No Featherbed for Me

– На твоем лице застыло престранное выражение, - заметила Санса, глотнув вина. Когда солнечные лучи коснулись ее рыжеватых волос, заставив их засиять, словно медь, Арья вдруг почувствовала укол детской зависти в груди. Санса до сих пор оставалась одной из красивейших придворных дам, до сих пор обожаемая и уважаемая каждым мужчиной на ее пути. Конечно, это было глупо, ведь они обе уже слишком взрослые для глупой зависти и мелких обид, но, тем не менее, Арья не была уверена в том, что смесь благоговения и смятения, которую в ней вызывала Санса, когда-нибудь исчезнет.

– Я думала о своем первом турнире, который устроили в честь твоей помолвки. Тогда это казалось мне безумно захватывающим.

Санса криво улыбнулась.

– Турнир или брак?

– Брак никогда не казался мне захватывающим.

– Тебе, может, и нет, но я была уверена в том, что все будет как в песнях. Я представляла себя королевой Нэйрис, а Джендри - Эймоном Рыцарем-Драконом.

– Королева Нэйрис не была замужем за Эймоном.

– Я знаю. Возможно, мне стоило слушать повнимательнее.

Они обе рассмеялись, но это не было смешно. На самом деле, Арье это казалось скорее грустным. Иногда она забывала, что Сансе, в конце концов, так и не досталось желаемое.

Арья не хотела задавать этот вопрос, но он слетел с губ, прежде, чем она успела получше сформулировать его в своем сознании. После стольких лет в Красном замке, Арья думала, что поборола глупую привычку высказывать все, что приходит в голову, но, судя по всему, при разговоре с Сансой ее неизменно подводили манеры.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что вышла за него?

Санса ответила не сразу, но, после недолгого молчания, показавшегося Арье вечностью, все же ответила:

– Нет… Нет, я не жалею об этом.
– Подняв свои синие глаза на сестру, Санса с вызовом спросила: - Ты уверена, что хочешь это услышать?

Арья кивнула.

– Поначалу, даже зная о том, что он хочет разорвать нашу помолвку, я была от него в полнейшем восторге. Он был так красив, так галантен, а я была его принцессой, которая однажды станет его королевой. Может, любовь между нами и не была страстной или отчаянной, но это была любовь. Он всегда относился ко мне очень бережно, совсем не похожий на своего отца. Иногда он приходил в мои покои по ночам, и мы разговаривали до самого рассвета. В нашей совместной жизни было много счастливых лет и моментов, которые я бы ни на что не променяла.

– Тебе повезло.

– Повезло?
– с недоверием повторила Санса.
– Я сказала, что была счастлива, но ничего не говорила о его счастье. Джендри любит меня, я в этом не сомневаюсь, но той же любовью, что и Мирцеллу. Он подарил мне детей лишь потому, что того требовал его долг, и готовился править по той же причине. Долг очень много значит для Джендри, и в этом он очень похож на нашего отца. Он женился на мне из-за долга, а не потому, что хотел меня.
– Санса опустила глаза на чашу с вином, словно пытаясь разглядеть в ней будущее.
– Он никогда не хотел меня.

– Санса…

Она повернулась к Арье, и, на мгновение, в ее глазах промелькнули те усталость и отчаянье, что не покидали ее сердце ни на секунду.

– Ты была единственным, чего он когда-либо желал. Думаешь, он сражался в войне с Эйгоном ради трона? Нет. Это было ради тебя, ради того, чтобы вернуть тебя. Когда Эйгон со своими людьми прорвался в замок, мы были в твердыне Мэйгора, ужасно напуганные воспоминаниями о том, что люди Ланнистеров сделали с Элией Мартелл и ее детьми. Никто не знал, поступит ли Эйгон с нами также. И тем не менее, первыми словами Джендри в его адрес была не мольба о помиловании для нас и даже не присяга в верности. Он спросил, жива ли ты. Именно тогда я и поняла.

– Поняла что?

