Ночь без звезд

На «Опенленде» он вернулся в избушку, не включая фар. К тому времени, когда Флориан приехал домой, он окончательно вымотался, голова раскалывалась, глаза не открывались. Ему хотелось лишь одного — заползти под одеяло и уснуть.

Малышка завозилась, когда он взял ее с пассажирского кресла. Нагнувшись над ней, Флориан снова почуял неприятный запашок…

— Опять? Я же только что менял!

Войдя в дом, он распеленал ее на кухонном столе и обнаружил полный подгузник. Флориан обтер ее, намного более умело и быстро, чем в прошлый раз.

Лялька лежала на спине, даже не сонная. Она протягивала маленькие ручки, сжимая кулачками воздух, словно искала что-то. Затем нахмурилась.

— А теперь-то тебе чего?

Она начала разевать рот, словно рыбка.

— Что? Еще молока?

Но ведь так не бывает… Когда он вытащил второй пузырь, малышка немедленно присосалась к нему. Тил свернулся клубком на своем одеяле рядом с печкой и тихо наблюдал за происходящим. Разумеется, после кормления ей понадобилось снова срыгнуть. Удалось ей это не сразу, и, как только малышка успокоилась, снова пришлось менять подгузник.

— Великая Джу!

Глаза у Флориана закрывались сами собой, он никогда раньше так не уставал. А через пару часов уже рассветет. Головная боль превратилась в жжение за глазами и дергала с каждым биением пульса.

Он положил малышку посередине кровати, боясь, что она скатится на край и упадет, для верности обложил ее подушками со всех сторон. Сон накатил мгновенно.

Но так же быстро он проснулся, когда лялька начала плакать. Снова менять подгузник!

Сон.

Рассвет и плач смешались. Головная боль милосердно оставила его, но шея болела от того, что Флориан спал без подушки. В общей сложности он даже часа не проспал.

— Все хорошо, все хорошо, — простонал он, едва не плача. Третий пузырь обогащенного молока.

«Вот же дрянь! Только два осталось. Почему она так много ест?»

Когда Флориан взял ее на руки, чтобы покормить, он заметил, как пеленка врезалась ей кожу. «Наверное, замоталась во время сна».

Он сменил подгузник. Снова запеленал ее, но пеленка стала маленькой.

«Что такое?» Он посмотрел на нее и готов был поклясться: малышка выросла за ночь на несколько сантиметров! Странно, но… «Дети быстро растут… кажется, так?» Иначе и не объяснишь, да и Джоуи предупреждал, что скоро понадобится другая одежда… Эту ночь она пережила.

— Я все сделал правильно, — сказал Флориан, гордо улыбаясь засыпающей ляльке. — Правда-правда.

А затем Флориан подумал, что еще целый месяц придется терпеть такие ночи, как прошлая, и похолодел.

Шел дождь. Низкое облако накрыло долину, превратив утренний солнечный свет в сурово-серый отблеск, будто уже наступили сумерки. Флориан включил свет в гостиной. Плита остывала, но угли все еще горели, поэтому он положил туда несколько свежих поленьев. Вскоре они затлели, и лесничий оставил вентиляционное отверстие полностью открытым, чтобы огонь хорошенько разгорелся.

Малышка спала на древнем диване, надежно окруженная подушками, как в гнезде. Флориан знал, что осталось меньше часа до очередной смены подгузника. И кормить, наверное, тоже придется.

Он взял немного вчерашнего хлеба, нарезал несколько ломтиков и намазал их малиновым вареньем. И лишь тогда понял, насколько проголодался. Чайник закипал долго. Флориан положил еще несколько поленьев, понимая, что печь чересчур разогреется, но ему было плевать.

Он сел на кресло-качалку и уставился на ребенка. До него наконец-то начало доходить, что он натворил. Повезет, если он вообще сможет позаботиться о ней. Но как скрывать ее от НПБ?!

«Это все лекарство. Наверняка наркотик. Иначе я бы никогда не согласился…»

Внезапная вспышка прорезала воздух. Флориан выглянул в окно, решив, что начинается гроза, но вспышка показалась слишком слабой, да и грома он не слышал.

— Что происходит?

Новые вспышки, прямо у него в голове за глазами. Словно испорченная икографика, только ярче. Вспышки быстро превратились в пятиконечные звезды, образующие пятиугольник.

— Чего-чего?

На каждом лучике звезды появлялись фигуры, намного более резкие и четкие, чем привычные иконки. Зеленая пирамида, медленно вращающаяся в воздухе. Распускающиеся, словно цветы из бутонов, сферы. Воронка из концентрических бледно-лиловых кругов, уходящая в бесконечность. Сфера из желтых синусоидальных волн. Радужное звездное скопление.

Код космической машины.

Флориан зачарованно улыбнулся. Затем кто-то заговорил прерывисто, дрожащими словами, которые не имели смысла, они постепенно исчезали, как сообщения коротковолнового радио во время шторма. Лесничий испуганно обернулся, но в комнате никого не было. Все происходило у него в голове и являлось частью нового кода.

Голос заговорил снова, теперь отдельные фрагменты слились в слова, произнесенные вкрадчивым голосом: «Если вы меня понимаете, то скажите вслух, да“».

— Да!

— Я базовый пакет операционной памяти для операций с макроклеточными ячейками. Сейчас я протестирую ваши нейронные функции и подстроюсь соответственно с ними. Вверху дисплея экзозрения находится иконка в виде красного ромба. Пожалуйста, найдите ее.

— Конечно, уже нашел.

— Для загрузки пакета из вашей лакуны памяти в основные ячейки вам необходимо представить, как ромб увеличивается в размере. Когда вы это сделаете, пожалуйста, поверните его по часовой стрелке на сто восемьдесят градусов. Чтобы отменить скачивание, пожалуйста, поверните его в обратную сторону. Пожалуйста, подтвердите.

— Ага. Э-э-э, хорошо.

Ему требовалась передышка. Решиться на такое было так же сложно, как и согласиться взять ребенка.

«Знания Содружества! То, о чем элитарии мечтали на протяжении многих веков».

— Я все понял.

— Пожалуйста, сделайте выбор.

Флориан сконцентрировался на ромбе и пожелал, чтобы он стал больше. Когда фигура увеличилась, он представил, как ромб быстро поворачивается по часовой стрелке.

Дальнейшие ощущения напоминали эффект от неземного лекарства, но охватывали только голову. Информация, словно серебряный свет, засияла внутри него, просвечивая серое вещество мозга, аккуратно встраиваясь в миллиарды нейронов, делая их совершеннее. Казалось, его мозг до сих пор и не жил по-настоящему и теперь, наполнившись знанием, запел.

Операционная система скачалась и установилась, Флориан получил откровение и все сразу понял. Он инстинктивно определил функции всех иконок экзозрения. Это были инструменты для форматирования зрения, слуха и ощущений. Файлы распаковывались, занимая место в лакуне памяти. Энциклопедии. Специализированные файлы. Даже развлекательные. Медицинские программы принялись мониторить его физиологию, показывая температуру тела, пульс, уровень кислорода в крови, уровень токсинов, гормоны, мышечную деятельность, нервные пути, нейронную активность.