Ночь до дедлайна

За столом мама сидела такая недовольная, как будто я родину предала, я сказала: "Приятного аппетита" и попыталась поесть, но еда совершенно не лезла, начало тошнить, я пошла за водой. Мама посмотрела на меня внимательно, и совершенно серьёзно спросила:

– Ты что, беременна?

Я подавилась водой и закашлялась, прохрипела:

– От кого, от святого духа?

Она посмотрела на меня с большим сомнением и сказала:

– А это ты мне расскажи, от кого. Неделю дома не появлялась, на празднике с Ирой пила, с хмырями всякими обнималась.

– Они Иркины друзья, - я вернулась за стол и попыталась поесть, мама ответила:

– Все они друзья. А потом пользуются как вещью и сбегают, и выясняется, что у него таких десять штук подстилок, и все с пузом и без алиментов. И он всегда останется хороший, потому что коварная женщина соблазнила, а женщина навсегда останется дурой, потому что с ребёнком ты никому уже не нужна.

– Мама, я не беременна.

– Это пока. Найдётся и на тебя какой-нибудь. Всем им одного надо, а свадьба и дети не надо, это женщине остаётся.

– Мам, хватит.

– Ты слушай, и на ус мотай, пока своего ума нет. Ешь.

Есть мне хотелось меньше всего. Я подождала, пока доест мама, она ушла из кухни, я вылила суп и сделала себе чай, ушла в комнату. В голове был ужасающих размеров колодец, где я сидела на дне и держалась за голову, пытаясь не заорать изо всех сил.

Спать не хотелось, но я легла, укрылась с головой, открыла нашу с Мишей переписку. Казалось, что у компьютерных букв есть почерк, как будто я слышу интонацию, даже если там одно слово и точка. Я его так безумно любила, что эта любовь превращалась в мистический ужас, как будто она досталась мне по ошибке, и на самом деле, я её не достойна, и очень скоро её у меня отберут, чтобы вернуть всё на свои места. И всё станет так, как было до этого. Это казалось самым страшным.

Я набрала Мишу, с ума сходя от своей смелости, услышала его голос, растекаясь сиропом от звучащей в нём улыбки - он был рад меня слышать, по какой-то непонятной мне причине, и это выглядело тем более пугающе, как будто я вытягиваю выигрышные билеты один за другим, вопреки математической логике, и судьба вот-вот поймёт свою ошибку и заставит жестоко заплатить.

– Ты поела, всё хорошо?

– Да.

– Когда познакомишь меня с мамой?

Я молчала, боясь сказать, что в идеале - никогда. Он может обидеться.

– Алиса?

– Я здесь.

– Как прошёл день?

– К маме поехала.

– Здорово. Чем занималась? Я надеюсь, ты не работала над моим заказом всю ночь? Бойцова?

Я молчала, он поражённо выдохнул и сказал чуть менее весело:

– Ты с ума сошла, женщина?

– Я хотела тебе помочь.

– Ну не ночь же напролёт!

Я молчала. Он вздохнул и сказал:

– Алис, серьёзно. Я уже чувствую себя тираном каким-то, не делай так больше. Хорошо?

– Хорошо.

Ну вот, я опять напортачила. Хотела как лучше, получилось как всегда.

– И я тебе за это заплачу, не спорь.

– Нет…

– Алиса, я тебя не в рабство взял. Работа - это работа, она заканчивается в офисе, а отношения - это другое. Ты меня поняла?

– Да. Спокойной ночи, уже поздно.

Я положила трубку и зажала ладонью рот и нос, чтобы не издать ни звука - всё плохо, это случилось, он понял, что я ему совсем не подхожу…

Телефон зазвонил опять. Я выключила звук и смотрела на экран, бездумно перечитывая имя, фамилию и должность. Всё плохо. И что бы я ни сказала, будет только хуже.

Телефон позвонил ещё немного и перестал.

Пришло сообщение, я не стала его открывать. Пришло ещё одно. И ещё. Я подумала о том, что будильник на завтра не поставила, и не поставлю - если я разблокирую телефон, то увижу сообщения.

Что-то щёлкнуло по стеклу, заставив вздрогнуть, щёлкнуло ещё раз, сильнее. Я встала и подошла к окну - во дворе стояла машина, у машины стоял Миша с телефоном.

Пришло ещё одно сообщение.

В окно прилетел ещё один камень, гораздо больше. Следующим точно разобьёт…

Я пыталась представить, что будет страшнее - открыть сообщения или объяснить маме, почему мой начальник в двенадцать ночи кидает мне камни в окно. Открыла сообщения.

"Не бросай трубку, это невежливо."

"Бойцова, ты нормальная? :)"

"Или ты возьмёшь трубку, или я иду знакомиться с твоей мамой."

"Какие цветы любит твоя мама? =)"

Он стоял внизу и осматривался, как будто искал камень побольше. И вдруг резко посмотрел вверх, заставив меня покрыться мурашками, как тогда на парковке - увидел, не просто увидел, а взгляд поймал, я это спинным мозгом чувствовала. Телефон зазвонил, я взяла трубку и молча прижала к уху.

– Бойцова, у тебя всё нормально?

Я молчала, я даже о том, чтобы выйти в окно не могла мечтать - он бы меня внизу встретил, а я хотела не видеть его никогда больше, мне было дико стыдно, я даже уже сомневалась, что пойду на работу. Не смогу.

– Бойцова? Или ты сейчас спустишься, или я поднимусь. У тебя три секунды на то, чтобы ответить "да, Миша, я сейчас спущусь". Две секунды. Одна. Ты упустила свой шанс, Бойцова.

Он положил трубку, спрятал телефон и открыл дверь машины. Я думала, что он сейчас уедет, даже стало немного легче. Но он просто достал из машины букет.

У меня ноги подкосились от ужаса при мысли о том, что сейчас будет, я рванула к двери в чём была, спотыкаясь и задыхаясь, чуть не сломала ноготь об замок, распахнула дверь и рухнула Мише на грудь. Успела.

Поднимать глаза было страшно, я хотела отодвинуться, но он прижал меня к себе, пришлось стоять так. Он молчал и медленно гладил меня по спине, я постепенно расслабилась, сердце успокоилось, Миша наклонился к моей уху и шепнул:

– Всё нормально?

– Да.

Хотела сказать "отпусти меня", но испугалась, что он действительно отпустит, и не стала. Он обнял меня удобнее, протянул руку с букетом и нажал на звонок.

У меня челюсть отпала, если бы он меня не держал, я бы рухнула. В квартире раздались мамины шаги, она открыла дверь и уставилась круглыми глазами на нас обоих. И Миша жизнерадостно сказал:

– Добрый вечер. Меня Миша зовут, а вас?

– Маргарита Ильинична, - слегка дрожащим голосом ответила мама. Миша улыбнулся ещё доброжелательнее и протянул ей букет:

– Очень приятно. Это вам, - мама взяла букет, Миша взял меня на руки.
– А это - мне. Не волнуйтесь, я буквально через полчаса верну.