Нити судьбы

Я только рукой махнула. Спорить у меня желания не было, да и бесполезное это дело — пытаться переубедить Дэма. Особенно с учётом того, что это приказ Кая. Доберман, что не прикажет Макфей, всё исполнит. Интересно, как эти двое, при таком раскладе, могут ещё и друзьями оставаться?

— Я вернулась, — объявила я, открывая дверь в свою комнату.

— С чем я тебя и поздравляю, — сказал Кай. — Ну, что? Как съездили? Узнали что-нибудь интересное?

— Если твоя Милена что-нибудь там и узнала, то мне она об этом не говорила, — ответил Дэм. — Только был один эпизод… Рядом с могилой матери Милены мы встретили какого-то незнакомого мужика. Милена говорит, что никогда его не видела, а он утверждает, что являлся другом её матери. Он назвал своё имя — Саварис Кавэлли, но я на него ничего не нашёл. Вообще ничего — где родился, где вырос, учился, женился… Как будто человека с таким именем в природе не существует.

— Может, солгал насчёт своего имени? — предположил Кай.

— Если и да, то в чём смысл? Откуда он мог знать, что мы будем пробивать его имя?

— Кто знает. В любом случае, раз выяснить про этого незнакомца мы ничего не можем, то забудем о нём на время. Ещё что-то было?

— Из того, о чём мне известно — нет. Я могу идти? А то я ещё хочу попробовать по-другому выяснить что-нибудь об этом Саварисе, — сказал Дэм.

— Да, иди. Спасибо, что присмотрел за Миленой.

— Не за что, — и Доберман ушёл.

— А теперь я хочу услышать от тебя, Милена, что происходило в Зельтире, — заговорил со мной Кай.

— Этого Савариса Кавэлли я действительно не знаю. А о том, что он друг моей мамы… не очень-то мне в это верится. Слишком молод.

— Так, оставь уже этого Савариса Дэму. Если о нём что-то можно узнать, то будь уверена — Доберман эту информацию из-под земли достанет. Меня интересует то, что Дэму неизвестно.

— В общем, ходила я в старый особняк Деланье, — начала я рассказывать. — И там… ты слышал что-нибудь о домах, которые хранят в себе миражи-иллюзии того, что в них происходило?

— Слышал, но сам не видел.

— Вот этот особняк и оказался одним из таких домов, — продолжила я. — Домом, который хранит в себе воспоминания. Сначала я просто услышала, что меня кто-то зовёт. Там был парень, который, как выяснилось, был миражом. Вначале ничего особенного не было — парень просто стоял в саду. Но потом…

— Так этот Анхель действительно тот ангел, который проклял носителей пси-сил? — задумчиво произнёс Кай после моего рассказа.

— Я в этом уверена. Только никак не могу понять, кто мог просить падшего ангела за мной присматривать? По этому поводу мне ничего в голову не приходит. Да и по поводу всего остального я тоже ничего не понимаю. Я ведь так ничего и не вспомнила. Всё, что я видела… я не воспринимаю это, как свои воспоминания. Это как смотреть фильм. Да — страшный, жуткий, но всё же фильм. И ещё… монстр, что убил Дорея… если это на самом деле тот мальчик, который был в подвальной лаборатории, в клетке, то… как я могу теперь его ненавидеть или, что совсем невозможно, убить?

— Я сделаю это за тебя, — спокойно ответил Кай. — Если не можешь убить сама, то позволь это сделать мне. Мне убить этого «Мишеля» ничего не стоит. Ведь, для меня он просто монстр и не более того. Меня больше беспокоит другое — фраза Анхеля о том, что что-то должно произойти через две недели (то есть, с учётом времени, что вы потратили на поездку, уже почти через несколько дней). Тебе этот срок ни о чём не говорит?

— Нет. Кроме того, что в это время будет как раз моё восемнадцатилетие — ничего. Кай, я вот, что ещё подумала. У меня были крылья. Получается, что либо мне, как и другим детям, вживили чьи-то клетки (хотя Анхель и уверяет, что это не так), либо, что более невероятно, я… не человек? Но тогда почему этих крыльев у меня нет сейчас?

— Не знаю. Могу сказать одно: кем бы ты не была — хоть человеком, хоть дьяволом — моего отношения к тебе это точно не изменит.

— А вот моё собственное отношение к самой себе — очень даже изменит! Ты не будешь против, если я поговорю с Шейном Келлером?

— Зачем тебе это? — удивлённо посмотрел на меня мой кукловод.

— Келлер был тем, кто увидел, что мои воспоминания — фальшивые. Кто их сделал таковыми — это уже другой вопрос, хотя всё говорит о том, что это сделал тот блондин… По моей же просьбе. Но сейчас речь не об этом. Когда я подслушала разговор Шейна с Вейном, Келлер сказал, что не знает, может он мне вернуть настоящую память или нет. Но, как я поняла, шанс есть. Я хочу попросить Шейна попробовать вернуть мне память, — объяснила я.

Блэк, спокойно сидевший до этого в кресле, встал, посмотрел на меня недовольным взглядом своих жёлтых глаз и ушёл.

— Что это с твоим демоном? — не понял реакции салера Кай.

— Он такой с тех пор, как я сходила в особняк. Он с самого начала был против этого и теперь злится. Так ты не против Келлера?

— Поступай, как знаешь. В конце концов, это твои воспоминания, а не мои. Только не ходи к Шейну прямо сейчас. Отдохни хоть немного с дороги.

— С чего это вдруг такая забота? — с подозрением спросила я. — И не пошлёшь меня никуда сегодня? К Загиру, например?

— У Загира сейчас других дел полно, кроме как с тобой общаться.

— Ты с ним что-то сделал? — забеспокоилась я. — За то, что он втянул меня в историю с Филиппом?

— Котёнок, не переоценивай меня. У меня, может быть, и много власти в пределах «Шисуны», но вне её я полагаюсь на таких, как Загир. Тех, с кем я работаю, с кем у меня заключён договор и кто заинтересован в сотрудничестве со мной. И даже ради тебя я не намерен рвать с Загиром деловые отношения, либо «что-то с ним делать». Но, разумеется, Альвар виноват в том, что произошло, поэтому сейчас он отрабатывает возможность вновь встречаться с тобой. Пока не сделает то, что я у него попросил, ходить к Загиру ты не будешь.

— Используешь меня, как средство воздействия?

— Использую. Ну, а что? На Загира, кстати, неплохо действует. И ещё, Милена… Мы с тобой не виделись почти неделю, а ты так холодна. Даже не обняла ни разу.

— Я не холодна. Просто…

«Ну, вот и как мне объяснить, что я не представляю, как это — обнять Кая! Начнём с того, что я ещё даже не свыклась с мыслью того, что он мой парень. Это тоже звучит как-то нереально. Согласна, звучит по детски, но… С Винсентом было так просто — взяла, подошла, кинулась на шею… а здесь… Да, я скучала по Каю, я рада его видеть, я бы сейчас с огромным удовольствием оказалась в его объятьях. Но не могла. Всё-таки ассоциация Макфея с опасностью у меня слишком стойкая. Вот тигра, например, тоже иногда очень хочется обнять, потискать. Однако делать ты этого никогда не будешь по той простой причине, что прекрасно знаешь, что тигр тебя сожрёт в два счёта».