Ночная жара

Придя в себя, я подняла робкий взгляд на моего любимого и увидела в его глазах торжество, радость и нежность. Патрик ласково улыбнулся мне и поцеловал мои губы. Постепенно его рот становился все более требовательным и настойчивым. Через неистовство своего поцелуя он словно кричал мне о своей любви ко мне, власти надо мной и одновременно со всем этим маниакальной зависимости от меня.

Чуть позже он оторвался от меня и сказал:

– Я думал, что никогда больше не полюблю, но ты возродила мое сердце из пепла.

***

Ближе к полудню мне на сотовый позвонила Тара и сообщила о том, что Квин пришел в себя. Но радости в ее голосе я не услышала. Это сильно насторожило меня. Я сказала девушке, что буду в госпитале сразу, как только закончу работать с документами. Я рассчитывала приехать туда еще засветло, но моя служба - это один сплошной бумажный кошмар и мне пришлось задержаться в отделе намного дольше, чем я того хотела.

Около девяти часов вечера, сгорая от нетерпения, я вошла в палату Квина и, поздоровавшись с Тарой, сразу же проследовала к кровати юноши. Я была поражена тем, что увидела. Парнишка выглядел почти здоровым. По крайней мере внешне. Конечно, если не брать во внимание огромные синие круги у него под глазами и неестественно красные, потрескавшиеся от высокой температуры губы.

Я села на стул рядом с кроватью юноши и взяла его за руку. Квин открыл глаза, и я поразилась их необычному цвету. Огромные, зеленые с искрами золотого янтаря. Они смотрели на меня и словно о чем-то безмолвно молили. Я стряхнула с себя оцепенение, в которое ввел меня его чарующий взгляд и слегка волнуясь, сказала:

– Добрый вечер, Квин, я Соки Стакхаус, федеральный маршал. И я так рада, что тебе уже лучше. Твое выздоровление это просто чудо.
– Говоря это, я нисколечко не лукавила. Мои слова были выражением искренности моих чувств и участия к судьбе этого юноши.

– Вы, что, серьезно так думаете?
– Удивленно спросил у меня паренек.

– Конечно, а разве может быть иначе?

– Может. Лично я хотел бы умереть… - Я не дослушала Квина.

– Нет, нельзя так говорить.

– Почему? Потому что вы так решили? Вам захотелось продлить мои мучения, и вы приказали мне выжить. Вы заставили меня цепляться из последних сил за мою жалкую, никчемную жизнь. Хотя нет, не вините себя напрасно, ведь вам и в голову не могло прийти, что для кого-то смерть может быть самым счастливым решением всех его проблем.

– Квин, я не понимаю тебя. Правда. Как это ты, молодой, красивый парень не хочешь жить? Ты хотя бы осознаешь, что благодать рождения дарована всем нам свыше. И мы не вправе решать, когда и как нам умирать. На все есть воля божья. И вообще, почему ты говоришь, что это я заставила тебя выжить?

– Поверьте мне, моя жизнь совсем не похожа на сказку, в которой вы живете. Она не такая удачная как ваша. И радости в ней отродясь не бывало. Хотя нет, пожалуй, на страшную сказку она точно потянет. И да, именно вы приказали мне цепляться за этот кошмар.
– И тут я догадалась, что вероятней всего Квин просто биться встретиться вновь со своим безумным дядюшкой. Отсюда и его плохое настроение и нежелание жить.

– Квин, я обещаю тебе, что засажу твоего мучителя на пару десятков лет за решетку. – Торопливо заговорила я.
– Так что никто больше станет причинять тебе вред. Ты сможешь сам распоряжаться своей жизнью, пойдешь учиться, потом найдешь достойную работу. А когда повзрослеешь, встретишь привлекательную девушку, и все у тебя будет хорошо.

