Ночной соблазн
Шрифт:
Ведь он едва не убил ее.
– Ты здорова? Я не… – вырвалось у него.
– Я невредима.
Он не поверил ей, потому что хорошо умел распознавать неправду. Даже по голосу.
– Но у тебя шла кровь!
– Всего лишь царапина.
– Карпио никогда не оставляет простых царапин. Именно эта мысль не давала ему покоя несколько последних ночей.
Он ранил свою Тень. Причинил ей зло. Значит, он действительно проклят?
– Как ты объяснила рану своей матери… своей семье? – спросил Рокхерст.
– Мне не пришлось ничего
Рокхерст покачал головой. Он видел кровь. Много крови.
– Я бы показала тебе, если б могла, – не унималась она. – Твоя кузина сказала, что всему причиной кольцо. Та же самая магия, что сделала тебя Паратусом, владеет кольцом и защищает меня. Конечно, если верить мистеру Подмору, это довольно спорно…
Рокхерст сорвался с карниза и прыгнул на парапет, оказавшись прямо перед Гермионой.
– Что ты сказала?
– Но позволь же мне договорить! – возмутилась она. – Согласно Подмору…
Он поймал ее и прижал к себе:
– Нет. Оставь в покое этого идиота. Что ты сказала раньше? Насчет моей кузины?
– Ах это…
Последовала короткая пауза.
– Я надеялась, что ты не расслышал.
– Ты знаешь Мэри?!
– Да, – вздохнула Гермиона.
– И давно она знает?
– О кольце? Мне кажется, она узнала…
– При чем тут кольцо? – процедил он. – О тебе! Как давно кузина знает о тебе?
– Со вчерашнего вечера, – призналась она. – Я пошла к ней, когда не смогла тебя найти. Думала… то есть надеялась, что она может…
– Может знать, где я скрываюсь?
– Да.
Конечно, кому знать, как не Мэри? Сколько раз она приходила сюда и помогала ему спуститься. Черт, он приводил ее сюда, когда они были совсем детьми. Оба сбегали от гувернанток и пускались в приключения, нередко попадая в переплет. Но он никогда не забудет свет в глазах Мэри, когда та смотрела на город. Его владения, как хвастался граф. А кузина улыбалась ему открыто и ясно и счастливо кивала, довольная, что у двоюродного брата есть столь обширное королевство.
Пусть он не показал Тени это место, но она последовала за ним так же невинно и просто, как Мэри много лет назад. Значит, доверяет ему, его защите. Даже несмотря на страхи.
– Она велела сказать тебе, – продолжала Тень, – что пришла бы сама, если б знала… – она на мгновение запнулась, но все же докончила: – о Роуэне. Она в отчаянии. И все тоже.
– Все?
– Конечно! – Она выдернула руку и положила ладони на его грудь, а потом положила голову на плечо.
Тепло ее прикосновения застало его врасплох. Рокхерст вздрогнул. Она вздохнула и прильнула к нему.
– Твои слуги вне себя от тревоги. Они больше ни о чем не могут говорить! А твоя тетя Ратледж собирается послать за сыщиками с Боу-стрит. Заезжает к тебе по три раза в день, если не чаше. Совершенно затерроризировала Стогдона. Считает, что он знает о том, где ты находишься, но не желает признаться.
– В таком случае даже лучше, что я здесь, а
не дома. Тут я в полной безопасности от ее назойливого любопытства.– Думаю, у нее достаточно здравого смысла, чтобы не подниматься на такую высоту. Даже ради тебя.
Граф рассмеялся, хотя и невесело.
– Откуда ты знаешь о тетке и моих слугах?
Тень не ответила, но он уже и сам догадался. Отстранился, лишившись разом ее тепла и нежности, и отступил.
– Ты разгуливала по моему дому по ночам?
– Ну… не то чтобы разгуливала… Я просто очень беспокоилась за тебя. – Она снова вздохнула и как ни в чем не бывало прижалась к нему. Словно имела на это полное право. – Бедный Стогдон за последние несколько дней состарился на десять лет, – упрекнула Тень, совсем как недовольная жена!
И сердце графа неожиданно растаяло.
– Боюсь, причина таких перемен – постоянные визиты моей тетушки.
– Не стоит шутить над этим, Рокхерст! Слуги любят тебя. И они так же измучены и скорбят, как и ты!
На этот раз она задела его за живое.
Граф покачал головой и посмотрел на затянутое тучами небо. Он не хотел слышать об их скорби. Собственная мука грозила вот-вот его раздавить.
Однако Тень все же настаивала на своем, как прилипчивый маленький адвокат, которого он успел так хорошо узнать.
– Твоя кухарка, благослови Бог ее сердце, сидит в слезах на кухне, потому что не может заставить себя положить в суповую кастрюлю кости для завтрашнего супа. Она оплакивает Роуэна.
Мрачная, тяжеловесная, ворчливая миссис Грант?
Он не знал, что и подумать, особенно после того, как годами слышал ее жалобы на то, что Роуэн вечно таскает на кухню грязь и крадет еду!
Его Тень всхлипнула и шмыгнула носом.
Но тут он понял, что плачет не только она.
– А горничные собрали деньги со всех слуг и купили цветы, чтобы сплести венок. Он такой красивый и висит в саду.
Рокхерст закрыл глаза и увидел венок, висевший на ограде над тем местом, где он…
Грудь сдавило так, что ребра, казалось, вот-вот треснут.
– Ты должен вернуться домой, – взмолилась Гермиона. – Разделить с ними скорбь.
Можно подумать, это ему поможет!
– Не могу, – выдавил он. – Рано.
– Когда же?! – воскликнула она. – Сколько еще должно умереть, прежде чем ты придешь в себя?
– О чем ты толкуешь?
– Кэппон каждую ночь присылает записки для тебя.
– Что в них?
– Откуда мне…
– Тень!
– Ну… может, я и заглянула в пару записок, но это только потому что тебя не было рядом. А ведь нужно было ответить хотя бы на одну!
– Что в них? – потребовал ответа Рокхерст.
– В Дайалсе снова начались убийства. И в других трущобах тоже.
«Как они смеют! – простучало черное сердце Паратуса, когда тьма вновь стала застилать его глаза. – Имея кольцо, ты мог бы покончить со всем этим…»
Граф с силой тряхнул головой, избавляясь от темной ярости.