Ниочема 3

Лытнев хотел успеть добить мерзавца до присяги. Потом будет уже не то; потом, хочет он или нет, но отношение к Песцову поменяется. Он станет уже не почти что гражданский, а почти что военный. И гнобить его по поводу и без повода будет невозможно, только за дело. А как показала практика, за дело-то наказывать и не выходит, слишком сопляк прошаренный, словно уже служил и все нюансы наперед знает. В общем, времени оставалось мало, и младший унтер-офицер решил: сегодня или никогда.

Взвод выстроился на плацу. Битый час все маршировали, перестраивались из одной шеренги в две и в три, потом обратно, брали макеты автоматов «на караул», опускали «к ноге» и вообще исполняли весь богатый ассортимент строевых приемов. Сверху жарило солнце, все умаялись и упарились. Даже сам Лытнев начал уставать. А Песцов, сволочь, хоть бы хны.

Так бы унтер не стал прибегать к этому подленькому методу, но слишком уж он хотел наказать ненавистного Песцова.

— Песцов, выйти из строя!

Олег сделал два шага вперед и остановился, замерев по стойке «смирно». Другой мир, другая эпоха, а в армии ничего не меняется. Та же строевая подготовка, те же команды. Только вместо сержанта младший унтер-офицер. А так — никаких изменений. Даже армейские анекдоты буквально один в один. И манера обращения унтеров с новобранцами точно такая же.

— Кругом! — последовала очередная команда. — Смирно! Остальные упор лежа принять! Сто отжиманий каждому!

Песцов стоял перед взводом, а парни отжимались. И это на самой жаре, на солнцепеке, после полудня шагистики, когда все до единого упарились и мечтали только о глотке воды и тени. Унтер же прохаживался и выговаривал: мол, надо делать так, как Песцов. Это бесило парней, это бесило и Олега.

Не успел счет дойти до полусотни, как самый хилый из взвода Илларион Подоплёкин упал ничком на асфальт. Остальные — раз иного приказа не поступало — продолжали отжиматься. Может, им и не было видно, а вот Олег отчетливо разглядел: это не силы кончились, это тепловой удар. Прошла секунда, две, три, Лытнев молчал. И тогда Олег, наплевав на приказы и субординацию, подбежал к Подоплёкину. Проигнорировав окрик унтера, перевернул парня, подхватил на руки и бегом потащил в медпункт. И только тогда всем стало очевидно: это не усталость и не симуляция.

— Прекратить отжимания! — скомандовал, наконец, Лытнев. — Вольно! Разойдись!

И, подхватив с плаца кепку, упавшую с головы Подоплёкина, пошел следом за Песцовым в медпункт.

Младший унтер-офицер, хоть и не подавал виду, чувствовал себя отвратительно. Как бы он ни хотел доконать Песцова, вполне отдавал себе отчет, что действует на грани фола. А теперь, кажется, эту грань переступил. Но еще хуже было то, что его план вывернулся наизнанку. Он хотел противопоставить Песцова взводу, чтобы пацаны в казарме, наконец, разобрались с ним по-свойски. А теперь вышло так, что Песцов хороший, а он, Лытнев, конченая сволочь. И никому ничего не объяснишь, не оправдаешься. Командованию начхать: подумаешь — боец на солнышке перегрелся. Не помер же! «А мог помереть»? — спросил себя Лытнев и честно себе ответил: «Мог». «А ради чего»? — продолжал спрашивать себя унтер. И ответ на этот вопрос был таким, что даже в зеркало на себя глядеть ему стало противно.

Остаток дня у новобранцев проходил почти идеально: никто не придирался, никто не гонял на плац и спортплощадку. После отбытия плановых занятий у трех десятков парней даже появился час свободного времени. Но так или иначе, строго в положенный час был дан сигнал «отбой», новобранцы улеглись по кроватям и в течении десяти секунд все кроме дежурного уже спали.

Где-то в Европе

— Вращение планеты вокруг своей оси творит удивительнейшие вещи, — изрек премьер-министр. — В то время, как в империи люди устали и легли спать, Европа еще бодрствует, полная сил. Следующая ночь будет длинной, очень длинной, а утро принесет нам победу. Слишком долго мы терпели присутствие рядом с нами этих восточных варваров. А ведь совсем недавно, если смотреть по историческим меркам, эти земли принадлежали нам. Но настал момент, когда мы вернем себе исконные территории, навсегда изгнав зарвавшихся от безнаказанности захватчиков.

