Нокаут чемпиону. Первая часть
Шрифт:
В девять вечера тренер объявил отбой – все должны были разойтись по своим комнатам, не шляться и не мешать чемпиону отдыхать. Мелихов сразу отправился спать, Серый вскоре последовал его примеру. Марка устроили ночевать в комнате для гостей.
Ленке не хотелось оставаться одной, и она пошла вместе с Виктором укладывать приготовленную на завтра экипировку. Тренер перечислял, а она проверяла: трусы, запасные трусы, гетры, обувь, перчатки, халат, бандаж, капа, запасная капа, полотенца, вода, бинты, вазелин…
Наконец, всё было собрано. Свет потушили везде, даже в коридоре. Уйдя к себе, Ленка расстелила постель, но ложиться не стала – всё
Уже напечатав короткий, легко запоминающийся адрес подруги, Ленка остановилась. Она редко донимала друзей своими переживаниями, куда чаще выслушивала чужие, однако сейчас… Сейчас ей надо было с кем-нибудь поделиться. Легче всего, конечно, рассказать всё сестре… Лерка бы никому не выдала. Но… эта тайна не для родни.
Написав Наташе, девушка отправила письмо и включила карточную игру – чтобы хоть чем-то заняться. Сейчас, когда спокойного лица Игоря не было перед глазами, она снова начала паниковать. Она уже беспокоилась не за то, победит Мелихов или проиграет, а просто боялась за него. Накануне Марк от нечего делать прочитал им целую лекцию про последствия травм у боксёров – вплоть до летальных исходов… А тут ещё эти угрозы!
Вдруг ей почудилось какое-то движение в коридоре. Девушка глянула на часы – половина одиннадцатого, кто мог нарушить покой спортсмена? Сердце её забилось чаще – вдруг кто-то проник в дом? Она подошла к двери и замерла, прислушиваясь. На первом этаже – спальни Марка, Сереги и Игоря. Туалет, в который ходила теперь Ленка – в левом крыле. А шаги, она чётко слышала, удалялись в противоположную сторону, к тренажёрному залу. Ей показалось, что она угадала эту походку, но не поверила себе – Мелихов давно должен был спать.
Девушка попробовала вернуться к компьютеру, но, не высидев и пяти минут, снова вскочила. Ей надо было понять, что происходит. Если Игорь не спит – то почему? Ленка потихоньку вышла в коридор. Свет по-прежнему нигде не горел, но она точно знала – обратно никто не прошёл. Стало страшновато – Ленка всегда неуютно чувствовала себя в темноте. Но она взяла себя в руки и двинулась, стараясь не шуметь, к спортзалу. Дверь оказалась приоткрытой – девушка чуть было не ударилась об неё. Стала заметна узкая полоска света от уличного фонаря, но она терялась где-то на противоположной стене, не освещая просторной комнаты.
Ленка остановилась на пороге. И услышала тихий голос – такой знакомый и давно уже родной.
– Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку… 4
Она опешила – Игорь читает стихи? Кому?
Строчки эти девушка знала наизусть – «Гамлет», одно из самых любимых ею у Пастернака.
На меня наставлен сумрак ночи
4
здесь и ниже Мелихов читает строки из стихотворения Бориса Пастернака «Гамлет».
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
И вдруг Ленка поняла: да, читает, самому себе. Она замерла в нерешительности.
Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути…
Что делать? Уйти, не смущать его? Или уговорить лечь, наконец, спать? Ясное дело – весь день Игорь держался, а сейчас он – один… Сердце у неё сжалось от жалости и тревоги.
– Кто здесь? – Мелихов прервался, почувствовав чье-то присутствие.
Она обречённо выступила вперед.
– Я…
– Ленка?
Он произнес её имя с особенной интонацией. В голосе его было и облегченье, и напряжение одновременно. Надо было что-то сказать, а что – она не знала.
– Ты не спишь? – почему-то шёпотом заговорила девушка.
– Лен, пойди сюда, ко мне, – попросил он, – не разувайся.
Она сделала несколько шагов, вглядываясь в темноту.
– Садись… – послышался голос совсем рядом.
Ленка повернулась и с трудом разглядела темное очертание – Игорь лежал на полу, глядя в потолок. Она застыла на месте.
– Садись, – повторил Игорь требовательно.
Девушка неловко уселась на мат, подложив под себя ноги, как на диване.
– Тебе надо спать… – снова начала она, пытаясь вернуть ситуацию в нормальное, прозаичное русло.
– Ничего. Я просто настраиваюсь, не впервые… Не переживай ты так, Лен. На тебе лица сегодня не было, словно это ты завтра дерёшься.
Она не увидела, но угадала его улыбку.
– Да лучше бы и правда я! – в сердцах произнесла Ленка. – Трудно сидеть и знать, что ничегошеньки от меня не зависит!
– Ну, что ты… – снова произнес он своим загадочным тоном, – от тебя в моей жизни зависит практически всё.
Девушка услышала, как он зашевелился – кажется, сел. Сейчас, когда она не видела его глаз, трудно было сказать, что это – шутка или… Но все его реплики в темноте воспринимались как-то иначе. Внешнего не было, словно разговор шёл на ином уровне, напрямую, душа к душе. Или это снова её фантазии? Только она и была сейчас, как во сне…
– Игорь, мне так страшно! – вырвалось у неё. – Марк бы убил меня за эти слова, но…
– Фигня. Я и так вижу. Мне легче, что есть человек… которому небезразлично.
– Здесь всем небезразлично, – горячо поправила она.
– Но тебе – больше всех? Или – нет?
Девушка промолчала. Что она могла сказать? Разве только признаться.
– Почему ты отказала Серому? – неожиданно спросил он.
На такой бестактный вопрос следовало или отшутиться, или ответить резкостью. Но Ленка не хотелось сейчас ни играть, ни грубить.
– Потому что… так сложилось, – тихо произнесла она и поспешила добавить:
– Но… Серёжа – он очень хороший. Зря ты так с ним.
– Может, и ты зря?
Девушка ясно представила, как Мелихов сейчас недовольно прищурился.
– Может быть, – вызывающе ответила она.
– Белозерцев сказал, у тебя есть кто-то другой. Кто он?
– А этого тебе Белозерцев не сказал? – ехидно ответила Ленка.
Что-то во всём этом было подозрительное – странная информированность, странные расспросы.