Нити жизни

У меня глаза засверкали. Я демонстративно облизнулась, глядя на это пиршество:

— А что, в моем рационе теперь только сублимированные химические субстанции?

— Хватит паясничать, — вызывающе сказала она, — я о твоем здоровье забочусь. У тебя предписание. И раз положено, то будь любезна — выполняй.

Слушая её речь, я упёрла подбородок в ладонь и начала строить гримасы, беззвучно повторяя слова. Знала, что играю с огнем, но мне нравилось заводить её в разумных пределах, конечно.

Заметив мои невинные проделки, мама остановилась:

— В тебе хоть худо-бедно, но капля здравого смысла есть?

— Кто знает?! — я раздула щеки. — Во всяком случае — вскрытие покажет.

После этих слов она уставилась на меня сердитым взглядом.

— Ой, да ладно тебе, — сказала я, заводя руки за спину, соединяя. — Ну, подумаешь, что такого-то?! По-моему, всё логично. И мам, не гипнотизируй так меня — это дело не окупится. — Я заулыбалась.

— О-о-о… ну раз так, то ничего, найдем другое применение твоим талантам, — произнесла она, озарив меня узкой улыбочкой.

Для «другого» времени не осталось.

Зазвенел звонок и за дверью послышались болтовня, и хихиканье, побудив мамулю аж встрепенуться.

— Я дома, я вернулась! — закричала Алина, моя младшая сестра. — И я не одна, — Она влетела в дом, ведя за собой двух особей мужского пола.

«Ну, а как же иначе…» — я сползла вниз по стулу, оглядев возникших в кухне персонажей.

Раздался радостный голос Майкла:

— Привет, Полин!

— Салют! — я помахала ему рукой. И зацепилась глазами за человеческий обелиск за его спиной.

— Привет, — безразлично поздоровался столб, который, похоже, едва сносил моё присутствие.

В ответ я одарила его ненавидящим взглядом и отвернулась. Никто кроме нас эту неприязнь не улавливал.

— Имбирное печенье, пряные кексы, шоколад, вишневый и абрикосовый джем, засахаренные фрукты, — начала весело перечислять сестра, выгружая из бумажных пакетов разнообразные сласти. — Горячий сидр и глинтвейн, — добавил Майкл, звякнув стеклянным набором.

— А где же пряничный домик? — не удержалась я от сарказма.

В этот момент пунктуально зашел папа, с явным стремлением показать — кто в доме хозяин. Мама закатила глаза. Он все еще был в халате.

Нахохлившись, отец обратился к собравшимся персонажам, без всяких — по-русски:

— Это те, с кем я должен встречать праздники?

— Пап, — хмуро одернула Алина.

— Exactly, — сказала я, направив в его сторону пальцы-пистолеты. Давая осознать, что моё слово и жест выражают, что он попал в точку!

— Да, даже мысль об этом меня уже приводит в ужас, — изрек папа. Видок у него такой, что понять не сложно: либо они уберутся сами или он им поможет.

— Да, мам! — подхватила я, констатируя: а еще говорят Рождество — это семейный праздник, а у нас тут посторонние.

— Утихни, — прошипела сестра.

— И не собираюсь! — заявила я.

— Может, вы все успокоитесь?! — предложила мать, говоря на родном языке, и вернулась к английскому: — Алина, представь нам своих друзей! Мы все, — она подчеркнула это слово, — хотели бы познакомиться с нашими гостями.

— Конечно, — она немного отступила, чтобы их было лучше видно.

— Это — Майкл. Мы друзья, учимся в одной школе.

Тут я чуть смехом не прыснула. «Друзья?» Ага, держите карман шире! Бойфренд, Бойфренд!

— А это… — Она хотела представить Нейла, но не успела.

— Самый главный олень! — подстегнула я, заметив на его красном джемпере вышитую эмблему оленя. Экстраординарно!

— Что ты сказала? — спросил у меня папа, поняв по моему голосу, что я отморозила что-то веселенькое.

— Она сказала, что он олень, — перевела мою фразу мама. — У твоей дочки нет абсолютно никакого уважения ни к своей семье, ни к чужим людям.

На что папа ответил:

— А, что? По-моему, вполне, похож… на оленя-переростка.

Я покатилась со смеху.

— Если вы немедля это не прекратите, я передушу вас, как курей — одного за другим! — говорила мама, еле сдерживаясь от злости и вкладывая в голос мягкость, чтобы у «лишних ушей» не сложилось впечатление, что у нас тут назревает семейная стычка.

Сложно было поверить, что эта атмосфера кануна Рождества.

— А… — выдала Алина, — мы совсем забыли!

— Точно! — сказал Майкл.

— Я принесу, — отозвался его старший брат.

— Что, кого принесет? Вы о чем? — стала переспрашивать наша мама.

— Сюрприз! — пропела сестрица, улыбаясь.

Подозрительный шорох около парадной двери заставил нас переместиться ближе к источнику шума. Первым в коридор выскочил папа, затем все присутствующие.

— Мы слышали, что тут ёлки не хватает? — голос Майкла, уже принявшегося подсоблять своему гениальному братцу, заставил наши глаза выкатиться от увиденного.

— Что вы, не стоило, — засуетилась мать, удивляясь зеленому пушистику в иголочках. — Мы как-то закрутились и решили оставить на последний день, — отговорилась она. На самом деле, мы не собирались ставить ёлку в этом году. Настроение было не совсем праздничное, как бы, многие из нас не старались это опровергать.

— Готова поспорить на миллион, что следующим в эту дверь постучится Дед мороз, — выцедила я, разбавляя этот коктейль умилений.

Втащив разлапистую особу в холл, Нейл сказал:

— Мадам, куда её ставить?

— Ох, — выдохнула мать, как будто, на нее возложили решение самого важного для мира вопроса. Но, сообразив, что это не так, ответила: — Вот туда, к окну.

— Ну, разве не чудо? Какой божественный запах, словно в еловом бору. — Радовалась она, как ребенок, любуясь, а потом сказала:

— Но, вряд ли у нас найдутся украшения…

— Не беспокойся, — заверила её сестра, — мы позаботились и об этом.

— Ну, какие же вы молодцы, — она просто сияла, исторгая этот свет всюду.