Нокаут чемпиону. Первая часть

Ленка затрепетала от его нежных слов. Игорь смотрел на неё… так смотрел… Она стряхнула с себя наваждение, и быстро забормотала:

– Да при чем тут я? Ты делаешь всё сам, я только стараюсь тебе помочь…

– Ты – мой ангел-хранитель… – продолжал он, словно не слыша.

– Не говори так, – испугалась девушка. – Так нельзя… Игорь, послушай, я знаю, ты сейчас в хорошей форме, Виктор тебя хвалит, но… Уверенность нужна, конечно, но мой папа всегда говорит: «Надейся на лучшее, готовься к худшему».

– Ты предсказываешь мне поражение? – нахмурился Мелихов.

– Нет, что ты. Я уверена, всё будет хорошо. Просто… я не хочу, чтобы победа была для тебя… как бы это объяснить? Ну, единственным вариантом развития событий. Надо, чтобы и пораж… то есть, другой исход не стал для нас ударом.

– Знаешь, Лен, – задумчиво ответил Игорь. – Петрович мне частенько повторял одно время: мол, не победа учит, учит – поражение. Проиграл – прошёл целую школу. Я согласен, к поражениям можно и нужно относиться именно так. Но это – потом. А вот выходить в ринг с подобными мыслями – значит, уже проиграть.

– Я знаю… – поспешила исправиться Ленка. – Просто… Все эти люди, твои друзья, мама, корреспонденты… Они уже заранее кричат, что всё будет здорово. Даже Виктор уже ходит-светится, словно бой позади. Меня это пугает, понимаешь? Как будто иного варианта и быть не может, как будто проигрыш – это смерть.

– Да, Лен… Проигрыш действительно будет равносилен смерти. Моей смерти, как боксёра.

– Но почему?

– Это не объяснить. Просто знаю.

– Глупости, – замотала головой девушка. – Люди восстанавливаются и не после такого…

Неожиданно Настёна вскрикнула – одна из птиц, не насытившись, вылезла из воды, и теперь довольно агрессивно охотилась за кулачком девочки, вытягивая шею и требуя новой порции крошек. Малышка испуганно бросилась к скамейке, лебедь – за ней. Игорь шикнул на него, и тот заковылял обратно – одна лапа у него была странно приподнята, он только слегка ступал на неё.

– Пап, смотри, бедненький… – расстроилась Настя и добавила:

– Как наша Леночка…

Наступила секундная тишина. И Мелихов вдруг порывисто и сильно прижал к себе девушку – обеими руками, словно защищая, как маленького ребёнка. Он склонился к ней и… наверное, ей показалось, дотронулся губами до её макушки – раз, другой… поверить в это Ленка попросту не могла. Она не знала, как реагировать. Любые проявления сочувствия всегда были ей невыносимы, и даже самые близкие люди остерегались его демонстрировать. Конечно, Настя – искренний и наивный ребёнок, но Мелихов…

И всё-таки Ленка не испытывала сейчас привычного унижения. Ей только хотелось заплакать, как обиженной девочке, требующей защиты у сильного, ласкового взрослого. Он, конечно, утешит, вытрет слезы и приласкает. Впервые в жизни чья-то жалость не была оскорбительной. Значит, от любящего и любимого человека она может быть даже желанной?

Ленка очнулась – о чём это она? Она для Мелихова чужая, совсем чужая. Тогда почему он уже несколько секунд держит её в своих объятьях, почему так странно молчит и не отпускает? И почему эта желанная, невозможная, невероятная ласка отзывается в сердце такой режущей болью? Карета всё равно превратится в тыкву, а платье – в лохмотья, обман раскроется, иллюзия рухнет. Лучше бы он этого не делал, не сводил её с ума, не играл с ней, как с послушной мышкой… и… только бы он не отпускал её – никогда. Но сейчас будут произнесены какие-то слова, и всё закончится. Она же их и произнесет, другого выхода нет.

Но произнес их совсем другой человек.

– Не примёрзли? – раздался сзади знакомый насмешливый голос.

