No Featherbed for Me

– Ты скучаешь по тому времени, когда был королем?
– спросила она.

– Я правил всего две недели, и то во время войны. Трудно сказать, что это было приятно.

– Разве это бывает приятным?

– Мой отец находил все это весьма приятным. Разумеется, он скидывал все заботы на Джона Аррена и твоего отца, постоянно напиваясь и трахая шлюх, что, вероятно, и повлияло на его восприятие своего титула.

– Я не хочу, чтобы Эймон был королем, - выдохнула Арья, закрыв книгу.
– Он не создан для этого, я всегда это знала.

– Он научится. Ты можешь ему в этом помочь.

– Что я знаю о том, как нужно быть королем?

– Ты была замужем за одним из них достаточно долгое время.
– Джендри пожал плечами.
– Никто в действительности не знает, как это, Арья. Все короли сомневаются и надеются, что их советники знают обо всем лучше, чем они сами.

– А если это не так?

– Остается лишь молиться о мире.

Она фыркнула.

– Мир. Я уже и не помню, что это такое. Мне кажется, что в каком-то смысле я всегда была на войне.

– Война, которую ты сотворила своими же собственными руками.
– Он криво улыбнулся, заметив обиженное выражение на ее лице.
– Мы слишком стары для ложной вежливости, разве не так? Было время, когда ты бы пронзила меня насквозь за одно только упоминание о подобном.

– Так и есть.
– Она откинулась на спинку кресла, рассеянно смахнув прядь волос с лица.
– Я думала об этом сегодня. О том, что мы уже немолоды.

– Молодость давно прошла. Кажется, я уже и забыл, каким был раньше.

– Когда ты смотришь на своих девочек, тебе не кажется, что ты воспитал их неправильно?

Его вздох был глубоким и усталым.

– Мне бы хотелось думать, что я все делал правильно, что они всегда чувствовали себя счастливыми и любимыми. Но я… Я часто думаю о том, было ли верным решением женить Рэйго на Элинор, не совершил ли я непоправимую ошибку, запрещая Роуз делать то, чего она желает, и стоило ли позволять Алисе проводить столько времени с моей матерью. Только это опасная игра, Арья: думать о том, как могло бы быть.

Она еле сдержалась, чтобы не сказать, как же странно было слышать от него подобное, когда всю свою жизнь они только и делали, что играли в эту самую игру, и, о Боги, Брандон был явным тому доказательством. Арье казалось, что они с Джендри будто пытались переписать свое прошлое с самой первой их встречи, и каждая подобная попытка причиняла боль их близким.

Но вместо того, чтобы высказать эту мысль, она проговорила:

– Близится что-то ужасное. Я чувствую это.

– Потому что Эймон стал королем?

– Потому что Рэйнис станет королевой.
– Казалось, глаза Арьи загорелись.
– И потому что я не знаю, что произойдет, когда она доберется до власти.

– Думаешь, она будет злоупотреблять ею?

– Я думаю, что у моих детей слишком много врагов, а Рэйнис не склонна к прощению.
– Она быстро смахнула непрошеную слезу.
– Но больше всего я боюсь того, что могут сделать королевства.

– О чем ты?

– Люди никогда не доверяли моим детям. А теперь, после пожара… До тебя дошли все эти слухи?

Как Арья и думала, Джендри кивнул. Хотя эти слова были сказаны шепотом, Арья прекрасно все расслышала: Принцесса Рэйнис дала яйцо Оленне, зная, что безумный Визерис попытается украсть его, и все это было заговором, с целью устранить прочих претендентов на престол, чтобы Железный трон могли занять ее дети. Она не хотела верить в это. Арья все еще помнила шокированное выражение глаз Рэйнис во время пожара, когда она осознала, что ее брат и сестра, ее отец, люди, рядом с которыми она выросла, были мертвы. Но в то же время Арья невольно задавалась вопросом, зачем Рэйнис объехала весь мир в поисках драконьего яйца, чтобы просто подарить его маленькой девочке, которую она никогда не считала своей сестрой?

– Я знаю, что это ложь. Ни один из твоих детей не мог собственноручно убить короля.

Арье безумно хотелось найти успокоение в его словах, но, судя по всему, это состояние было ей более недоступно.

_____________________

Нет мне прощения, я знаю. Но все равно ужасно извиняюсь, что так долго не было продолжения.

Надеюсь, что не потеряла своих читателей :)

========== Часть 11.2 ==========

В комнате Элии Таргариен пахло смертью. Арья винила в этом мейстера, которого Тиреллы привезли с собой из Хайгардена. Он запретил кому-либо открывать окна в ее комнате, опасаясь заразы. Если ожоги будут кровоточить, объяснял он, последняя дочь Джессы наверняка умрет. Арья мало понимала в ожогах и лечении, но она сомневалась, что кому-то может стать лучше в темной зловонной комнате.

Подле Элии постоянно находился кто-нибудь из Тиреллов, словно они боялись, что Арья или кто-то из ее детей способен навредить бедной девочке. Арья не сопротивлялась, вспомнив собственную паранойю, когда она вставала по ночам с постели, только для того, чтобы убедиться, что ее дети в безопасности. Со смертью Джессы и Оленны Тиреллы потеряли не только последнюю надежду на власть, но и дочерей. Маргери все время проводила со своей внучатой племянницей, и этот день не был исключением. Когда Арья вошла в темную комнату, она обнаружила Маргери сидящей у кровати с вышивкой на коленях.

Маргери Тирелл была так же красива, как и раньше, в те времена, когда они с Сансой боролись за право стать невестой Джендри. Хотя вокруг ее рта залегли морщинки, а в волосах сверкало серебро, Маргери едва выглядела на свой возраст, и, когда она подняла глаза на Арью, она заметила в ее взгляде проницательность, присущую Тиреллам.

– Ваша Светлость, - поприветствовала ее Маргери, наклонив голову.

– Леди Баратеон.
– Арья подошла к подножью кровати, опустив взгляд на свою израненную падчерицу. Мейстеры запретили накрывать ее одеялом, так что гной от ожогов просачивался сквозь шелковые простыни, являя собой поистине пугающее зрелище. Если она и выживет, большая часть ее тела будет покрыта ужасными шрамами. Арья вспомнила человека, который когда-то служил Джоффри, тот, кого называли Псом, и впервые задалась вопросом, как же он получил те шрамы?

– Как она?

Маргери пыталась улыбнуться, но не смогла скрыть свою боль за непробиваемой вежливостью.

– Инфекция поразила ее ногу. Мейстеры думают, что им придется ее отрезать.

Арью затошнило.

– Отрезать ее ногу? Она сможет выдержать это?

– Нет, - с удивительным спокойствием ответила Маргери, глядя на неподвижное тело Элии. Ее постоянно поили маковым молоком, чтобы сдержать ее крики и рыдания. Арья не могла вспомнить, когда в последний раз видела Элию не спящей.
– Мой отец попросил Верховного септона прочитать по ней обряд.