– Вы очень милая, мисс Стакхаус, но ваш мир далек от моего. Вы живите, словно в другой реальности, где все соткано лишь из черного и белого. Из веры в лучшее и победу добра над злом. Но, к сожалению, а может и к счастью для вас, вы не видите полутонов настоящей жизни, глубоких ущелий, в которых обитают миллионы ликантропов, таких же, как я. Все они в основном чьи-то пленники, рабы, слуги или заложники. Я никогда не был свободен с самого своего рождения и точно не буду таковым до конца своих дней. Вероятней всего, уже завтра утром за мной придут из цирка. Они заберут меня отсюда, как вещь и передадут в руки нового «дядюшки Гюнтера». И это еще большой вопрос, будет ли этот хозяин лучше прежнего.

– Нет, этого не произойдет. Я лично возьму твое дело под контроль.

– Им плевать на вас и ваши законы. Они просто увезут меня и спрячут так надежно, что вы никогда меня больше и не увидите. И опять начнется бесконечная череда дней и ночей, пропитанных унижением, кровью, побоями и насилием. Я не хочу так больше жить, у меня просто нет сил на все это.- Квин закрыл глаза и отвернулся. Я поняла, что он пытается скрыть от меня свои слезы. И я приняла решение:

– Тара, пожалуйста, если это возможно раздобудь для парня одежду. Любую. И как можно быстрее.
– Попросила я свою верную помощницу.

– Что ты собираешься делать? – Настороженно спросила у меня девушка.

– Я хочу увезти его к себе домой. Там он будет в полной безопасности. И я никому не позволю обходиться с ним, как с вещью. Я оформлю на него надзор.

– Соки, ты не можешь вот так взять и присвоить его себе. Он ликантроп, тигр, это большая редкость. И его бывшие владельцы вот так просто не оставят его тебе.

– Мне наплевать на них.

– Мисс Стакхаус, они точно потребуют вас вернуть меня им.
– Грустно сказал юноша.

– Пусть только попробуют. Отныне я отвечаю за тебя и твою безопасность. И пусть они только попытаются приблизиться к тебе или заявить о своих правах на твою жизнь. Я сотру всех в порошок. Сравняю это чертово шапито с землей, а карусели отправлю крутиться в космосе. – Во мне бушевал гнев и решимость. Никогда прежде я не чувствовала в себе такой уверенности.

– Соки, ты понимаешь, что берешь на себя ряд определенных обязательств перед этим мальчиком, о которых вполне вероятно даже и не догадываешься? В силу того, что ты человек.
– Испуганно сказала Тара.

– Мне все равно. Квин, как и любой другой гражданин нашего общества, имеет право на нормальную жизнь. И я ее ему обеспечу.

– Постой, дай мне сказать. – Перебила меня девушка.
– Вначале выслушай меня, а уже потом поступай, как тебе подскажет твоя совесть. Соки, как только этот паренек переступит порог твоего дома, так ты автоматически станешь его стаей. А в вашем отдельно взятом случае вожаком, потому что ты старше, уверена в себе и способна принимать волевые решения. В то время как Квин полностью подавлен и совершенно безволен. Он слишком слаб и нуждается в постоянной заботе. И, вероятней всего, он навсегда останется беззащитным котенком, который так никогда и не вырастет во взрослого тигра. Его психика искалечена побоями, унижениями и насилием. Но главное заключается вовсе не в этом. Соки, ты не сможешь, когда тебе наскучит нянчиться с ним, взять и просто выкинуть Квина из своей жизни. Он живой и он человек. И извини за банальность, но мы в ответе за тех, кого приручили.

– А я и не собираюсь этого делать. Квин уйдет из моего дома тогда, когда пожелает этого сам.
– Сказала я.

– Значит, вы и правда хотите и способны защитить меня?
– С обожанием в голосе спросил юноша.

– Да и я никогда не боялась ответственности. С самого детства я постоянно спасала себя и своих друзей из разных неприятных историй. Так неужели я не смогу помочь тебе? Как, на мой взгляд, так ты не выглядишь таким же безнадежным балбесом, как мои товарищи по начальной школе. Так что там Тара у тебя с одеждой?