Ночной охотник

— Так получилось, почтенный, — развёл я руками, дескать, извини, ничего не мог поделать, обстоятельства вынудили.

— Тот, кто научил тебя обращаться к Матери Теней, совершил ошибку. Во Тьме редко находят дорогу обратно. А, чего уж там, раньше, позже — все там будем. Одно хорошо: ты теперь сильнее любого шамана озёрных племён. Попробует кто поспорить — покажи ему головы врагов, те, в лодке.

Люблю старика за прямоту. Ему, прожившему более полувека в добровольном отшельничестве, не нужны интриги, борьба за власть. Он удивительно честен для колдуна и тролля. Анг-Джин и верховным шаманом у улиточников повторно стал не по собственной инициативе. Занять должность было попросту некому, ведьма-оборотень всех возможных конкурентов до его прихода в селение убила.

— Пойдём к Костру Совета, Кан-Джай, — совершив пасс рукой и плеснув на меня тёплой, пахнущей речной водой айгатой, отчего кожу у меня на мгновение закололо, старикан направился к дому вождя. — Расскажешь, почему убралось Чёрное Копьё. Твои воины пусть побудут здесь.

Я с Кошкой на плече последовал за шаманом улиточников, приказав моим орлам оставаться у разваленного причала.

— Те оборотни и горные тролли наёмники или друзья? — не сбивая дыхания, шаман шустро поднимался по серпантину ведущей к жилищу вождя дорожки.

— Наёмники, почтенный. Они наняты для войны с Чёрным Копьём, а война с уходом Зораг-Джина, думаю, закончена. Я поведу их жечь деревни Длинных Клыков. Зерана Ведьма жива? Маур сказал, она тяжело ранена.

— Жива, жива, поправляется и сама уже помогает раненым. С верхушки самой высокой скалы я видел прошлой ночью нападение на лагерь наших врагов, потом духи поведали об укрывшемся от моего взора. Славную резню ты устроил чёрным, славную! — Колдун заговорил тише, замедлив шаг. — На своём веку я повидал многое, Кан-Джай. Мне довелось убивать и железошкурых, и рыбоголовых, и огров, биться против аллирских тварей. Ты привёл с собой кого-то кроме оборотней и Детей Гор?

А ты отлично осведомлён, старый хрыч. Я-то рассчитывал, у Болотного Отшельника от озёрников лагерь занавешен заглушкой, и тут на тебе. Не удивлюсь, если о Клеймёных и древесниках известно и дедушке Тлансу.

— Никогда не водись с аллирами, плохая они компания, — изрёк колдун тише. — Ты для них чужак, чужаков они терпят, лишь пока те им полезны. Запомни, Кан-Джай.

Я в курсе, старик. Как и большинство рас Лантара, в том числе тролли, эльфы недолюбливают инородцев. Со Смуглянкой, например, нас связывают деловые отношения, а эльфийскую принцессу Натиэль я хочу вырвать из лап храмовников Карубиала, потому что на меня с её приходом к власти перестанет охотиться жречество. Следовательно, моих близких не будут похищать и убивать. Однако, помимо пользы есть уважение, благодарность, которые завоевать сложно.

У Костра Совета, традиционно расположенного у дома вождя, собрались выжившие главы кланов, старейшие из охотников и шаманы. Всего аж семеро троллей, из пожилых лишь Анг-Джин, усевшийся по правую руку от раненого предводителя Водяных Крыс. Вождей двое — Ран-Джакал и Маур. Остальные — средних лет воины, малознакомые мне. Ни одного старейшины и лидера клана.

Где шаманы, Трон-Ка и Гвард? Они входили в тройку влиятельнейших членов племени. Ран-Джакал, несмотря на тяжёлое ранение, возглавляет собрание. Судя по току энергий в его теле, осталось ему недолго. Аура изорвана в клочья, астрал вокруг пропитан эманациями боли. Как тролль терпит её? Ему бы в отключке валяться, под исцеляющими чарами улиточников, в ванной со специальным раствором, а не заседать. Очевидно, Анг-Джин сделал, что смог, на ауре вождя не счесть заплаток из айгаты Зелёной Улитки, и всё равно жизненная энергия вытекает ручейками. Ран-Джакала будто в мясорубке перемололо. С такими ранами не живут. Без старика глава озёрников давно бы скончался.

