Ноев ковчег

Высвобождение совести зависит от нас самих и пролегает в создании условий для ее практического выражения.

Но возвратимся к нашему первоначально поставленному вопросу и разберем то самое искомое, что в том же заглавии и обозначено.

Итак, все мы ищем, как это обычно говорят, пути к своему счастью. В первую очередь, личному, конечно же. И в этом, как ни парадоксально это звучит, и заключаются наши беды.

Путь к счастью не может быть личным. В любом случае он пролегает через бесчисленное множество иных статусов личностей или, говоря проще, просто людей. Не может человек сам по себе построить именно то, чего, по сути, реально желает. Даже, как говорится, самый среди них умный.

Оттого счастья личного вне иных быть не может. И не для того реально существует сам человек.

Свобода – то лишь одна часть какого-то узнанного счастья, а материальные блага – всего лишь ее дополнительная часть.

Как может характеризоваться само счастье и что оно само по себе представляет в понятии Бога?

Счастье – чисто материальная величина. По сути, с общей духовностью никак не связана. Счастьем мы наполняем свой мозг, и он им единовременно становится богат. То есть, питается он тем самым достатком и со временем понемногу, как говорят, оскудевает.

В этом, так называемый, парадокс счастья.

С одной стороны – это великолепное состояние души, что самой душой, по сути, никак не выражено единично или составом какого-то добытого природно вещества.

С другой – это своеобразное разложение добытого временем труда и целенаправленно обустроенного мозгового вещества.

То есть, практически получается, что счастья, добытого навсегда, не бывает. Это всего лишь вдохновение или сполна ощутимый миг внутри чей-то головы или в целом, тела.

Счастье само по себе безлико. Оно как бы присутствующе отсутствует. То есть, способно ощущаться, но не иметь подтверждения. То есть, оно летуче и переходящее от одного к другому.

Заимствованного счастья не бывает, и оно строится лично согласно критерию указанного ранее мозгового вещества.

Вместе с тем оно наполнимо и осязаемо, что дает ощущение его полноты или, наоборот, какого-то недостатка.

Такое состояние в целом именуется метаморфозностью и именно такими являются те самые единицы, что его же и представляют.

Своеобразно – это ингибиторы пространства или его, так обозначенные, эфирные масла, чем, по сути, и объясняется как само наполнение, так и реальное ощущение присутствия чего-то.

В целом, это выраженная духовно представленная пустота или пространственный мираж особого сложения.

Вот, что такое счастье и, как видно из самого объяснения, с самой реальностью мало связанное. Да, оно практично, если можно так выразиться, но реального отображения все же не имеет.

У каждого свое счастье и оно для него же чем-то наиболее значимо.

Таким образом, общепринятого счастья для всех одновременно не бывает, а есть общее одухотворение счастья или его олицетворение.

Есть также ощущение счастья в общем числе, если сама жизнь, как говорится, дышит благополучностью.

В любом случае, эйфория быстро заканчивается и, как правило, то самое счастье добывается личным трудом, идущим во благо самому себе или же всем остальным.

Иное дело, если таковое состояние достигается каким-то, извлекающим для себя пороком. Но то другое счастье, и по отношению к выше описанному стоит очень далеко.

Мы же говорим о, так называемом, благоухающем счастье, которое сулит нам ежедневное радостное наполнение души и отсутствие, прежде всего, различного рода тревог.

Вот, что такое общее счастье на самом деле, в котором достигается и свое, не уходя за пределы общедобытого.

«Искомое, да будет в среде наполнимо».

Так говорит уже сам Бог и тут же разъясняет нам то, что, по его мнению, счастье собой представляет.

«Счастье в понимании строго моем, то есть божеском, выглядит весьма прозаично. В нем нет особых благоуханий и тех радостных ноток дня, о чем толкуется сейчас на Земле. Оно по-особому выглядит и имеет вид животворящего в целом ума.

То есть, по сути, то и есть человек в своем живом виде и именно тому я беспричинно всегда радуюсь, ибо саму жизнь узреваю воочию, а не кругом состоящую космическую тишину.

Вот, что такое счастье именно для меня. Но до того или понятия такого вы все пока еще далеко. Пока вы не насытились счастьем земным, и пока не обнаружили у себя в пойме души частицы заложенного нового вида счастья присутствия.

Еще немало воды утечет и самих рек ваших высохнет, прежде чем кто-то обнаружится такой на Земле, кто, подобно мне самому сейчас выскажется и взгляд в темноту космическую устремит.

Будет он пресыщен тогда уже всем счастьем тем земным и в нем же самом той самой радости наблюдать или испытывать не будет. Так обустроен наш ум и именно ум человеческий. А за других я сейчас не говорю, да и пока не нужно оно вам, как тем детям вашим, что многое на сегодня просто дозволено».

Многое я храню в себе сам и своей же памятью добываю, но многое и сам Бог говорит по ходу мысли моей иногда следуя.

Так вот и сейчас произошло и в нашу беседу он, как бы само собой, вклинился, подводя черту резкости между лично собою и моей собственной «размазней», ради приличия произведением очередным обозначенном.

Так говорю сейчас только потому, чтобы вы сами несколько различали мысль мою, из себя же добытую и речь какую прямую, что тот же Бог посылает.

Недовысказан он во многом, но, как уже и объяснял, так им задумано. Порою и меня самого то все до боли сердечной раздражает, и бываю даже я сам на того же Бога в душе обижен. Что тянет он сам по себе и, как говорится, слово свое истинно до конца и прямоты не доскажет.

Но чрез время какое-то успокаиваюсь и отчасти начинаю понимать, что так действительно нужно. Что толку от знаний очередности дел каких или их точного где воспроизведения, если мы сами к тому мало тянемся, да еще и стоим на полпути самой веры в Бога того, что на небесах состоит.

По-настоящему мы все мало верующи. Виной тому и прогресс, и многие заблуждения разные, а также многое из того, что, как говорится, было высказано, да не сбылось.

Не сбылось потому, что так сталось. Так все то я понимаю по-своему. Не сталось воочию и прибытия того Христового или пришествия, как еще говорят. Не сталось многого и другого, о чем все судить только поверхностно могут.

Почему так?

Потому что, не знают законов каких, а также того, что на самом деле нам выслано Богом было и как, по сути, должно было бы статься.