Из-за скамейки появился Белозерцев. И как они не услышали его шагов? Ленка резко отодвинулась от Игоря, а тот нехотя и медленно убрал руку с её плеча.

– Чего тебе? – грубо спросил он.

– Да ничего, гуляю просто. А что – нельзя? – Серый стоял, широко расставив ноги. На лице его, не смотря на улыбку, не было и тени благожелательности.

– Именно здесь гулять приспичило?

– А чё, это место – заповедное? Дошёл до площадки – смотрю, вас нет…

– На качельках решил покачаться? Во дворе тебе мало? – всё сильнее хмурился Мелихов.

– Ага, вот именно, – радостно закивал парень. – Забыл, я отвечаю за твою безопасность?

Но в глазах у него читалась настоящая злость.

– Ладно, пошли домой. Насть, мы уходим, – крикнул Игорь.

Он сам стал мрачнее тучи, поднялся, даже не подав девушке руку, и, не глядя на неё, спустился к берегу за Настёной.

На обратном пути никто не разговаривал, Ленка с девочкой шли впереди, мужчины – сзади, на приличном от них расстоянии.

Девушка оглянулась, придерживая калитку.

– Поговорим? – услышала она слова Серого.

– После ужина, – бросил Мелихов и быстрым шагом отправился в дом.

***

Они стояли в беседке. Ленка давно уложила ребёнка, и, наверное, тоже спала – время было позднее. Всё вокруг погрузилось во тьму, и Мелихов не видел лица Серого, только светящийся кончик сигареты приятеля показывал, что тот находится метрах в полутора от Игоря. По молчаливой договоренности освещение в беседке включать не стали.

– Давно мы по душам с тобой не беседовали, – первый произнес Белозерцев, ответа не дождался и добавил:

– Назрел разговор, да?

– О чём? – презрительно бросил Мелихов.

– Ни о чём, а о ком. Не придуривайся!

– Ладно, давай. Чего тебе надо?

– Чтобы ты отстал от неё, – мрачно ответил тот. – Хорош лапать Ленку.

– Так. Это всё? – сжал зубы Игорь.

– Мелихов, ты… Я ведь насквозь тебя вижу! С Викой – разбежались, надоело. Трахаться хочется. А бабу искать некогда. И тут – свеженький такой под рукой вариантик. Тебе хорошие девочки в новинку, верно? Только она тебе не нужна – попользуешь, да и найдёшь себе снова вешалку. Для журнала с Ленкой не снимешься – обсмеют. За забором держать – надоест. Тусоваться – не формат. Оставь ты её в покое, а? Как друга прошу, как мужика! Не для тебя она, ясно?

– Оставить? Для тебя, наверное, да? Ну, говори, говори…

– Да, – голос у него стал вызывающим. – Я тебе объяснял… Что люблю её. По-настоящему, понимаешь? Так, как со мной ва-аще никогда не было. Мне она – любая нужна, с ногой, без ноги. Я её стесняться не буду – где не дохромает, на руках отнесу. А кто вякнет – убью. А ты… друг, называется! Знаешь, что девчонка не твоя, а лезешь.

– А ты её спросил? Нужен ты ей?

– Конечно, – уверенно кивнул Серый. – Я же не просто так, как некоторые. Я женюсь, ясно тебе?

– Че-го-о??

– Того! Всё, как положено. Не хотел тебе до боя говорить, ну уж ладно, коли разговор такой. У меня своё дело будет, тобой больше заниматься не стану. Да ты и сам спишь и видишь, как от меня избавиться. Делаю после матча Ленке предложение – и адью, Мелихов. Останемся друзьями.

– Уверен, что она за тебя пойдёт?

– А кто ей ещё замуж предложит? Для Ленки – классный вариант. Матери её я тоже понравился.

– Бредишь? Думаешь, она согласится, раз других шансов нет? Ну, ты и дуб, Серый… Мы про Ленку говорим, нет? Не видать тебе её, как своих ушей! Не любит она тебя!