Ночной скандал

– Не совсем.

Коггз подал хозяину идеально отглаженную белую льняную рубашку, и он натянул ее через голову.

– Счастливой невестой будет леди Лейтон.

Новость дошла бы до его сознания быстрее, если бы голова не запуталась в складках ткани. Пришлось дернуть полу рубашки с такой силой, что шов затрещал.

– Что? Леди Лейтон собирается замуж?

– Милорд, я бы не стал сплетничать попусту!

– Я очень рад, что ты так быстро переменил мнение. – Мэтью выхватил галстук из недр гардероба и подошел к зеркалу. Нетерпение его вступило в схватку со здравым смыслом. Коггз долго не выдержит. Проговорится обязательно. Мэтью сосредоточился на галстуке, намереваясь повязать его небрежным, но элегантным узлом, про себя считая до двадцати. Он едва дошел до двенадцати.

– Разумеется, в таких вещах никогда нельзя знать наверняка, однако лорд Киркмен уже дважды делал предложение леди Лейтон, и прислуга полагает, что три – число магическое.

– Вот как? – Лицо Мэтью оставалось невозмутимым, однако надо признать, что его начинало разбирать любопытство. Леди Лейтон – особа редкостная. Воистину необыкновенная. Несомненно, она умеет и разозлить, и позабавить. Странный набор определений, несказанно далекий от комплиментов, которые так любят в свете, – «лебединая грация» или «деликатные манеры». В этом-то все дело. Она другая. Другая и интересная в лучшем понимании этого слова. «В самом лучшем».

Впрочем, для Уиттингема это не имело значения. И тут же чутье ученого указало ему на то, что он обманывает сам себя.

* * *

Через несколько дверей дальше по смежному коридору Теодосия с помощью Доры, своей юной горничной, тоже готовилась выйти к обеду. Не будь голова Теодосии так занята текущей ситуацией и тем, что может случиться, как только лорд Уиттингем наконец встретится с дедушкой, она бы старательнее внимала советам горничной и отказалась бы надеть свое самое нарядное платье. А так Дора ухватилась за возможность приготовить на выход белье и платье, ни разу еще не надеванные, порхая по комнате и болтая без умолку. Но Теодосия ее даже не слушала, в тревоге обдумывая упреждающий удар, чтобы лорд Уиттингем и думать забыл, зачем вообще сюда приехал.

Сейчас, глядя на свежевыглаженный наряд и горы прилагающихся к нему нижних юбок, она жалела, что не обращала внимания на Дору. Ей ничего не стоило отказаться от этого туалета, сойдя к обеду в простом и более удобном платье, да только она боялась появиться там позже всех. Не ровен час, дедушка и лорд Уиттингем начнут беседовать без нее!

– Миледи, как хорошо, что я сделала вам прическу с этой чудесной вышитой лентой! – Дора провела пальцем по виску хозяйки, убирая за ухо непослушный локон. – Не припомню, когда такое и бывало, чтобы вы разрешали мне разодеть вас понаряднее!

– А необходимости в этом не было. Ты зашла далеко только потому, что я слишком задумалась. – Теодосия взглянула в овальное зеркало-псише; оттуда на нее смотрело незнакомое лицо. Она предпочитала практичные дневные платья. Что-нибудь со множеством глубоких карманов для полезных вещей – кормила ли она животных, распоряжалась ли по дому или проводила научные опыты. Алмазные украшения, например комплект из сверкающих сережек и ожерелья, которые были на ней в этот вечер, надевались в очень редких случаях. Если надевались вообще.

– Видел бы вас сегодня лорд Киркмен, – Дора даже прыснула, совсем как девчонка. – Один взгляд на вас – и он бы онемел.

