Ночь Охотника

На данный момент она решила посетить того, кому она верила, это был ее другой оставшийся в живых родственник, Архимаг Мензоберранзана, ее брат Громф, дабы узнать, что он знает.

***

Старший сын Дома Бэнр, первый ребенок великой Ивоннель, Громф Бэнр теперь был самым старшим дроу, живущим в Мензоберранзане, и задолго до этого он заслужил почет, так как дольше всех был архимагом города. Он был архимагом не только до Магической Чумы, но и до Смутного Времени, и за века до него! Говорили, что он знал свое место, поскольку, хотя его положение давало ему большую свободу в Мензоберранзане, бесспорно как самому могущественному мужчине дроу в городе, он оставался, в конце концов, всего лишь мужчиной.

Поэтому, теоретически, каждая верховная мать и каждая верховная жрица превосходили его. Они были ближе к Ллос, а Паучья Королева правила всем.

Многие младшие жрицы проверяли эту теорию против Громфа на протяжении веков.

Все они мертвы.

Даже Квентл, сама Верховная Мать Квентл, постучала легонько и вежливо в двери частной палаты архимага в Доме Бэнр. Она, возможно, была более эффектной, чем могущественный Громф в его резиденции в Академии Магик, но здесь в Доме Бэнр, не было места для притворства. Квентл и Громф, сестра с братом, понимали друг друга, не очень любили друг друга, но, безусловно, нуждались друг в друге.

Старый волшебник быстро встал и почтительно поклонился, когда Квентл вошла в комнату.

– Неожиданно, - сказал он, ибо действительно, эти двое проводили мало времени в компании друг друга, и обычно только тогда, когда Квентл официально вызвала Громфа к своему трону.

Квентл закрыла дверь и жестом показала брату садиться. Он заметил ее нервные движения и посмотрел на нее хитро.
– Есть новости?

Квентл села напротив архимага за большой стол, который был покрыт пергаментом, на столе стояла сотня бутылок различных цветов.

– Расскажи мне о Магической Чуме, - велела ему Квентл.

– К счастью она закончилась, - ответил он, пожав плечами.
– Магия стала прежней, Плетение возрождается, и это великолепно.

Квентл посмотрела на него с любопытством.
– Великолепно?
– спросила она, приняв во внимание его странный выбор слов, и это, конечно, казалось странным, учитывая типичное поведение Громфа.

Громф пожал плечами, как будто он не имело значения, дабы отвлечь его любопытную сестру. На этот раз, в отношении движений леди Ллос, эта ситуация еще не касалась ее. На этот раз мужчины-волшебники Мензоберранзана умоляли Паучью Королеву прежде и больше властных учениц Арак-Тинилита. Громф знал, что в глазах Ллос он недолго будет выше Квентл, но он намеревался продержаться максимально долго.

Квентл сузила глаза, и Громф подавил улыбку, зная, что его очевидное безразличие к таким благочестивым играм, безусловно, ее раздражало.
– Паучья Королева гневается, - промолвила Квентл.

– Она всегда гневается, - ответил Громф, - иначе ее нельзя было бы считать демонической королевой!

– Твои шутки замечены и будут переданы, - предупредила Квентл.

Громф пожал плечами. Он едва сдерживал смех. Один из них скоро узнает немного правды о Паучьей Королеве, он знал, но, к удивлению Квентл, это будет не она.

– Вы думаете, что сейчас она гневается из-за Плетения? Из-за конца Магической Чумы - спросил он, ибо не смог удержаться. Он представил лицо Квентл, когда ей откроется истина, и ему потребовалось приложить огромные усилия, чтобы открыто не рассмеяться.

– Правда, пять лет, это не такой долгий срок в глазах богини, но все же…

– Не смейся над ней, - предупредила Квентл.

– Конечно, нет. Я просто пытаюсь усмотреть...

– Она гневается, - перебила Квентл.
– Это казалось не сфокусированным, противоречащим воплем, криком разочарования.

– Она проиграла, - как ни в чем не бывало, сказал Громф, и посмеялся над угрожающим взглядом Квентл.

– Речь не об этом, - уверенно сказала верховная мать.

– Дорогая сестра...

– Верховная Мать, - резко поправила Квентл.

– Вы боитесь, что Паучья Королева гневается на вас?
– продолжил Громф.

Квентл откинулась на спинку стула и стала смотреть в пустоту, обдумывая вопрос намного дольше, чем ожидал Громф, фактически так долго, что архимаг вернулся к своей работе, сочинив новый свиток.

– На нас, - решила Квентл некоторое время спустя, и Громф посмотрел на нее с любопытством.

– На нас? На Дом Бэнр?

– Возможно, на Мензоберранзан.
– Квентл пренебрежительно взмахнула рукой, явно взволнованная.
– Я велела Сос’Умпту с моей дочерью призвать служанку, чтобы мы могли получить более точные ответы.

– Тогда скажите на милость, дорогая сестра, - Громф сложил руки на столе перед собой, пристально глядя на Квентл, демонстративно обращаясь к ней неподобающе, - почему вы решили мешать мне работать?

– Магическая Чума, Плетение, - снова взмахнула рукой верховная мать.

– Нет, это не причина, - сказал старый архимаг.
– Почему, Квентл, я полагаю, что вы боитесь.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать?

– А почему нет, дорогая сестра?

Квентл вскочила, опрокинув стул. Ее глаза вспыхнули от возмущения, когда она поправила его снова, выплевывая каждый слог, - Верховная Мать.

– Да, - промолвил Громф.
– Верховная Мать Мензоберранзана.
– Он встал напротив нее и встретил ее немигающий взгляд.
– Никогда этого не забывайте.

– Ты, кажется...

Громф продолжил свою мысль.
– И играйте эту роль, - сказал он спокойно.

Глаза Квентл вспыхнули снова, ее руки сжимались и разжимались, как будто она собиралась сотворить заклинание, но женщина быстро успокоилась.

Громф кивнул и усмехнулся.
– Если Паучья Королева гневается на вас, и вы покажите какую-то слабость, то вы погибните, - предупредил он.
– Верхний и нижний миры в движении, собственные планы леди Ллос только начали вращаться, и теперь она не потерпит никакой слабости.

– Мензоберранзан процветает под моим руководством!

– Разве?

– Дом Ксорларрин обосновался в Гонтлгриме. Древняя Кузня действует снова, и к выгоде Мензоберранзана!

– И Дом Баррисон Дель'Армго?
– хитро спросил Громф.
– Они рассматривают ход Ксорларрин как укрепление позиции Верховной Матери Квентл или как открывшуюся возможность для них здесь, в Городе Пауков? Вы удалили угрозу для них, не так ли?

– Их враги Ксорларрины, а Матрона Зирит все еще в городе, - возразила Квентл.