Ночной огонь

«Тем не менее, такая возможность вызывает беспокойство».

«Да, — вздохнул Мэйхак. — В Ромарте многое вызывает тревогу».

Ардриан присоединился к трем инопланетянам: «На данный момент разбирательство закончено. Заседание Судейской коллегии состоится через несколько часов. Тем временем я буду рад, если вы согласитесь у меня отобедать. По сути дела, как для того, чтобы у вас были все необходимые удобства, а также исходя из принципов гостеприимства, накладывающих на меня обязательства, предлагаю вам поселиться в Карлеоне».

«Благодарю вас, — ответил Мэйхак. — Думаю, никто из нас не откажется принять ваше приглашение».

«Очень хорошо! — кивнул Ардриан. — Так тому и быть».

3

Пять судей встретились после полудня — не в Коллокварии, а в большом зале Варциала, дворца Асрубала, чтобы Асрубал мог беспрепятственно участвовать в разбирательстве. Судьи восседали за длинным столом; сейшани расставили на этом столе бутылки, кувшины, подносы с пирожными, соленой рыбой, цукатами из птичьей печенки и всякой всячиной, чтобы отправители правосудия могли подкрепиться, будучи утомлены праведными трудами. Люди разнообразной внешности — среди них были и верзила, и коротышка, и толстяк, и человек, худой, как палка — судьи вели себя так, что не оставалось сомнений в безукоризненности их рашудо. Председатель Судейской коллегии, которого называли просто «магистром», был старше других и производил незабываемое впечатление. Он сидел, наклонившись вперед и опираясь на широко расставленные острые локти. На его черепе осталось несколько прядей белоснежных седых волос; растопыренные уши, полуопущенные веки и длинный тонкий нос придавали ему вид сонного филина. Магистр обвел взглядом зал заседаний, убедился в том, что все было в порядке, ударил молоточком в гонг и объявил: «Выездное заседание Судейской коллегии открыто. Присутствующих просят не забывать о необходимости строжайшего соблюдения протокола. Введите подсудимого!»

Два дружинника привели Асрубала и усадили его в громоздкое кресло у стены.

Магистр продолжал: «Вы находитесь в суде высшей инстанции. Здесь торжествуют равноправие и справедливость. Перед лицом правосудия не придается значение ни обстоятельствам рождения, ни принадлежности к какой-либо династии или фракции, ни рашудо участвующих в судопроизводстве сторон. Приговор обжалованию не подлежит. Нередко решения принимаются прежде, чем будут представлены доказательства. Демонстрация эмоций не допускается. Начнем разбирательство. Юстициар Морлок, изложите суду обстоятельства дела».

Морлок разъяснил, невыразительно равномерным тоном, предъявленные Асрубалу обвинения. Асрубал слушал с каменным лицом, неотрывно глядя на Морлока круглыми черными глазами.

Обвинитель закончил предварительное выступление, и Джаро вызвали давать показания. Морлок, судьи и Барванг, адвокат Асрубала, задавали ему вопросы — иногда непосредственно касавшиеся рассматриваемого дела, иногда мало к нему относившиеся. Магистр никак не контролировал процесс перекрестного дознания, в связи с чем Джаро нередко приходилось одновременно выслушивать два или три вопроса. Его удивлял неофициальный характер судопроизводства, противоречивший спокойной и достойной внешности судей. Возможно, тщеславие заставляло их думать, что для поддержания порядка и отправления правосудия достаточно было одного их присутствия; если так, их самомнению не было предела. По мере того, как Джаро рассказывал обо всем, что ему было известно, судьи обменивались замечаниями и время от времени прерывали его, чтобы задать новые вопросы. Джаро тщательно сдерживался и подробно отвечал на каждый вопрос. То и дело судьи поглядывали на Асрубала, словно предлагая тому высказать мнение; как правило, Асрубал отвечал на эти молчаливые приглашения холодной усмешкой, но иногда прерывал показания внезапными возгласами: «Чепуха, чепуха с начала до конца!» Или: «Бред собачий!» А также: «Это отъявленный лжец и подлый мошенник, вышвырните его отсюда!»

