Ночь большой луны

Игнатий задумчиво скривил рот, не спуская глаз с Егора.

– Вот как!
– повторил он снова.

– Не жизнь, а песня!
– продолжал Егор с веселым бешенством.
– Сколько нового и интересного узнаю о себе в последнее время! Не завести ли дневник? Чтобы не забыть все новости!

Игнатий шагнул вперед и приоткрыл дверь.

– Она сказала, что беременна, - сообщил он вполголоса.

Егор задохнулся от гнева и ярости.

– Ну, Амина!.. Подожди…

– Где Ника?
– повторил он нетерпеливо.

– В сквере напротив дома, - ответил Игнатий без колебаний.

Открыл дверь, и Егор с шумом скатился вниз по лестнице.

Выбежал из подъезда, осмотрелся кругом и рванул к небольшому скверику, расположенному через дорогу от дома.

Нику он увидел сразу.

Она сидела на скамейке и сосредоточенно рассматривала свои руки, сложенные на коленях. На носу черные очки, но даже они не могли скрыть бледность обычно яркого смуглого лица.

Егор замедлил шаг и попытался отдышаться. Дошел до скамейки, остановился, ожидая встречного взгляда. Но Ника продолжала смотреть прямо перед собой, и Егор понял, что она не замечает его приближения.

– Ника, - позвал он.

Она повернула голову. Черные стекла очков блеснули в лучах заходящего солнца.

Егор почти свалился на скамейку рядом с ней. Ника вздрогнула и чуть заметно отодвинулась. Она по-прежнему хранила молчание.

– Я все знаю, - сказал Егор. И вдруг рассмеялся - такой вычурной и мелодраматичной показалась ему эта фраза.

– То есть, знаю, почему вы передумали ехать.

Ника молчала, глядя на него сквозь непроницаемые черные стекла.

– Очень благородно с вашей стороны, - одобрил Егор.
– Конечно, разве может приличная девушка устоять перед просьбой брошенной невесты? К тому же, беременной…

Ника сделала нервное движение, но передумала и снова крепко стиснула губы.

– Вот уже второй раз за сегодняшний день я слышу о своей невесте, - продолжал Егор.
– Правда, о том, что она у меня есть и, вдобавок беременная, узнал только сейчас.

– Игнатий?
– спросила Ника, впервые разомкнув губы.

– Игнатий, благослови его бог, - согласился Егор.
– Хорошо, хоть он мне что-то объяснил, а то бы так и ходил, как дурак: меня сосватали, а я знать не знаю!

Ника снова шевельнулась.

– Это неправда?
– спросила она.

– Причем, от первого до последнего слова!
– твердо ответил Егор.

– Зачем же она тогда…

Тут Ника спохватилась и умолкла.

– Хороший вопрос!
– сказал Егор деревянным голосом.
– Сам удивляюсь…

– Наверное, она вас любит, - предположила Ника.

Егор быстро посмотрел на нее. Бледность уступила место розовому румянцу. Волнуется. С чего бы ей волноваться?

– Амина не умеет этого делать, - ответил он безнадежно.

Ника недоверчиво усмехнулась, и тут Егора прорвало. Он набрал в грудь побольше воздуха и выложил постороннему, почти незнакомому человеку то, что никогда не рассказывал даже собственной матери. Рассказал о школьном приятеле Ромке. Вернее, о бывшем приятеле. Рассказал о том, как удивился, когда Ромкина жена по имени Амина сообщила Егору, что уходит от мужа. Рассказал о том, как она задалась целью изловить намеченную добычу. Рассказал о двух поцелуях, которыми они обменялись за все время знакомства. Рассказал о сегодняшнем звонке матери. Рассказал даже о том разговоре с Аминой, когда все точки над «i» были расставлены окончательно и бесповоротно. Не забыл упомянуть выгодный заказ, которым Амина и отец попытались на него надавить… В общем, рассказал абсолютно все. От начала и до конца.

Ника слушала его молча, не перебивая. Егор не мог уловить ее реакцию, но это, честно говоря, его сейчас не волновало. Он выбрасывал из себя наболевшую правду, как выбрасывают мусор, скопившийся в доме за долгое время: без сожалений, без колебаний. Поэтому, когда рассказ был закончен, и в душе неожиданно образовалось чистое, хорошо проветренное пространство, Егор успокоился.

– Не молчите, - попросил он после нескольких минут молчания.
– Вы мне не верите?

Ника шевельнулась.

– Не знаю, - сказала она задумчиво.

– Значит, не верите.

Она посмотрела на него.

– Снимите очки, - попросил Егор.

– Зачем?

– Пожалуйста!

Ника медленно подняла руку и убрала очки, закрывавшие половину лица. Егор наклонился и посмотрел ей прямо в глаза.

Так они просидели очень долго. Наверное, минут пять. Наконец зеленые зрачки напротив дрогнули, и Ника первой отвела взгляд.

– А теперь?
– спросил Егор.

Она беспомощно пожала плечами.

– Наверное, верю…

– «Наверное» меня не устраивает, - сказал он со злостью.

Злость была самая настоящая, не театральная, и Ника это почувствовала. Дотронулась до его руки и примирительно сказала:

– Не сердитесь.

Он тяжело вздохнул.

– Я сержусь не на вас.

Ника снова закрылась черными стеклами.

– Егор, я вам очень благодарна за откровенность…

– Но?..

– Но вы должны понять меня правильно.

Ника помолчала, собираясь с мыслями.

– Меня, в общем, не касаются ваши отношения с женщинами. Нас объединяют только деловые интересы, и ничего другого между нами быть не может…

Егор бросил на нее короткий удивленный взгляд, но промолчал.

– Ничего другого быть не может, - твердо повторила Ника.

Остановилась, словно ожидая возражений. Егор молчал.

– Если у вас есть близкая женщина…

Ника помедлила.

– …то она может в это не поверить. И это ее право. Поэтому, если ваши близкие друзья будут недовольны…

Ника снова остановилась.

– …то лучше нам не затевать совместных проектов, - договорила она наконец.

Егор беззвучно хлопнул в ладоши.

– Браво!
– сказал он с горечью. У него не шла из головы ее фраза о том, что между ними ничего не может быть, кроме деловых отношений.

– Браво!
– повторил он.
– Кто угодно определяет мою жизнь, кроме меня самого!

– Невеста - это не кто угодно…

– Мы уже выяснили, что невесты у меня нет, - перебил ее Егор.
– Про ребенка не знаю, врать не буду. Но если Амина от кого-то и беременна, то точно не от меня. И вообще, это ее жизнь, ее дело, и обсуждать все эти тонкости мне не хочется. Я хочу одной простой вещи: чтобы мне не мешали жить так, как я считаю нужным!