Нить в прошлое

Додзима — это искусственный остров у города Нагасаки, образованного путём прорытия канала, через небольшой полуостров и соединённый мостом. Остров, площадью всего лишь два акра, с начала семнадцатого века был единственным местом, где торговали сначала португальцы, а потом голландцы. Португальцев в тысяча шестьсот тридцать девятом году из Японии выгнали, голландцев пересели на остров. Теперь все «цивилизованные» страны рвались на Японские рынки. Японцы пока сопротивлялись. Санька решил им помочь.

Когда Александр, скопив людские и материальные ресурсы, решился начать строить город Находку, он спустился с горы… Кхе-кхе… Китайский шаман издалека услышал рёв дракона и выстроил вдоль реки монахов и принялся «камлать». Дракон был не один. Вслед за лесопожарным агрегатом ЛПА-521 двигались вездеходы и транспорт разных комплектаций. ЛПА-521 своим передним клином-толкателем, на котором Санька попросил Вовку-Канитель нарисовать белые зубы и клыки, и красным цветом, вполне походил на дракона, или демона. Демон наклонно вверх изрыгал две струи газов из «ноздрей» и это даже Саньке показалось страшным.

Колонна состояла из двадцати вездеходов, которые кроме агрегатов везли и переселенцев. Некоторые сидели на открытых платформах и активно приветствовали монахов и шамана. После увиденного, шаман надолго потерял сознание и пришёл в себя только под утро. Он тут же засобирался и приказав монахам следить за монастырём ушёл вслед за «демоном спустившимся с гор» прямо по его следу.

Чем хороша речка Сучан — это тем, что она практически без поворотов течёт с севера на юг. А потому, путь до точки «высадки» караван одолел за четыре часа, благо, что там «где надо» деревья уже были убраны, словно их корова языком слизнула.

— Но это, — сказал сам себе Санька, — в последний раз.

Он, прежде чем отправить технику, сам «прошёлся» по реке до устья и убрал наносной лес. Потом «прошёл» от устья до вершины холма, где сейчас стоят емкости с водой. Вот по этой проторенной дороге и проехали вездеходы с первостроителями, как по асфальту.

Однако там, на точке и началась у них настоящая работа. Там они уже самостоятельно валили лес, обрабатывали его, складировали для просушки в специально установленные ангары. Поначалу и строители жили ангарах, собранных из сэндвич панелей.

Техники хватало. Александр без зазрения совести «тырил» любую, нужную ему технику у иностранцев. Харвестеры, автокраны, автопогрузчики, экскаваторы, трактора, самосвалы и другая строительная техника… Столько её было на участке, что сердце любого градостроителя радовалось бы. И оно радовалось.

Александр в целом был доволен тому, как всё начиналось. Раньше он думал, что выгонит из долины реки Сучан манз и заселит её русскими переселенцами, а потом подумал:

— Зачем? Зачем ему здесь переселенцы из девятнадцатого века? Со своим тараканами размером с локоть?'

Читая классиков, да хоть бы того же Пржевальского, Санька представлял себе переселенцев весьма, кхм-кхм, ущербными во многом отношении, людьми. Как, впрочем и рабочий класс. Не нужны Александру здесь революции и бунты. Пусть они там у себя «революционируют», а тут — нефиг.

Глава 13

То, что необычные корабли курсируют вдоль побережья острова Сахалин и даже поднимаются до Охотска, не прошло незамеченным русскими поселенцами и экипажами судов Американской компании, через Охотск снабжающих Россию китайскими товарами, в основном чаем. Всю летнюю навигацию суда наполняли склады, а с сентября товары отправлялись в Иркутск, а оттуда далее. От Охотска до столицы России обладающие высшими правами на транспорт чиновники добирались до Санкт-Петербурга за три месяца. Грузы — за четыре.

В середине тысяча восемьсот пятьдесят первого года в реку Амур вошли четыре речных пограничных сторожевых корабля проекта 12130 «Огонёк». Каждый катер тянул за собой нефтеналивную баржу с дизельным топливом. Два из них дотянули баржи, периодически из них заправляясь, до устья Уссури и образовали на правом берегу Амура и оной реки пограничный пост. Два других артиллерийских катера вошли в устье Уссури и двинулись по нему. Один образовал пост на острове в устье реки Хор, другой в устье реки Бикин в месте слияния рек, так же на правом берегу.

Всего на Амуре и Уссури волей Александра было установлено шесть пограничных постов. В устье Амура и в двухстах милях от него дежурила четвёрка артиллерийских катеров проекта 1204 «Шмель».

В том же году из столицы в очередной раз вернулся Геннадий Иванович Невельской, сообщивший, что в очередной раз нарушил высокое указание, не ставить пост в устье Амура, и получивший за самоуправство, не только похвалу государя Николая Первого, но и «добро» на проведение Амурской экспедиции. Теперь ему официально поручалось исследовать устье и русло Амура, а также его лиман и побережья Сахалина и восточной части материка.

На обратном пути Невельской женился на юной красавице-дворянке, с которой несколько лет назад познакомился в Иркутске и которую привез с собой в Охотск. Теперь Геннадий Иванович ждал в Охотске второй корабль, чтобы в Петровское перевезти ипереселенцев, и своё личное имущество. Петровским — был пост расположенный в заливе Счастья на берегу Охотского моря. Геннадия Ивановича тревожило то, что по какой-то причине в Охотске не было брига «Охотск», который был обязан его ждать, но ушёл, как говорили, в сторону Петровского и зимовать в Охотск не вернулся. Ходили слухи, что корабль сожгли наученные маньчжурами туземцы, захватившие пост и расправившиеся с его жителями.

Не дождавшись «Охотска», Геннадий Иванович погрузился на стоявший в Охотске барк «Байкал», и переправился в порт Аян, где «Охотска» тоже не оказалось. Тогда Невельской погрузил остальной груз и переселенцев на барк Российско-Американской компании «Шелихов», капитан которого Владимир Ильич Мацкевич, сам предложил свою помощь и двумя судами двинулся вдоль побережья к Сахалинскому заливу.

Совсем недалеко от залива Счастья вечером суда настиг густой туман. «Байкалу» не удалось далеко отойти от «Шелихова», и оба парусника по приказу Невельского встали на якорь, чтобы переждать ночь. Была выставлена усиленная вахта, которой вменялось смотреть не только за изменением погоды, но и за тем, что делается на берегу, при первом же приближении оттуда шлюпок или байдар бить тревогу.

Ночь прошла тревожно. А утром, когда туман рассеялся и начался отлив, выяснилось, что «Байкал» сел на мель, а «Шелихов» снявшись с якоря стал на ходу тонуть. Тогда решили посадить «Шелихов» на мель, чтобы он не затонул совсем. Сия операция удалась. Стали палить из пушек, в надежде, что услышат на Петровском и приплывут на шлюпках. Паника на тонущем корабле стояла невообразимая. Переселенцы, особенно женщины и дети орали, плакали и бегали по верхней палубе, сталкиваясь друг с другом и мешая экипажу бороться за живучесть.