Ночная катастрофа
Шрифт:
Дик откинулся на спинку стула, ухмыльнулся и произнес:
— Что-то в этом роде.
— Тогда почему было задействовано так много людей из ЦРУ?
Он пожал плечами.
— Полагаю, дело в том, что поначалу все выглядело как акт агрессии со стороны иностранцев. А это сфера деятельности ЦРУ, не так ли?
— Совершенно верно. Но зачем в ЦРУ сняли этот дурацкий фильм?
— Не знаю. Тоже никогда этого не понимал. Хотя особенно над их мотивами не задумывался.
— Ладно. Теперь послушай, что я скажу. Если на минуту отвлечься от всего, что ты сказал, то главная проблема — это
Дик поиграл кофейной ложечкой, выдержал паузу, потом сказал:
— Так.
— Ты допрашивал свидетелей. Так?
— Так.
— Сколько?
— Десять.
— Сколько человек из этих десяти видели огненный столб?
— Шестеро.
— И ты пришел к выводу… Кстати, к какому выводу ты тогда пришел?
Он посмотрел на меня и сказал:
— Я пришел к выводу, что эти шестеро видели нечто — поток света или огненный столб, — поднимавшееся в воздух и двигавшееся по направлению к самолету, который через некоторое время после этого взорвался.
— Ну и как это вписывается в теорию случайного взрыва центрального топливного бака?
Дик сказал:
— Послушай, Джон, этот вопрос мне раз двенадцать задавали парни из ЦРУ и ФБР, да я и сам сто раз прокручивал его в мозгу и… — тут он улыбнулся, — и раз десять обсуждал с женой. Ты что, собственно, хочешь от меня услышать? Что случайный взрыв топливного бака — отговорка, дерьмо собачье? Так вот, я тебе этого не скажу. Как я уже говорил, я согласен с версией короткого замыкания, вызвавшего взрыв летучих паров топлива.
— Хорошо. Но если открутить назад еще немного… Что вызвало короткое замыкание?
— Оголенный провод.
— А может, ракета, пробившая блоки системы кондиционирования воздуха?
— Даже и думать об этом не хочу.
— Тогда давай вернемся к твоим свидетелям. Что они видели?
— Не знаю — да и они тоже. Но я, основываясь на мировом опыте расследования самых запутанных дел, прихожу к выводу, что кое-что они все-таки видели. Некое световое явление в небе. Что это было? Представления не имею. Может, метеор? Или петарда, которую запустил с катера или яхты какой-нибудь идиот? В таком случае все, что произошло потом, просто совпадение. Впрочем, как утверждается в фильме ЦРУ, люди могли видеть потоки горящего топлива или сам пылающий самолет.
— Большинство свидетелей — если не все — сходятся в одном: то, что было показано в фильме, сделанном специалистами ЦРУ, не имеет ничего общего с тем, что видели они, — сказал я.
— Ты, похоже, со вчерашнего вечера времени даром не терял. — Дик поближе наклонился ко мне и сказал: — Я не сомневаюсь, что обладаю достаточной квалификацией для опроса свидетелей. Хотя… хотя парни из ФБР и ЦРУ намекали мне, что восходящий световой поток появился в показаниях свидетелей только из-за неправильно сформулированных мною вопросов. Себя они, ясное дело, в подобном грехе не обвинили. Значит, в том, что двести человек видели одно и тоже, виноваты люди из Департамента полиции Нью-Йорка. Как тебе это нравится?
— Безумно.
Дик широко улыбнулся.
—
Но как бы то ни было, по горячим следам вытряс я из свидетелей максимум возможного. Правда, потом дело пошло хуже — потому что они начитались газет и насмотрелись телевизора. Стали говорить что-то вроде: «Все произошло так быстро, я не уверена в том, что видела…» Или: «Это наверняка была управляемая ракета», — после чего подробно описывали красно-оранжевый столб пламени, белые клубы дыма, зигзагообразное движение — только что не раскраску самой ракеты. — Он пристально на меня посмотрел. — Мы были там, Джон. И допрашивали свидетелей. Но остается только гадать, сколько из них действительно что-то видели, сколько сказали правду, сколько забыли — по тем или иным причинам — о том, что видели, или, того хуже, вспомнили то, чего никогда не было.— Я тебя понял. — Слова Дика навели меня на кое-какие мысли. Слишком часто мы занимаемся лишь тем, что находится прямо у нас под носом, забывая, что отсутствие каких-то фактов тоже может иметь значение. Это вроде той собаки, которая в ночь преступления почему-то не лаяла. Посмотрев на Дика, я сказал: — Никак не могу понять, почему в данном случае не было проведено судебное разбирательство. Как положено: с вызовом свидетелей, приведением их к присяге, записью показаний, публичными слушаниями с привлечением экспертов и независимых судей. Почему ничего этого не было сделано?
Дик пожал плечами.
— Откуда мне знать? Спроси у Джанет Рино.
Я промолчал. Дик добавил:
— Несколько публичных слушаний все-таки состоялось. А также было проведено множество пресс-конференций.
— Но это не были официальные судебные слушания или разбирательства специальной комиссии при конгрессе.
Дик криво улыбнулся.
— Ты имеешь в виду нечто вроде комиссии Уоррена? Ну, была такая комиссия, и разбирательство было, но кто убил президента Кеннеди, мы по-прежнему не знаем.
— Кое-кто знает. Моя бывшая жена. Проговорилась во сне.
— Это на нее похоже.
Мы с Диком почти одновременно расхохотались.
Потом он зажег очередную сигарету и произнес:
— Как-то я ездил по делу в Лос-Анджелес. Там в ресторанах и барах запрещается курить. Можешь себе представить? Я это к тому, что ни хрена не понимаю, куда катится эта чертова страна. Какие-то задницы выдумывают законы, а нормальные люди вынуждены им подчиняться. Мы, друг мой, постепенно превращаемся в овец, которыми помыкают все, кому не лень. В следующий раз издадут закон против пуканья. А что? Очень даже просто. И везде будут висеть таблички вроде: «Здесь не пукают. Газы вызывают серьезные заболевания носоглотки». Остается только спрашивать себя: что же дальше?
Я позволил Дику немного расслабиться, после чего спросил:
— Тебя хоть раз вызвали на одно из этих публичных слушаний?
— Нет. Но…
— А кого-нибудь из следователей или свидетелей, которых ты знаешь, вызывали?
— Нет, но…
— Когда ЦРУ делало свой фильм, оно привлекало к работе над ним свидетелей?
— Нет… но люди из ЦРУ говорили, что привлекало. Потом, когда многие свидетели стали обвинять их во лжи, они сказали, что использовали в работе письменные свидетельские показания.