Я отгонял упрямо стучащуюся в сознание мысль о гибели зверомастера и теневика. Ну неубиваемые они, чуть ли не бессмертные! Гвард лучший колдун озёрных племён, победивший предыдущего верховного шамана Чёрного Копья. Трон-Ка превосходнейший скрытник, равных ему не было в аранье последние лет сто, он не мог попасться. Наверняка оба на задании от вождя. Да, именно так, они выслеживают Зораг-Джина, потому он и сбежал. Получил известие о том, кого отправили по его душу, и решил не рисковать. Дома у него шансы уцелеть выше.

Их нет на собрании, но это не значит, что они мертвы. Точка.

— Долгих лет, славный Ран-Джакал, — поприветствовал я вождя, присаживаясь на расстеленный у костра мех.

Тепло костра, обдающее мне лицо, показалось жаром. Меня точно сунули в печь, по глазам ударила боль. Я крепче сжал древко, вытягивая из копья живительную айгату, прохладой катящуюся по телу.

— Кан-Джай, ты ли это? — Вождь вкладывал последние силы в слова. Его голос слегка дрожал, он словно ворочал тяжеленную тушу трёхрога.

— Я, Озёрный Владыка.

— Анг-Джин, он говорит правду? — последовала продолжительная пауза, очевидно, шаман подтверждал мою личность, и Ран-Джакал, наконец, продолжил: — Ты уходил учеником шамана, не знавшим войны. Вернулся настоящим воином, с отрубленными головами битых тобою врагов, колдовским оружием и собственным отрядом. Где ты сражался, Кан-Джай?

— У большого каменного дома железошкурых за Громовой рекой. От моей руки полегли верховные шаманы и вожди Длинных Клыков и Красных когтей. Я убил величайшего воина Чёрного Копья и забрал священное оружие его племени. Никто не устоял против меня на поле боя.

— У него в лодке головы Рак-Джакала и Лар-Джура. И копьё он держит то, чьё имя взяло себе племя наших заклятых врагов. У меня нет повода усомниться в Кан-Джае, — буднично так высказался колдун улиточников.

Послышалось оханье, кто-то из сидящих восторженно цокнул языком, кто-то неприязненно хмыкнул. У редкого героя подобный список поверженных противников. Трое вождей в одной битве, причём Рак-Джакал прослыл искуснейшим воином северных племён Ксарга, колдуны, не считая клановых лидеров, рядовых шаманов, коих покрошено мною наверняка немало, и старейшего лоа. За того червяка вообще положена слава в веках, выраженная в тролльих песнях и имперских хрониках.

— Громкие слова и дела, — в голосе Ран-Джакала добавилось хрипа. — Кабы знал, какого героя обучил, оставил бы тебя на озере. Глядишь, ты бы обзавёлся головой Болотного Отшельника, и нам не пришлось хоронить стольких родичей. Анг-Джин, чёрные точно убрались с озера?

— Да, владыка. Они бегут на закат. Несутся без оглядки сквозь буреломы, ровно бешеный карод.

— Чего эти отродья испугались? Нашего Кан-Джая? А, Кан, не знаешь?

— Вряд ли враги ушли из-за страха передо мной. Что-то случилось в их лесах.

— Беда наших врагов нам на руку. О ней поговорите, когда уйду к предкам. Залижите раны, наострите копья и топоры перед следующей битвой! И молите духов, чтобы она состоялась летом. В тёплой воде морлокам и сыновьям Дагона сражаться легче, а гоблинам по весне сподручнее рыть подземные ходы и волчьи ямы. Пока враг далеко, и не взошло солнце, воздайте хвалу духам покровителям! Да услышат они наши молитвы.

— Я проведу благодарственное жертвоприношение по окончании Совета, — произнёс Анг-Джин. — Поторопись, владыка, тебе отведено мало времени, сила благословений Зелёной Улитки и Водяной Крысы скоро иссякнет. Говори, о чём хотел.