Ночная катастрофа

— Ладно, оставим это на время…

Он выпустил из рук свой «глок», проплыл несколько ярдов до берега и выбрался на сушу, отряхиваясь и отплевывая морскую воду. В этот момент он напоминал мокрую собаку. Мокасины он потерял и с головы до ног был покрыт мокрым песком.

Я выбрался на берег и остановился в пяти футах от Нэша, глядя на него и тяжело дыша. Подбородок в том месте, где его коснулся кулак Нэша, щипало от морской воды, промежность от удара коленом сильно болела, а голова, которой я пытался его таранить, просто раскалывалась. Но в остальном я чувствовал себя великолепно.

Нэшу, чтобы прийти в себя, понадобилось несколько минут — согнувшись в три погибели, он извергал из себя морскую воду. Когда он наконец поднялся на ноги, я заметил, что из носа у него идет кровь.

— Задница, — сказал он, поздравив меня таким образом с победой.

— Не ругайся, Тед. Проигрывать тоже надо уметь. Разве этому не учат в колледжах Лиги плюща?

— Чтоб тебя черти взяли, — сказал Нэш, вытер рукавом окровавленный нос и повторил свое излюбленное ругательство: — Задница.

— Похоже, все-таки не учили, — сказал я, вынул из «глока» магазин, сунул его в карман и оттянул затвор. Оказалось, что патрон уже находился в стволе, но Нэш, когда мы сражались за обладание пушкой, этим не воспользовался и на курок не нажал. Я извлек патрон, а пистолет сунул за пояс шорт.

Тед заявил:

— Я мог бы разнести тебе череп по меньшей мере раз шесть.

— Полагаю, хватило бы и одного, — ответил я.

Удивительное дело: при этих словах Нэш рассмеялся; потом, правда, снова закашлялся, а откашлявшись и вытерев глаза, сказал:

— Верни мне пушку.

— Подойди и возьми сам.

Он подошел ко мне и протянул руку, которую я пожал, заметив:

— Неплохая была потасовка.

Он вырвал руку и толкнул меня в грудь.

Сила у него еще оставалась, как и боевой дух, и это вызывало уважение. Но меня его замашки, честно говоря, начали раздражать.

С силой толкнув его в ответ, я сказал:

— Никогда так больше не делай, задница.

Он отвернулся и побрел прочь. Я стоял у самой воды и смотрел, как он шел к дюнам.

Неожиданно он повернулся и крикнул:

— Иди за мной, болван.

Ну как я мог отказаться от такого приглашения? Я последовал за ним, и через некоторое время мы вскарабкались на ту самую дюну, где в июле мы стояли с Кейт.

Когда мы взобрались на вершину, Нэш повернулся ко мне и сказал:

— Сейчас я расскажу тебе, что произошло здесь семнадцатого июля 1996 года.

Он мог рассказать мне об этом полчаса назад — без драки и купания в океане. Но у нас имелись личные счеты.

— Только не лги, — сказал я ему.

— Правда делает тебя свободным, — сказал мистер Нэш, цитируя девиз своей конторы.

— Звучит неплохо. Хочешь заключить со мной честную сделку?

— Эта сделка куда лучше той, которую я хотел бы тебе предложить. Но я выполняю приказы.

— Это с каких же пор? — спросил я.

— Кто бы говорил… — Встретившись со мной взглядом, Нэш сказал: — Как это ни странно, Кори, у нас с тобой есть нечто общее. Мы — одиночки. И делаем свою работу лучше, чем парни, с которыми мы работали, и политики, на которых мы работаем. Мы с тобой не всегда говорим правду, хотя знаем ее и именно к ней стремимся. И я — единственный, кто скажет тебе правду, и, возможно, единственный, кому ты поверишь.

— Пока ты поешь довольно складно. Но что будет потом?

— Ты умный человек, и я не собираюсь оскорблять тебя пересказом дурацких баек.

— Тед, с тех пор как мы познакомились, ты только и делал, что пытался меня надуть.

Он ухмыльнулся и сказал:

— Позволь мне попробовать еще раз.

Я почувствовал некоторую двусмысленность этих слов, но сказал:

— Я польщен, что ЦРУ в твоем лице прилагает столько усилий, чтобы меня одурачить. Ну давай выкладывай, что у тебя там.

Глава 41

Тед Нэш еще некоторое время молчал, переводя дух, потом начал свой рассказ:

— Итак, некая парочка выехала с территории «Бейвью-отеля» около семи часов вечера, прихватив из гостиничного номера покрывало. С собой они везли также видеокамеру, треножник для нее и портативный холодильник, в котором охлаждалась бутылка французского вина.

— Все это мне давно известно.

— Не удивлен, — ответил он. — Ты разговаривал с Кейт и проводил собственное расследование. Что еще ты узнал?

— Я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы.

Нэш сказал:

— Кейт тоже оказалась в неприятной ситуации — и между прочим, из-за того, что вела с тобой ненужные разговоры.

— А ты что — святой? Разве не ты проболтался ей об этом пять лет назад? Наверняка те, кому надо, об этом знают. Может, тебя для того и воскресили, чтобы дать возможность исправить ошибки и замести следы.

Тед Нэш некоторое время смотрел на меня молча, потом произнес:

— Скажем так, наверху решили, что я наиболее подходящий человек для того, чтобы уладить это дело.

— Ладно, хватит трепаться, — сказал я и посмотрел на часы, которые, к счастью, продолжали идти. — Говори по существу. Мне еще надо возвращаться на Манхэттен, а до него путь неблизкий.

Тед был явно разочарован тем, что я не спешил проглотить наживку.

— Ты не знаешь, что произошло после того, как они занимались сексом… — Он ткнул пальцем в ложбинку между дюнами и продолжил: — Здесь на покрывале они предавались любви и записывали это на видеокамеру. А потом дама захотела искупаться нагишом, и ее спутник установил треножник таким образом, что в объектив попал пляж, линия прибоя и большой участок неба на горизонте.

— Откуда тебе это известно?

— Я говорил с ними. Как бы иначе я мог все это узнать?

— Продолжай.

— Хорошо… Итак, они побежали купаться, а потом, вернувшись на пляж, снова занялись сексом. Камера, разумеется, все это записывала. — Он ухмыльнулся и добавил: — Ты, надеюсь, понял, что они не были женаты?

— Я понял даже, что раз у этого парня было как минимум две эрекции за один вечер, то в ЦРУ он точно не работает.

Тед довольно спокойно проглотил это и указал на пляж.