Но-шпа на троих

– Да, – поспешила ответить я, – через неделю, день в день. Прямо сейчас стану доллары по приятелям собирать.

– Можешь отдавать частями, – милостиво разрешила Ванда, – Маргарите приноси, а та уже мне передаст.

– А вдруг колдовство не подействует?

– Такого не случается, – заверила Ванда, – через две недели твоя Ира Штамм покойница, а уж дальше сама раздумывай: стоит ли мужа привораживать. Может, он без меня вернется. Любовница исчезнет, он к жене метнется, так чаще всего и случается. Ну уж если не захочет, тогда снова придешь.

Мы спустились с Ритой во двор и сели в «Нексию».

Девушка повернула ко мне встревоженное лицо:

– С Вандой шутить нельзя!

– В каком смысле?

– Ни в каком! Деньги ей всенепременно отдать надо. Если ты решила обмануть ее, то лучше выбрось эту мысль из головы. Во-первых, нас подведешь, но на это тебе, предположим, наплевать. О себе подумай! Ванда страшный человек, ясно?

Я кивнула, и остаток пути мы проделали в напряженном молчании.

Возле центра «ТИС» я пересела в свои «Жигули» и призадумалась. Ну и что я узнала? Да уж, негусто! Галка обращалась к Ванде, заплатила она пять тысяч, следовательно, «заказала» кого-то. Но кого? Любовницу Леньки, своего мужа? Ну, такое вполне возможно. Вероятно, Леонид сходил налево, а женушка узнала об адюльтере. Каким же образом мне уточнить, что задумала Сорокина? Минуты текли, а в голове никак не появлялись конструктивные мысли. И тут ожил телефон. Я схватила трубку, глянула на экранчик, увидела, что определился незнакомый, но очень легко запоминающийся номер – семь троек, и услышала чуть глуховатый женский голос:

– Евлампия?

– Да, слушаю.

– Ты обещала мне помочь, это были просто слова?

– Простите, вы кто?

– Альмира.

– Ой, добрый день, – обрадовалась я, – как вы чувствуете себя?

– Хуже некуда, – рявкнула Альмира, – одной ногой в могиле, но второй, правда, пока на земле. Ладно, сие неинтересно. Так поможешь мне или нет?

– Если сумею, то с удовольствием.

– Сумеешь, – заверила Богачевская, – дело плевое. Можешь сейчас приехать и уделить мне часа три-четыре или немного больше, если в городе пробки?

– Да, уже мчусь.

– Пропуск заказан, – коротко ответила Альмира и отсоединилась.

На проходной стоял другой охранник, очень толстый, кабанообразный дядька, с почти лысой головой.

– Вы пешком хотите пройти? – одышливо просипел он.

– А что, нельзя? – обозлилась я. – Надо лошадь напрокат брать?

Секьюрити хмыкнул:

– Экие все нервные стали! У вас пропуск на машину выписан. Если желаете, можете прямо к корпусу подкатить. Наверное, больную забираете, да?

Я не стала тратить время на разговор с ним, а просто вернулась на стоянку и села в «Жигули».

Альмира встретила меня одетой не в спортивный костюм, а в элегантное, явно очень дорогое, платье изо льна.

– Надеюсь, твоя машина у входа? – резко поинтересовалась она.

Я кивнула.

– Хорошо, теперь пошли, – велела Богачевская.

– Куда? – удивилась я, глядя, как Альмира, слегка пошатываясь, двигается к двери.

– Ты обещала мне помочь? – категорично воскликнула Богачевская. – А как до дела дошло, на попятную?

– Хотелось бы все-таки узнать, что от меня потребуется, – тихо сказала я.

– В машине объясню, – коротко уронила Альмира, – если ты, конечно, не передумала!

Я подчинилась ей, мы преодолели коридор и добрались до лифта. В холле Альмира, сильно побледнев, прислонилась к стене. Я слегка испугалась.

– Может, вам лучше вернуться в постель?

– Нет, – неожиданно бодро рявкнула Альмира, – едем вниз. Дай руку.

Опираясь на меня, она преодолела расстояние до выхода, увидела «шестерку» и скривилась.

– Да уж, колымага!

Неожиданно я разозлилась. Понятно теперь, отчего у Альмиры нет подруг и почему ей в трудную минуту пришлось прибегнуть к помощи постороннего человека. Если бизнесвумен по поводу и без повода демонстрирует редкостный снобизм, то чего же она ждет в ответ.

– На жуткой раздолбайке ездишь, – продолжала сердиться Богачевская, усаживаясь на сиденье, – как вообще можно пользоваться этой консервной банкой? Ни кондиционера, ни удобного кресла… Хотя это ерунда, намного хуже полнейшее отсутствие подушек безопасности и многих штук, которые должны помочь в случае аварии. Да еще коробка передач не автоматическая! Просто убитый драндулет.

– Извини, на «Мерседес» не накопила, – буркнула я, поворачивая ключ в зажигании, – скажи спасибо, что такие колеса есть. Так куда едем?

– Тверская улица, салон «Жак Дессанж».

Я удивилась и решила, раз она не говорит мне «вы», то и мне следует общаться с ней на равных.

– Ты надумала сделать прическу?

Альмира хмыкнула:

– Это только первый этап. Закрой окно, жутко воняет с улицы, меня сейчас стошнит.

– Но мы задохнемся.

Неожиданно Богачевская рассмеялась:

– Да уж! И так, и этак плохо. Ладно, вперед.

Неожиданно нам повезло. Поток машин несся с приличной скоростью, мы ни разу не попали в пробку и до нужного места добрались невероятно быстро.

Когда «жигуленок» замер возле идеально чистых стеклянных дверей, Альмира мне велела:

– Жди.

В полном недоумении я осталась в «шестерке». Через минут сорок Альмира в сопровождении худенькой девочки, одетой в белую пижамку, вернулась к машине. Я изумилась. Богачевская выглядела прекрасно. Волосы ее красивой волной спускались ниже ушей и переливались здоровым блеском. Оставалось лишь гадать, каким образом еще час тому назад тусклые локоны больной женщины превратились в великолепную прическу.

Не меньшая метаморфоза произошла и с лицом Альмиры. Желтый цвет кожи сменил персиковый румянец, губы из синевато-бледных стали розовыми, глаза, окруженные мастерски накрашенными ресницами, задорно засверкали. Очевидно, в этом салоне работают кудесники, умеющие из больной мышки сделать хищную рысь.

– Ну как? – поинтересовалась Альмира.

– Нет слов.

– Теперь налево, прямо, направо…

Я послушно крутила рулем, выполняя ее указания.

– Стоп, – внезапно сказала Альмира и указала пальцем на трехэтажный дом с роскошной отделкой, – нам сюда.

Внезапно с ее руки сорвалось и упало кольцо.

– Ну надо же! – удивилась Богачевская, поднимая украшение. – Вот уж не думала, что пальцы могут так похудеть. Ладно, двигай со мной.

– Но куда мы приехали и что я должна делать?

– Ничего особенного, следуй за мной и выполняй все мои указания, ясно?

– Не слишком.

– Времени нет, вылезай.

Коря себя за глупое послушание, я пошла за Богачевской. Альмира бодро цокала каблучками, от ее болезни не осталось и следа. Глядя на элегантную худощавую фигуру с безукоризненно прямой спиной, трудно было поверить в то, что полтора часа назад эта женщина с трудом сумела добраться до лифта.