– Хорошая мысль, если это помешает ему наброситься на меня с очередным предложением руки и сердца. – Теодосия улыбнулась собственной шутке. Она отошла от зеркала, чтобы осмотреть себя во весь рост. Платье, конечно, было не столь смелым, как диктовали лондонские моды, но оказалось ей к лицу. Удлиненный корсаж, кружевные рукава; голубой цвет с сизым отливом выгодно подчеркивал необыкновенный оттенок ее глаз. А высокая талия и бесконечные слои полупрозрачного шелка создавали впечатление, будто она эфемерное, а не из плоти и крови, создание, что ей необыкновенно шло. Что ж, чем раньше она уймет любопытство Уиттингема и отправит его назад в Лондон, тем лучше.

– Дора, снег идет по-прежнему?

– Кажется, да. – Горничная поставила перед ней пару шелковых туфелек, расшитых серебряными бусинами, и бросилась к окну. – Да! Только стало еще хуже. За снегом почти ничего не видно.

– Вот и хорошо. – Оставалось только уповать, что погода сменит гнев на милость. Теодосия надела туфельки и в последний раз оглядела себя в зеркале. К ее немалому удивлению, выглядела она очень изысканно. Возможно, в такие моменты Теодосия не так уж отличалась от других девушек.

– Вам дать перчатки или веер, миледи? А сумочка нужна? – Дора приблизилась к ней с полными руками всякой дамской всячины.

– Спасибо, но я всего лишь спускаюсь вниз, к обеду. – Однако в последний момент она выхватила-таки из рук горничной расписанный вручную бумажный веер и бросилась к дверям. Старинные часы в холле уже пробили урочный час, и Теодосия едва ли не бежала вниз по лестнице. Она уже на четыре минуты опаздывала в гостиную, куда должны подать ликеры. Будет ли сегодня дедушка в здравом рассудке? Она очень на это надеялась. Возраст то и дело брал верх над его личностью, хотя Теодосия отказывалась верить, будто его умственные способности могли каким-либо образом пострадать, невзирая на неожиданные перепады настроения, которые приключались с ним в последнее время. Дедушка был признанным авторитетом во всех областях науки. Разве мог дать осечку острый ум ученого и любителя книг, особенно что-то забыть или перепутать?

Теодосия уже приближалась к дверям гостиной, несколько запыхавшись и с веером, который энергично болтался на ленточке, свисавшей с ее запястья. Путь ей перегородила экономка.

– Миледи, можно мне переговорить с вами? – Ее лицо выражало тревогу.

– Что такое, миссис Мэвис? Мне нужно войти. – Теодосия смотрела на двери гостиной, и сердце ее беспорядочно колотилось.

– Я вас не задержу, но мне кажется, вам следовало бы узнать…

Теодосия кивнула. От нетерпения она не могла говорить.

– Его светлость приказал кухарке включить в меню обеда джем. Смысла в этом никакого, поскольку в меню нет блюд, которые бы с ним сочетались. Но его светлость не желал ничего слушать, и я решила его не расстраивать – тем более что в доме гость.

– Не берите в голову, – ответила через плечо Теодосия, бросаясь к дверям гостиной. И старательно притворилась безмятежной, занося свою шелковую туфельку над порогом.

Глава 7

– Дедушка. – Войдя в комнату, леди Лейтон сразу же направилась к лорду Тэлботу. Протянула к нему затянутые в элегантные белые перчатки руки и крепко обняла, запечатлев на его щеке поцелуй.

– Теодосия. – Он произнес ее имя с такой любовью! Очевидно, старый граф был сражен тем, как выглядела сегодня его внучка. – Ты обворожительна!

«Теодосия? Теодосия». Имя ей подходило. Дедова тезка. Однако где же все-таки ее родители? Или они не живут в Оксфордшире?

– Спасибо. – Она улыбнулась. – Простите, если заставила ждать.

– Стоило подождать, чтобы увидеть тебя во всем блеске красоты! Кроме того, лорд Уиттингем вошел едва ли не за минуту до тебя. – Тэлбот обернулся в его сторону, и Мэтью покрепче сжал в руке набалдашник трости, готовясь отдать официальный поклон.