Ночная помощница

– Я не буду оправдываться. — Сказал ее муж.

– Мне не нужны оправдания.

– Хочешь уехать?

– После суда.

Оборотень кивнул. Он знал, что удерживать жену бесполезно. Да и причины для того, чтобы оставаться рядом с ним, у Тиры не было. Альфа это понимал, и впервые в жизни чувствовал себя подлецом. Только как это исправить, он не знал.

Арис

Этот день прошел незаметно и мог претендовать на самый спокойный, самый безмятежный день в моей жизни. Руфус не отходил от меня ни на шаг. Руфус-младший такого рвения своего любимого вампира не понимал, поэтому время от времени бегал к Олаву развлечься.

– Как ты себя чувствуешь? — Спросил вампир, когда мы гуляли по заповеднику.

В простых брюках и джемпере Руфус Баратор выглядел намного привлекательней, чем в деловом костюме. Сквозь трикотажную ткань проступали рельефные мышцы. Даже не думала, что такое тело может быть у довольно худого на вид существа.

– Странно.

– Ты опустошена?

– Как будто всё потеряло смысл.

Лицо барона изменилось. Едва заметно, но все же изменилось. Как будто то, что я сказала, ему не понравилось.

– Я твой смысл. — Вдруг сказал собеседник.

– Снова шутка?

– Нет.

Мы остановились возле высокого дерева. Руфус прислонился к нему плечом и скрестил руки на груди.

– Значит, я плохо тебя поняла.

– Ты правильно все поняла. Я в тебе нуждаюсь.

– Знаешь, звучит двусмысленно.

– Теперь я тебя не понимаю. — Выдохнул Руфус. — Но думаю, я научусь.

Руфус еще с минуту помолчал, а потом продолжил.

– Я боюсь, что после этого ритуала ты решишь уйти.

– Куда?

– За грань.

Он оттолкнулся от ствола, и мы пошли в сторону дома. Каждый думал о своем. Точнее, Руфус о чем-то думал, а я шла босыми ногами по траве и прислушивалась к своим ощущениям.

– Я видел, как ведьмы уходят, посчитав, что выполнили главную задачу в своей жизни. Знаешь, меня никогда это не трогало. Это было как смена сезонов. Кто-то даже из транса не выходил, и ведьмы сестер не оплакивали.

– Смерть — это естественный процесс. Ты же столько столетий живешь.

– Арис, я не хочу думать, что ты умрешь. Это меня пугает.

– Барон Баратор, для обладателя черного сердца вы слишком часто рефлексируете.

– Просто пообещай мне, что в ближайшие восемьдесят лет я не останусь один.

– Обещаю.

– Я за это время найду способ поделиться с тобой вечностью.

Я сначала не поняла, о чем он говорит, а потом рассмеялась.

– Барон, ты может, меня и замуж позовешь?

– Георгий завтра отнесет кольцо ювелиру. Но это будет сюрприз. После того, как я вернусь от оборотней, я буду для тебя петь и сделаю официальное предложение. Пожалуйста, обдумай все и сделай вид, что удивилась. Георгию и Олаву будет приятно. Но сразу предупреждаю, я не буду тебя принуждать, но все равно попрошу остаться со мной. Хотя бы друзьями.

Это было неожиданно. Я, конечно, начала подозревать, что у вампира есть зачатки симпатии, но вот чтобы петь! Смеяться было нельзя. Я подавила волну смеха, но улыбка предательски вылезла на лицо.

– Для друга, Руфус, ты слишком хорошо целуешься.

– Это значит, что я могу надеяться?

– Поговорим об этом после песни. Когда ты поедешь к северянам?

– На рассвете. С тобой останется Георгий, и если понадобится куда-нибудь уехать, останется Иван, мой водитель. Я бы не хотел сейчас уезжать.

– Чем быстрее разберемся с оборотнями, тем лучше. Уверен, что мне не нужно с тобой поехать?

– Нет. Это лишнее. Я обещаю, что не буду требовать кровавых жертв.

– Спасибо.

– Это только ради тебя.

– Я ценю.

– И мне не нужны запасы...

– Не кокетничай. — Хохотнула я. — Запасы этой руды сделают тебя самым влиятельным вампиром на континенте.

– Я и так самый влиятельный.

– Будешь в два раза влиятельней.

– Только если это повысит мой статус в твоих глазах.

В этот раз я не спрашивала, говорит ли барон серьезно или шутит, мы просто вместе рассмеялись. Тяжелая пустота отступила, и я почувствовала первое дыхание наступающей осени. Правда, принес это дыхание не ветер, а Руфус-младший, который тащил в зубах первую осеннюю змею. Живую. В подарок. По крайней мере рожа у енота была такая, что я должна была завизжать от такого подарка от счастья, а не от страха.

Глава 36.

Руфус

Арис уснула незадолго до рассвета, сидя все в том же кресле. Баратор взял ее на руки, только в этот раз не стал сразу укладывать женщину в кровать, а какое-то время стоял с ней на руках, вдыхая теплый аромат кожи и волос. Все его нутро переполнялось нежностью и желанием засунуть это нежное создание себе за пазуху и никогда не отпускать. Откуда-то из глубины дома до ушей вампира доносился разговор Георгия с енотом.

– Зачем ты напугал Арис? — Спрашивал Георгий. — А если бы барон ее защищать бросился? Ты что, не видишь, он не в себе сейчас!

Енот что-то пропищал в ответ, но Руфус-старший языка енотов не понимал.

– Подарок? — Снова послышался голос управляющего. — Арис не любит змей. Их мы собираем для Моники. Моника змей изучает. Арис змей дарить нельзя. Что? Что ей дарить? Не знаю. Можешь предложить ей собирать с тобой носки. Женщины обожают носки. Особенно чистые.

Подслушанный диалог насмешил Руфуса. Но он был благодарен еноту за змею, ведь еще ни одна женщина не прижималась к нему так сильно, и барон был рад воспользоваться моментом и спасти ее от страшного зверя. Хотя и змея была не самой ядовитой, и енот не сильно настаивал на том, чтобы его подарок был принят.

– Надо будет купить ему носков. — Усмехнулся Руфус и поцеловал спящую ведьму в макушку.

Небо за окном начало светлеть. Уезжать и оставлять Арис одну барону не хотелось. Плохое предчувствие бегало вдоль позвоночника, но вампир с предчувствиями знаком не был. Эта была та сторона эмоционального интеллекта, которую он не умел анализировать. Поэтому по привычке полагался на рациональный мозг. А разум ему говорил, что Арис будет в безопасности. С ней останутся Георгий и Иван. На работе с ней тоже ничего не случится. Да и в офис она скорее всего не поедет. Что ей там делать, если его там нет?

Успокоив внутреннюю тревожность таким простым, но эффективным способом, Руфус положил девушку на кровать и укрыл тонким одеялом. На секунду он задумался над тем, что неплохо было бы ее переодеть во что-то удобное, но побоялся разбудить. Да и как он будет объяснять ей, что не хотел ничего плохого в процессе раздевания? Хотя кому он врет? Самому себе пришлось признаться, что этого «плохого» он очень даже хотел. И вообще, он даже вспомнить не мог, хотел ли он кого-нибудь, когда-нибудь так сильно, как хочет эту ведьму.