Интересы Асрубала представлял его родственник, Барванг дин-Урд — цветущий субъект средних лет с хорошо подвешенным языком, большими преданно-карими глазами, длинными волнистыми волосами каштанового оттенка, шелковистыми усами и небольшим животиком, каковой, вместе с неумеренно обширными бедрами, он пытался скрывать под свободным плащом из зеленого бархата с черным орнаментом. Барванг держался с нагловатым безразличием, вызывавшим у Джаро раздражение. Адвокат постоянно расхаживал по залу, то задерживаясь, чтобы прислушаться, то наклоняясь к Асрубалу, чтобы дать конфиденциальный совет. Иногда он выходил из зала, возвращался и, воспользовавшись какой-нибудь паузой, громко восклицал: «Достопочтенные судьи! И я, и Асрубал довольно натерпелись этого несусветного бреда! Вы зря тратите время моего уважаемого родственника! Прекратите это недостойное преследование и положите конец грязной клевете!»

Судьи слушали его внимательно и серьезно. Наконец один из них сказал: «Замечания Барванга напоминают нам о том, что настало время закрыть наше заседание. Гранды династии Урдов потребовали скорейшего рассмотрения этого дела и, в конце концов, не следует заставлять Асрубала проводить в суде больше времени, чем необходимо. Мы соберемся снова через неделю».

Чужеземцы вернулись во дворец Карлеон, где каждому отвели отдельные комнаты. Они выкупались и переоделись в элегантные вечерние костюмы, предоставленные слугами-сейшани.

Все трое спустились в малую гостиную дворца, где через некоторое время к ним присоединился Ардриан, снова продемонстрировавший мастерство в области приготовления тонизирующих напитков. Примерно в течение часа они обсуждали события дня. Джаро заметил, что процесс судопроизводства, принятый у роумов, приводил его в замешательство.

Ардриан объяснил: «На самом деле все очень просто. Судьи не спешат и не беспокоятся. Они наблюдают, подмечая детали, и постепенно создают внутреннее представление. Поток поступающей информации смешивается у них в уме, после чего сортируется на подсознательном уровне, пока не возникает четкая картина, позволяющая принять окончательное решение».

«Почему они отложили разбирательство на неделю?» — спросила Скирль.

«Иногда судьи позволяют себе немного капризничать. Может быть, они просто устали или соскучились — или, может быть, им нравится представлять себя проявлениями стихийных сил, движущихся в неизъяснимом, но неотвратимом ритме. Так или иначе, у вас теперь есть свободное время — целую неделю вы можете наслаждаться красотами Ромарта и его неповторимыми традициями. Не забывайте, однако, что блуждать в одиночку по заброшенным дворцам не рекомендуется — повадки белых призраков непредсказуемы, они нередко нападают без предупреждения. Даже будучи втроем, вы можете подвергаться опасности». Ардриан поднялся на ноги: «А теперь приглашаю вас перейти в трапезный зал. Сегодня вечером вы познакомитесь с несколькими моими друзьями и родственниками. Им неизвестны привычные для вас правила поведения. Проявляйте терпение и, если вам покажутся странными их слова или поступки, не показывайте, что вы удивлены».

«Постараюсь соблюдать осторожность, — пообещал Джаро. — Не могу поручиться за Скирль, конечно. Она — наследница «устричных кексов» и не привыкла якшаться с кем попало. Возможно, вам следует предупредить об этом родственников».

Ардриан с сомнением взглянул на девушку: «В данный момент, по крайней мере, она кажется безмятежной и витающей в облаках. Надо признаться, твоя подруга не совсем соответствует нашим представлениям о вульгарных и назойливых инопланетянах».

«Тем не менее, она состоит из плоти и крови и полна жизненных сил».

«В высшей степени!» — подтвердила Скирль.

Вечер прошел без нежелательных происшествий. Роумам, по-видимому, любопытно было узнать о том, как складывается жизнь на других планетах.

«В каждом мире все по-своему, — рассказывал Мэйхак. — МСБР следит за тем, чтобы соблюдались основные принципы правопорядка — хотя бы для того, чтобы приезжего не секли у позорного столба за то, что он высморкался на людях. Тем не менее, обычаи достаточно разнообразны, и путешествовать интересно».

«Жаль, что путешествия обходятся так дорого!» — посетовала молодая женщина.

«Если бы Асрубал не украл у вас огромные деньги, может быть, вы могли бы позволить себе путешествовать в комфорте», — заметил Джаро.

Брой, кавалер из династии Карроу, проворчал: «Ваши мнения граничат с клеветой. Асрубал — гранд с безукоризненным рашудо. Чужеземцам не подобает так отзываться о людях, пользующихся всеобщим уважением!»

«Прошу прощения, — отступил Джаро. — Не хотел вас обидеть».

Наступило молчание. Наконец Брой неохотно кивнул: «Меня вы нисколько не обидели — такое предположение с вашей стороны опять же свидетельствует о неуместном самомнении! Я всего лишь указал на то, что вам следовало бы выбирать выражения, когда вы раскрываете рот».