— Прекратите балаган, — проскрипела высокая и тощая, как жердь, старуха с лошадиным лицом. — Вы не на митинге черни, и не на заседании парламента. Мы прекрасно знаем, как на самом деле обстоят дела.

Одиннадцать мужчин и женщин покивали в знак согласия.

— Вас поставили на этот пост не для болтовни, а для того, чтобы вы сделали дело, — продолжала старая ведьма. — В свое время, в Последнюю Магическую Схватку, нам не удалось окончательно добить империю. А теперь она и вовсе принялась активно восстанавливать силы и возвращать утраченное. Вы предложили план, мы с ним согласились. Действительно: пусть на этот раз с империей воюют другие, а мы их поддержим. В политическом плане, в информационном, в материальном, в конце концов. Ну и немного в военном. Вы получили всё, что просили на эту операцию. Так идите и сделайте своё дело.

Где-то в императорском дворце

— Что говорит разведка?

Военный министр генерал Кречетов быстро нашел в своей папочке нужный лист, подал сводку императору.

— Наблюдаются разрозненные группы степняков вдоль границы с Диким полем. Но численность их не превышает среднего уровня. Иногда отдельные батыры постреливают по передовым позициям пограничных застав. Пограничники стреляют в ответ, и все мирно расходятся.

— Странное у тебя понятие о мирном расхождении, — хмыкнул император. — Впрочем, пусть это будет на твоей совести. Когда по твоим прогнозам случится очередной набег?

— Если сравнивать ситуацию с прошлыми годами, то примерно через неделю-другую.

— А вот спецназ, в частности, капитан Соловьёв, утверждает, что в глубине степи, в паре часов езды от границы, накапливаются значительные силы степняков.

Военный министр внутренне поморщился: этот капитан всех буквально задолбал. Всё ему большой набег мерещится, хотя объективные данные этого не подтверждают.

— Воздушная разведка летала, ничего не разглядела. Ни визуально, ни аппаратно признаки сосредоточения войск не обнаружены. Но, несмотря на это, мы две недели назад провели совещание, определили перечень мер по усилению охраны границы и подготовке Южного военного округа к отражению возможного набега. Исполнение поручено командующему Южным военным округом генерал-лейтенанту Журавлеву. Послезавтра он должен отчитаться о выполнении.

— Ну что ж, генерал, — хмуро гляну император, — не проспи набег, гляди в оба. Если что — ответишь головой.

Глава 4

Где-то в учебном полку номер сорок три дробь семнадцать

Накануне присяги занятий в учебке почти что не было, ежедневная физкультура не в счет. Зато все до единого чистили и гладили парадную форму, надраивали до зеркального блеска ботинки и пришивали подворотнички. На построении к присяге всё должно было быть идеально. Так, чтобы самому генеральскому генералу не к чему было придраться.

Среди новобранцев ходили слухи, что на церемонию должен прибыть некий очень большой чин, чуть ли не начальник военного округа. Отчасти это подтверждал тот факт, что Песцова и еще нескольких солдат, у кого форма была слишком уж не по размеру, отправили на полковой склад. Интендант, вернее, каптенармус, глядел так, словно из его кармана вынимают последнюю копеечку. Правда, как бы там он не глядел, но запрошенное выдал. Пусть не новое, но, всё же, не слишком ношеное и вполне прилично выглядящее. Впервые за месяц учебки Олег перестал быть похожим на идиота, да и строй в целом стал намного презентабельней. Лытнев, оглядев свой выстроенный на плацу взвод, даже сподобился улыбнуться. Он был доволен.

Перед сном, когда солнце уже не жарило настолько сильно, унтер без особого рвения погонял салаг по плацу и отправил в казарму. Наступила ночь перед присягой.

Солдату что? Сказали спать — он спит. Потому, как в любой момент могут сыграть тревогу, и придется вскакивать и нестись куда-то туда, куда прикажет начальство. Зато для Милки ночь была тем временем, когда наступала свобода. Она могла спокойно покинуть свое временное обиталище и всласть погулять вокруг, чем и занималась на регулярной основе. Красота! Не надо ни от кого прятаться, не нужно соблюдать массу предосторожностей. И нет ничего удивительного в том, что она первой заметила пять больших армейских грузовиков, остановившихся в километре от части. Из машин выпрыгнули вооруженные люди в черной бесформенной одежде, получили приказ и легкой рысью направились к казармам.