Ночной охотник

— …На рассвете пошлите разведчиков за болотным отшельником, — раздавал приказы Ран-Джакал. — Не спускайте глаз с него и воинов Чёрного Копья. Следите за нашими границами на севере и западе. Неплохо устроить набег на Длинных Клыков и Звёздных Рысей, заодно узнать, действительно ли они обескровлены. Кан-Джай, чем займёшься со своим отрядом?

— Вырезанием Длинных Клыков и сожжением деревень.

Дальнейшее обсуждение проблем племени запомнилось плохо. Я сидел, обдумывая наиболее удобный способ обойти Клеймёным и дриадам разведку Водяных Крыс, размышлял над незавидной судьбой ихтианов и гоблинов, да и самого племени в целом. Междоусобица почти неизбежна, она навредит всем, кроме наших врагов. Хуже всего — я потеряю дом. От опасений и мрачных мыслей голова отяжелела, вдобавок лепту вносило светлеющее небо, давящее на меня могильной плитой. Звёзды пропадали, луны бледнели, на востоке зарозовел горизонт.

Извините, почтенные, дальше без меня.

На прощание вождь Ран-Джакал протянул руку и до хруста сжал моё предплечье.

— Прощай, владыка, — произнёс я. Не верилось, что сидящий напротив, способный ещё стальной хваткой ломать кости человеку тролль вот-вот уйдёт из мира живых. — Я никогда не забуду тебя.

— Ступай, Кан-Джай. Отыщешь Гварда, передай ему… А, ничего не говори. Он сам знает. Побольше сушёных голов тебе в дом, верных друзей и ласковых жён. И… не бросай племя, Кан. Оно нуждается в тебе. — Рука вождя сползла с моего предплечья, и Ран-Джакал заорал: — Совет окончен! Бейте в барабаны, тролли! Взывайте к духам погибших, колдуны! Налейте мне кераца, женщины! Я не хочу уходить к предкам трезвым, в тишине! Не плачь, жена. Сегодня умирает твой владыка, так проведи его на тот берег Багровой реки без стенаний!

К дому зверомастера я шёл с тяжёлым сердцем. Впервые за время, проведённое у Водяных Крыс с начала нашего с Лилей обучения у Гварда я почувствовал себя на острове чужим. Тролли видят во мне не спасителя и не ученика верховного, а непонятное, грозное существо наподобие воплощённого старшего лоа, эдакую живучую нежить. Меня боятся, и вполне обосновано.

Так или иначе, я помогу племени. Ради выживших друзей и памяти об ушедших в Серые Пределы нужно покончить с Зораг-Джином. Пока он жив, угроза со стороны Чёрного Копья сохраняется.

Кошка, сидящая на плече, замурлыкала и потёрлась о мою щеку, вроде подбадривая. Нормально, Смуглянка. Отосплюсь за день, и к вечеру буду готов на подвиги.

При приближении к дому зверомастера раздался щелчок замка и гул отодвигаемого тяжеленного засова, расписанная магическими символами дверь бесшумно распахнулась, впуская меня внутрь. За порогом горбился молчаливый лесной гоблин, эдакий дворецкий Гварда. Я вошёл, и сморщенный коротышка захлопнул дверь, шустро поставив на место засов, залязгал металлическими запорами.

— Привет, Кьюзак, — устало обронил я, направляясь в кабинет учителя.

В темноте сел за письменный стол, отворил ящик и нащупал стекло бутылки. Хризалийское, любимое вино зверомастера. Узнай он, что собираюсь сотворить, наложил бы на меня какое-нибудь недельное проклятие попакостнее.

До чего же тяжко. Хочу уснуть, забыться, а сна ни в одном глазу. Мучиться придётся. Благо, дом окружён коконом астрального барьера, снижающим воздействие светила. И темнота способствует относительному комфорту.

В ящике звякнул опрокинувшийся от неосторожного движения бокал. Зачем он мне? Пить-то в одиночку. Зубами вырвал пробку и глотнул из горла.

— Вино не поможет, — лица коснулось лёгкое дыхание Смуглянки, её руки обвили мою шею сзади. Запахло лавандой, точь-в-точь как при нашей первой встрече. — И керац бесполезен. Забудь обо всём.

Её мягкие губы коснулись моих, унося меня из-под гнёта тяжёлых мыслей и рвущих душу воспоминаний.

