Нити судьбы

— Что за сомнения опять в твоей голове? — произнёс парень, обращаясь, скорее, к самому себе, чем ко мне. — Ну, ладно. Если сама не идёшь ко мне, то я приду к тебе.

Он посмотрел на меня так, что я сразу поняла, что никуда от него не денусь. А потом Кай вдруг прижался к моим губам. И я сама потянулась к нему, требуя продолжения поцелуя. Он целовал так… искусно и в то же время — осторожно… Словно боясь испугать. Но уже через пару секунд ситуация изменилась. Поцелуй стал требовательным, страстным. А потом все вдруг прекратилось.

— Ты нарочно так делаешь, да? Сначала чуть ли не соблазняешь, а потом резко всё прерываешь? — с лёгкой обидой в голосе спросила я. — Ладно, раз продолжения банкета не намечается, я пойду к Келлеру, — решила я.

— Уже? Я тебе не говорил отдохнуть немного?

— Говорил. Но я не устала, да и не хочу я это дело откладывать в долгий ящик, — и я направилась в учительскую, где надеялась найти Шейна Келлера.

Я не прогадала — Шейн был там.

— Здравствуйте, учитель Келлер, — поздоровалась я. — Извините, что так долго не посещала ваш факультатив. Обещаю исправиться в самое ближайшее время.

— Милена? Рад тебя видеть. Не надо извиняться — я знаю, почему тебя не было, — ответил Келлер. — Прими мои соболезнования. Насколько я знаю, Дорей за эти несколько дней стал тебе довольно близок.

— Спасибо. Я уже почти оправилась, так что со следующей недели начну к вам ходить.

— Кстати, помнишь, что я тебе говорил при нашей первой встрече? Когда мы одни — называй меня просто Шейн.

— Уговорили. То есть, уговорил, Шейн, — поправилась я.

— Так по какому поводу ты решила осчастливить меня своим визитом? — поинтересовался Шейн.

— Я присяду? Думаю, разговор будет долгим.

— Ты меня прям заинтриговала. Садись, конечно.

— В общем, тут такое дело, — начала я, присаживаясь в предложенное кресло. — Я слышала твой разговор с завучем Вейном о том, что моя память фальшивая.

— Подслушала?

— Так случайно вышло, — пожав плечами, ответила я. — Я не хотела подслушивать. Просто в разговоре услышала своё имя и не смогла уйти.

— И как много ты слышала?

— Да практически всё. По крайней мере то, что я не помню два года своей жизни — я знаю. И это главное. После всего услышанного я решила сама вернуть свои воспоминания. Решительность стала ещё больше, когда я познакомилась кое с кем, кто знал меня в эти года. А потом, после смерти Дорея, я поехала в особняк своего отца, где часто бывала в детстве, надеясь там что-нибудь узнать.

— И как? Выяснила что-нибудь.

— Да. Особняк Деланье оказался домом, заполненным миражами того, что там когда-то происходило. Я там много чего видела — не буду вдаваться в подробности. Но… всё, что я видела… это не мои воспоминания. Это просто картины, которые не имеют к тебе ни малейшего отношения. Это как смотреть спектакль, в действии которого ты не участвуешь. Я так ничего и не вспомнила. Ни одной минуты. И здесь я за тем, чтобы попросить тебя попробовать вернуть мою память. Я знаю, что ты сам не уверен — возможно ли это, но я готова схватиться даже за малюсенький шанс, если он есть. Ты мне поможешь, Шейн?

— Да я, в общем-то, с самого начала хотел попробовать, — вздохнул Шейн. — Но… Доминик сказал не лезть не в своё дело. А ты сама знаешь — слово кукловода для марионетки…

— Это закон, — закончила я за него. — Знаю. А теперь что-то изменилось?

— Раз ты сама обо всём узнала, то ничего не поделаешь, — притворно грустно произнёс Келлер. — Придётся мне тебе помочь. Давай, садись прямо передо мной.

— А своего кукловода предупреждать не будешь? — спросила я, пересаживаясь ближе к Шейну.

— Он и так всё поймёт, когда я воспользуюсь телепатией. А сейчас не моргай и просто смотри мне в глаза.

— Что-то это сильно гипноз напоминает, — с подозрением сказала я, у которой, после знакомства с Рейфом, к гипнозу было чисто негативное отношение.

— Это не гипноз, — покачал головой Шейн. — Когда ты смотришь мне в глаза, мне легче «войти» в твою память. Кстати, у тебя будет нечто вроде транса. Ты, словно наяву, будешь видеть те воспоминания, которые я буду смотреть. А потом я буду отделять твои настоящие воспоминания от фальшивых. От этого в твоей голове будет сущий бардак — настоящее перемешается с поддельным так, что будет непонятно — что и где.

— Ты меня специально сейчас запугиваешь, да? — содрогнулась я от одной только мысли о подобной перспективе.

— Ты сама на это подписалась, — ответил учитель. — Но ещё не поздно передумать.

— Ни за что! Давай уже — устраивай в моей голове бардак. И ещё. Долго ты потом эту свалку воспоминаний разгребать будешь?

— Не могу сказать. Всё зависит от того, насколько хорошо зачистили твою память. Это может занять от пары минут до нескольких часов. Но, как ты и сказала, я не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что у меня получится. Ну, что? Готова?

— Нет. Но, даю согласие на то, чтобы это началось.

— Честный ответ, — усмехнулся Шейн и посмотрел прямо мне в глаза.

В первые секунды ничего не происходило, и я уже было решила, что наша попытка провалилась, но потом… Сначала в моей памяти вспыхнули те моменты, которые происходили совсем недавно — смерть Дорея, подвал Филиппа, Зельтир, могила матери, Саварис Кавэлли, Анхель… Всё это мелькало перед глазами так, как будто это происходило в данный момент! Я не только видела, но и ощущала те эмоции — боль от потери, ярость на Филиппа и его людей, сомнения и страх от увиденного в Зельтире. После недавних воспоминаний начались воспоминания о жизни в интернате, потом последние годы жизни в семье Деланье…

«Мама, почему папа меня не любит?». «В этом нет твоей вины». «Но ты меня любишь?». «Больше жизни». «Когда тебе будет восемнадцать… Господи, доченька, что же я натворила?! Я… я же поступила ещё хуже, чем твой отец!». Чья-то кровь, которой испачканы мои руки… Чужая кровь — не моя… А затем… Незнакомые мне люди…«Отец! Отец! Не уходи! Не оставляй меня здесь!». «Добро пожаловать в ваш новый дом, госпожа Деланье». «Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!». «Мне жаль, что я не нашёл тебя раньше, Милена. Но теперь всё изменится. Ты хочешь уйти отсюда вместе со мной?». Тела людей… Блондин протягивает мне руку, и я беру её. Разрушенные здания, крики… Какой-то незнакомый дом… Чьи-то слова, не связанные ни с каким местом… «Ты нарушила закон, Адалисса! И ты за это ответишь!». «Ты хочешь уйти, Самаэль, и забрать её с собой? Ты не сможешь этого сделать!». «Это дитя было рождено ради меня!». «Точно. Я так любила его… так любила, что на меня обратила свой взор Чёрная богиня…». «Бабочка-однодневка, полюбившая саму смерть? И что же ты будешь делать с этой любовью?». «Как такая счастливая жизнь обратилась в такой кошмар?!». «Ты приносишь лишь несчастья!» «Если я снова начну сходить с ума… тогда… надеюсь, что ты сможешь остановить меня, Лекс?».