– Что из меня вышла бы намного лучшая королева, чем из Джендри - король.
– Санса перевела взгляд на палатки внизу и помахала рукой.
– Смотря на меня, мужчины видят красивое лицо и привлекательную фигуру, но за спиной смеются, поговаривая, что я, должно быть, холодна, словно Север, раз Джендри взял тебя в свою постель. Но знаешь, о чем они постоянно забывают?

– О чем же?

– Дом Старков существует уже более восьми тысяч лет. Наши предки были королями с самого начала своего существования. А что же дом Баратеонов? Орис Баратеон был бастардом, который сражался за своего брата и в результате завладел Штормовыми землями. Старки были королями, Баратеоны же - воинами.
– Санса сделала резкий вдох.
– Джендри хороший воин, и, когда кто-то говорит ему, что делать, он идеально выполняет свою задачу. Но принимать свои собственные решения, сталкиваться с трудностями выбора… В этом он - истинный сын своего отца. Он бы стал популярным королем, но вряд ли его правление было бы эффективным.

– Ты действительно хотела быть королевой?

– Больше, чем ты когда-либо этого хотела.
– Потянувшись к своего чаше, она заявила: - Знаешь, у меня тоже были амбиции. Во времена нашей юности ты считала меня легкомысленной, но и у меня были собственные желания. Впервые прибыв в Королевскую гавань, я захотела большего: для себя, для моих детей и нашего дома. Мы были не такими разными, как ты думала.

– Я никогда не понимала тебя.

– Ты никогда не пыталась, - мягко ответила Санса.
– Если честно, я тоже никогда не пыталась понять тебя. Я видела в тебе врага, женщину, укравшую у моего сына трон, а у меня корону и мужа.

– Я ничего этого не хотела.

– Согласна, - признала Санса.
– Единственное, чего ты действительно хотела, так это моего мужа, а остальное пришло вместе с ним.
– Стоило Арье раскрыть рот, чтобы высказаться в свою защиту, ее сестра рассмеялась, покачав головой.
– О, Арья, если мы не можем шутить об этом даже после стольких лет, эта тема так и останется удручающе грустной.

– Я не хочу шутить о том, что причиняла тебе боль.

– О, эта боль уже давно прошла. Если быть до конца честной, мы с Джендри не делили ложе после смерти Эйрона. То, что есть между нами сейчас, думаю, очень похоже на ваши с Эйгоном отношения - взаимное уважение, даже дружба, но у нас обоих больше нет сил притворяться. Мы слишком стары для игр и лжи, и, признаюсь, я никогда не питала к ним особой любви.
– Санса вынула саше из складок своего платья. Маленький мешочек из белой ткани был перевязан серой лентой. Положив его на ладонь Арьи, она сказала: - Считай это своевременным подарком на именины.

Озадаченная этим жестом, Арья потянула за ленту, раскрывая кулек. Она не узнала запах, но с легкостью смогла определить смешанные внутри травы: пижма, мята, полынь, блоховник. Резко подняв голову, она шокировано ахнула:

– Это лунный чай. Зачем ты даешь мне его?

– Затем, что я не хочу больше позора, чем мне уже довелось ощутить.
– Санса поднялась и оперлась о балконные перила, глядя куда-то вдаль.
– Мне потребовалось очень много времени, что бы понять, что все те вещи, которые, как я думала, ты у меня украла, просто не были мне предназначены. Если бы я тогда не вмешалась и не позволила амбициям затуманить свой разум, думаю, наши жизни были бы совсем иными.

Поспешно обвязав саше лентой, Арья покачала головой и сказала:

– Я не могу использовать это. Я не могу этого сделать.

– Почему нет? Вы же делали это раньше, и Брандон - явное тому доказательство.
– Санса обернулась, и ее лицо выражало абсолютную умиротворенность.
– Я не играю в самоотверженность, Арья. Это не какая-нибудь великая жертва, которую я делаю ради тебя. Ты здесь не при чем.

– Тогда почему ты делаешь это?

– Потому что я любила его, и он заслуживает лучшего, чем женщина, строившая планы с его же матерью за его спиной.
– На мгновение Арье показалось, что она заметила слезы, мерцающие в глазах Сансы, но ее голос не выдавал ни единой эмоции.
– Ты не обязана использовать это. Но, если решишься, я лишь прошу вас быть осторожными.