Ночь до дедлайна

– Правда не сложно.

– Я нашёл твою страницу на фрилансерском сайте. Ты не говорила, что у тебя такой широкий профиль.

– Конечно, не говорила. Я составляла резюме специально для тебя, так пишут во всех статьях по поиску работы - делать резюме под конкретный запрос конкретного работодателя.

– Ах ты хитрюга, - он рассмеялся, я улыбалась и почёсывала ногу, на которой высыхало мыло, стягивая кожу. Решила игнорировать эту досадную мелочь, опять закрыла глаза и сказала:

– Рассказывай всё, по порядку, с самого начала.

– Прямо с начала?
– он изобразил шутливое сомнение в своих силах, я захихикала, он вздохнул и начал: - Однажды давным-давно, родился в одной деревне Миша Измайлов, не особо симпатичный, зато большой.

Я рассмеялась громче, сказала:

– Не настолько с начала! С сегодняшнего утра.

– А, ну так бы и сказала.
– Он прокашлялся, опять делая голос сказителя: - Однажды сегодня утром, жил-был Миша Измайлов, не особо… ну, ты видела. Не буду утомлять тебя деталями. И решил он, в общем, Алицу Бойцову-Стажёр за ухо укусить. Но она спала - дилемма. Пришлось терпеть.

– Сложно было?

– О, невероятно!

– Но ты выдержал?

– Эм… Если честно, то нет. Если тебе снилось, как тебя едят - прости, я сделал всё, что мог, но это оказалось сильнее меня.

Я смеялась, он тоже, мы проговорили больше часа. Пришла Ирка, слегка недовольно указала мне пальцем на ванную, где остывала моя вода и валялись мои баночки и волосы, я показала жестом, что займусь этим позже, и Ирка отцепилась.

Спустя ещё час и пару дико смущающих минут, в течение которых Миша пытался выдавить из меня слова: "Спокойной ночи, дорогой Миша, желаю увидеть во сне меня", я пошла смывать с себя пену, и увидела, что Ирка всё убрала - видимо, ей тоже нужна была ванная.

Я быстро привела себя в порядок, собралась, и сказала подружке, что уезжаю к маме, пусть меня до вечера воскресенья не ждёт. Она слегка удивлённо показала мне часы - сорок минут до закрытия метро. Я махнула рукой и сказала, что успею.

До станции я почти бежала, внутри бежала по эскалатору, в поезде гипнотизировала часы, пытаясь силой мысли заставить машиниста поднажать, но всё равно не успела - пришлось выйти на две остановки раньше, и пройти их пешком. Я не жалела - у Ирки не было стационарного компьютера, только старенький ноутбук, который я не осмелилась у неё просить, она за ним почти жила. Пришлось ехать к маме.

Моё нежелание с ней разговаривать куда-то отступило - у меня была важная цель, ради которой можно и пренебречь своим душевным комфортом. Дома я сказала, что у меня страшно важное дело, отказалась от ужина и закрылась в комнате, погружаясь в первую в моей жизни возможность помочь любимому мужчине.

Я просидела всю ночь и половину дня. Сначала спать хотелось, потом - нет, просто была усталость и лёгкая тошнота, рябь в глазах, оглушающе громкое сердцебиение. Но я это всё легко игнорировала, и к обеду составила идеальный учебник по детским площадкам, отправила Мише на почту, и с чистой совестью легла спать.

Проснулась от того, что меня трясёт за плечо мама, и тычет в лицо свой телефон, где хочет меня услышать Ирка, которая звонила на мой, но я не взяла трубку. Я с ужасом увидела время - половина одиннадцатого ночи, я уже не успею к ней, мне придётся ехать на работу отсюда.

– Алло?

– Ты куда пропала?

– Я… спала.

– Посреди дня? Я тебе три раза звонила.

– Прости…

– Что-то случилось?

– Мне надо было поработать.

– Заказ срочный?

– Типа того.

– Ну смотри, как хочешь. Так тебя не ждать?

– Нет, я завтра отсюда поеду на работу.

– У тебя всё нормально?

– Да, всё хорошо.

– Ну давай тогда, до завтра.

– Пока.

Я положила трубку и вернула маме телефон, она посмотрела на меня неодобрительно, спросила:

– Ты чего спать посреди дня улеглась?

Я пожала плечами и не ответила, она сказала:

– Приходи ужинать, целый день не ела ничего.

– Хорошо, сейчас.

Она ушла, я достала свой телефон и схватилась за голову - три пропущенных от Миши! Внутри как будто разлили ледяную воду, я оцепенела от ужаса, лихорадочно думая, уместно ли звонить ему в такое время, всё-таки он работал целый день и может уже спать. Но с другой стороны - не позвонить вообще, когда он звонил трижды - это ещё хуже. Я почти плакала от злости на себя, мысленно кляла себя последними словами, мечтала вернуться обратно во времени и не ложиться спать, пока он не позвонит, но мечты ничего не меняли в реальности, и это было ужасно. Я очень плохой человек, просто кошмарный, мне нет прощения, что мне теперь делать?

Телефон зазвонил у меня в руках, я чуть не уронила его от испуга, посмотрела на экран - Измайлов! Что я ему скажу? Соврать, что потеряла телефон? Что?!

Я нажала кнопку и осторожно поднесла телефон к уху:

– Ал.. ло?

– Привет! Ты спала, что ли?

Его голос звучал так жизнерадостно, как будто я ничего плохого не сделала, мне от этого было ещё сильнее стыдно.

– Прости…

– Да ладно тебе, что тут такого. Как дела?

– Нормально…

– Я получил твой файл, слушай, это очень круто, я не ожидал, что ты так серьёзно подойдёшь. Я тебе процент отстегну, как проектировщику, если всё получится.

– Нет! Ну что ты, я же не ради…

– Бойцова, не тормози, это же деньги, они никогда не лишние. Дают - бери, тем более, есть за что. Представь, что я твой заказчик.

Открылась дверь, заглянула мама и скомандовала:

– Я сказала идти ужинать, чем ты тут занимаешься?

– Я уже иду.

– Быстро.

– Сейчас, - я с умоляющим видом указала глазами на телефон, она сказала:

– Прощайся.

– Ну мам, это с работы…

– Какая работа в двенадцать ночи? Офанарели совсем на твоей работе. Дай мне трубку, я им расскажу законы этой страны.

– Не надо, мама, ну пожалуйста! Иди, я сейчас приду.

– Две минуты, - она бросила последний недобрый взгляд на телефон и наконец-то вышла. Я выдохнула с невероятным облегчением - она вполне могла взять телефон, она уже так делала.

В трубке раздался голос Миши:

– Это мама была?

– Да, - мне было жутко стыдно.

– Какая страстная женщина. Когда ты нас познакомишь?

В его голосе было легкомысленное веселье, мне хотелось его ударить, потому что мне было совершенно не до шуток. Он сказал чуть серьёзнее:

– Ладно, иди ужинать, не заставляй маму нервничать. Позвонишь мне потом.

– Ты ещё не будешь спать?

– Я до двенадцати точно не лягу, звони. И после двенадцати звони - проснусь, я умею. Давай иди, приятного аппетита.

– Спасибо.

Он положил трубку. Я пошла на кухню, пытаясь избавиться от мысли, что его "проснусь, я умею" - это намёк на то, что я не умею, он мне звонил, а я дрыхла, соня. Логически я понимала, что он не стал бы пользоваться такими завуалированными подколами, и ничего плохого вообще не имел в виду, но злобное подсознание уже хоронило меня в стыде и вине.