Интерлюдия седьмая

— Карубиальцы, сами того не ведая, облегчили нам выполнение задачи, — выдохнул Эктарион, обращаясь к стоящей за плечом Мабьянте. Предосторожности были излишни, установленное над холмом, где расположились боевые маги, Зеркало Полуправды надёжно отводило взор живым разумным и астральным сущностям вроде духов-разведчиков местных шаманов. Кроме того, барьер не пропускал ни звуки, ни запахи, ни эманации находящихся внутри. Чтобы обнаружить Проклятых, нужно буквально стукнуться о невидимую преграду, что маловероятно, учитывая ментальное заклятие, отваживающее от холма приближающихся разумных.

Мабьянта по праву гордилась собственным творением. Оно наиболее близко к совершенному маскировочному барьеру, лучше скрыть присутствие не получится, пожалуй, и у Мастеров Обмана из подземных эльфийских городов. Не таясь, ведьма смотрела сквозь прозрачную плёнку Зеркала Полуправды на простирающееся внизу озеро. Лёгкий ветерок играл её рыжими локонами, в солнечном свете кажущимися сполохами дикого лесного огня.

Бросив колючий взгляд на Эктариона, совершенно не обращающего внимания на её красоту, она отвернулась, уставившись вдаль. Сколько ламия помнила эльфа, в нём всегда сквозила прохлада. Иногда она удивлялась, почему боги не наделили его даром криомагии вместо таланта метаморфа. Порой он становился холоднее северного льда в глубокую полярную ночь, однако, с ней, Кордом и Нолмирионом маг был мягче, чем с другими Проклятыми.

С момента гибели Зоната и Шестиглазого Эктарион не прикоснулся к Мабьянте, не проявил ни малейшей теплоты в общении, словно она превратилась из любовницы в обыкновенное орудие для осуществления его планов. Поимка теневика и той светлоэльфийской драной кошки поглотила боевого мага без остатка. Это не нравилось ведьме, и она злилась — на Эктара, на снующих внизу по берегу озера наёмников и прячущихся где-то в аранье Клеймёных, которых не удаётся выследить без Корда и Шестиглазого, на мешавших выполнению задания синекожих, на Сандэра и предательницу эльфийку. На висящий маревом над скалистым островом барьер ламия также злилась, ибо созданный местными умельцами купол оказался на удивление хорош и не позволял распознать, сколько под ним засело разумных.

— Сандэр там, — сообщила ведьма, прикрыв жёлто-зелёные глаза и указав унизанной браслетами рукой на озеро. — Он прекратил скрывать ауру, а барьер не полностью блокирует истечение его айгаты в астрал. Нападём, или мне сперва выследить эльфов?

— Дождёмся Корда и Нолмириона, — оборвал ламию маг.

Раньше он был решительнее. Подумаешь, горстка смертных и два мага! Бывало, втроём Проклятые брали штурмом укреплённые города с усиленными магистрами стихийной и ментальной магии гарнизонами. Теневик опасен, но ведь Эктар осведомлён о его способностях, наблюдал за ним во время атаки на лагерь троллей, окружавших озеро, будто саранча. Столкновение с эльфийкой, княжной Клеймёных, принесло знания о её приёмах ведения боя. Убить девчонку не удалось, зато Проклятые узнали, чего ждать от этой парочки. Опасаться следует Сандэра, эльфийка из себя не представляет в бою ничего особенного. Быстрая, искусная во владении кинжалами и ментальной магией, и что? Артефактные ловушки, спасшие её в прошлый раз, нынче не помогут ей. Проклятые обладают великолепной ментальной защитой — благодаря Мабьянте, между прочим. А в скорости Эктар ей не уступит. Зеркала ламии эльфийке не преодолеть, Герреб же забросает её своими зельями, их у него много — и создающие облако кислоты, и взрывающиеся, и усыпляющие при попадании на кожу, и отравляющие, превращающиеся в газ, стоит откупорить склянку.

Просто надо быть осторожными и поменьше надеяться на удачу.

— Ты ошибся, отослав Ночных Охотников к храмовникам, — проворчала ведьма. — Мы могли отвлечь Клеймёных с оборотнями, разделив теневика и девчонку. Хорошенько поразмыслив, можно было избавиться и от Охотников.

— Думаешь, скрытники настолько тупы, чтобы идти на верную гибель? Ты же видела их, Мабьянта. Они мастера.

— Не груби мне. Ты сам допустил оплошность, решив оставить Корда с Нолмирионом, и срываешь злость на нас. Милый, — ведьма положила ладонь на руку эльфа, сжимающую посох. — Не волнуйся. С ними всё в порядке. Корд осторожнее барсука, а твой сын убьёт любого, вставшего у него на пути. Скоро они будут здесь, вот увидишь.