Ниже нуля

пяти лет. Ты предложила отсосать мне, и я просто... опозорился, и это

должно быть самым унизительным воспоминанием, которое у меня

есть, но по какой-то причине оно превратилось в ось, вокруг которой

вращаются все мои фантазии, и, - он потянулся вверх, чтобы ущипнуть

переносицу, — я хочу трахнуть тебя. Очевидно. Всегда хотел. Я просто

не хочу трахнуть тебя один раз. Я хочу делать это много раз. И на

протяжении долгого времени. Я хочу, чтобы ты приходила ко мне за

сексом, но также хочу, чтобы ты приходила ко мне, когда тебе нужна

помощь с налогами и перестановкой мебели. Я хочу, чтобы трах был

лишь одной из миллионов вещей, которые я делаю для тебя, и я хочу

быть... - Он останавливается. Кажется, он собирается с мыслями и

выпрямляется, как будто для того, чтобы дать мне пространство.

Чтобы дать нам пространство. — Прости. Я не хочу давить на тебя. Ты

можешь...

Он откидывается на несколько дюймов, и всё, что я могу сделать, это смотреть на него с открытым ртом. В шоке. Без слов. Абсолютно...

да. Это действительно произошло? Это действительно происходит? И

самое худшее, что я почти уверена, что его слова вытеснили что-то в

моём мозгу, потому что единственное, что я могу сказать в ответ на

всё, что он сказал, это: — Это "да" на ужин?

Он смеется, низко, красиво и немного грустно. И после того, как он

посмотрел на меня так, как никто и никогда раньше, он сказал: — Да, Ханна. Это "да" на ужин.

* * *

— Эм, я могу сделать нам...
– Я почесываю голову, изучая содержимое

своего открытого холодильника. Ладно, он полон. Проблема в том, что

он полон исключительно тем, что нужно приготовить, нарезать, запечь, приготовить. Вещи, которые полезны для здоровья, но не особенно

вкусны. Теперь я на 93 % уверена, что это Мара ходила за покупками, потому что никто другой не осмелился бы навязать мне брокколи. —

Как вообще... Я могу отварить брокколи, наверное? В кастрюле? С

водой?

Иэн стоит позади меня, его подбородок лежит на моей голове, грудь

нависает прямо за моей спиной. — Отваришь их в кастрюле с водой, -

повторяет он.

— Я бы посолила их после этого, конечно.

— Ты хочешь есть брокколи?
– Он говорит скептически. Должна ли

я обидеться?

Нет, Иэн. Я не хочу есть брокколи. Я даже не голодна, если честно.

Но я взяла на себя обязательство. Я человек, который способен

поужинать с другим человеком. И я докажу это тебе. — Тогда я могу

сделать сэндвич. Вон там есть мясной обед.

— По-моему, это тортилья.

— Нет, они… дерьмо. Ты прав.

Я вздыхаю, захлопываю дверь и поворачиваюсь. Иэн не делает ни

шагу назад. Мне приходится прислониться к холодильнику, чтобы

поднять на него глаза. — Как ты относишься к Froot Loops?

— К хлопьям?

— Да. Завтрак на ужин. Если у меня ещё есть молоко. Дай-ка я

проверю...

Он не дает. Не дает мне проверить, то есть. Вместо этого он

обхватывает моё лицо ладонями и наклоняется ко мне.

Наш первый поцелуй, пять лет назад, был только моим. Я

потянулась к нему. Я была инициатором. Я направляла его. Но в этот

раз... Иэн задает всё. Ритм, темп, то, как его язык лижет мой рот - всё.

Это длится минуту, потом две, потом бесчисленное количество

времени, которое расплывается в беспорядке жидкого тепла, дрожащих

рук и тихих, грязных звуков. Мои руки обвиваются вокруг его шеи.

Одна из его ног скользит между моими. Я понимаю, что всё закончится

точно так же, как и во второй половине дня в ЛРД. Мы оба полностью

вышли из-под контроля, и...

— Остановись, - говорю я, едва дыша.

Он отступает. — Остановиться?
– Он совсем не дышит.

— Сначала ужин.

Он выдыхает. — Правда? Теперь ты хочешь ужин?

— Я обещала.

— Обещала?

— Да. Я пытаюсь показать тебе, что...

— Ханна.
– Его лоб касается моего. Он смеется напротив моего рта.

— Ужин - это... это символично. Метафора. Если ты скажешь мне, что

готова посмотреть, куда всё пойдет, я поверю тебе, и мы сможем...

— Нет, - упрямо говорю я. Желание прикоснуться к нему почти

болезненное. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я была так

возбуждена. — У нас будет наш символический ужин. Я собираюсь

показать тебе, что... Что ты делаешь?

Он, как мне кажется, поворачивается, чтобы сорвать две

виноградины с той самой грозди, которую я наполовину съела сегодня

утром. Он прижимает одну к моим губам, пока я не откушу её, а

вторую кладет себе в рот. Мы оба жуем некоторое время, глаза

закрыты.

Хотя он заканчивает раньше меня, снова начинает целовать меня и...

беспорядок.

Мы полный беспорядок.

— Ты закончила ужинать?
– спрашивает он у моих губ. Я киваю. —

Ты всё ещё голодна?
– Я качаю головой, и он поднимает меня на руки и

несет к...

— Не в ту дверь! -говорю я, когда он пытается войти в ванную, затем в шкаф, где я храню пылесос, которым никогда не пользуюсь, и

единственную пару запасных простыней, и к тому времени, когда мы

оказываемся на моей кровати, мы оба смеемся. Наши зубы клацают

друг о друга, когда мы пытаемся и не можем продолжать целоваться, пока раздеваем друг друга, и я не думаю, что было что-то такое

раньше, так интимно и сладко, и в то же время так весело.

— Просто позволь мне...
– Я заканчиваю снимать с него рубашку и

завороженно смотрю на его торс. Он бледный и широкий, весь в

веснушках и крупных мышцах. Я хочу укусить его и облизать со всех