Нокаут чемпиону. Вторая часть
Шрифт:
– Хорошо. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. Но вы расстанетесь окончательно.
– Расстанемся. Но звонить ты мне не запретишь. И навещать её я тоже буду – так часто, как ты позволишь. Не бойся, я объясню ей все ещё раз. Что я ей не мама. И что никак не смогу влиять на её жизнь.
Бояться больше стало нечего. Столкнувшись с открытой ненавистью, Ленка уже не нервничала. По крайней мере, здесь всё было предельно ясно. И она начала сражаться.
– Зачем тебе это, не могу понять?! – раздражённо буркнул он.
– Я ведь не умерла, Игорь, – тихо сказала Ленка. – Есть
– Блюдёшь свои интересы!
– Да, наши общие с ней интересы. Пусть лучше девочка ждёт конкретной даты – даже если это один день в году, чем стоит у окна, как та моя подруга и гадает – за что её бросили. Тогда она привыкнет, что меня нет с ней одиннадцать месяцев, и что это в порядке вещёй. И будет жить другой жизнью – спокойной и нормальной.
– Вы абсолютно правы! – решительно кивнула вдруг Алевтина Викторовна. – Я тоже против того, чтобы рвать по живому. Конкретная дата визита или звонка. Только это надо соблюдать неукоснительно. Кстати, при разводе так и поступают.
– У нас не развод! – Игорь терял терпение, ему не удавалось сохранять равнодушно-холодный тон. – Я вам уже объяснял – это моя сотрудница, я её увольняю!
– Увольняешь? – чуть не засмеялась девушка. – Да если бы не Настя, ноги бы моей здесь не было.
– Давайте всё-таки о ребёнке, – взмолилась психолог. – Игорь Глебович, вы согласны – по поводу звонков и посещений?
– Ладно, – сдался Мелихов. – Будешь звонить раз в неделю, а навещать раз в месяц.
– Спасибо тебе… – искренне поблагодарила Ленка. – Большое спасибо!
Конечно, Настя всё равно будет тосковать, но это хотя бы не смерть при жизни…
– Только одно условие, – он сдвинул брови. – Ничего не рассказывай девочке о себе. Ей незачем знать, замужем ты, к примеру, или нет – ясно?
– Ясно… – недоуменно ответила девушка. – А почему, собственно?
– Потому что… Потому что я ничего не хочу о тебе знать.
Алевтина Ильинична чувствовала себя не в своей тарелке. Она поняла, что попала на какую-то нехорошую разборку, но суть дела оставалась для неё недосягаемой. Однако ни Мелихова, ни Ленку это уже не волновало.
– Да, и ещё, – добавил он. – Я приехал на оба выходных, так что можешь собираться прямо сейчас. Я приведу Настю. Вот расчёт. Ещё раз спасибо за всё.
Игорь положил на стол деньги, отвернулся и вышел из гостиной. Он что – всё ещё пытается оплатить купленные в августе шмотки? Или просто хочет унизить? Впрочем, девушку это уже не волновало. Ей хотелось реветь от горя, обиды и страха. Да провалился бы он куда-нибудь со своими паршивыми бабками! Зачем она вообще брала у него деньги – пожалела, называется! Отдать бы ему теперь обратно всё, что он когда-то платил!
Ленка с ненавистью смотрела на пачку. Начать снова отказываться – глупо, театрально, бессмысленно… Сейчас уже не до того… и уже всё равно, что он подумает… Но если Мелихов начнет пихать ей эти деньги – тогда она точно не выдержит! Хватит уже отвратительных
сцен!Девушка растерянно обернулась по сторонам – бросила взгляд на камин, а дальше действовала уже инстинктивно. Брезгливо, двумя пальцами взяла пачку, сделала шаг вперёд и с отвращением бросила деньги в камин – поглубже, за холодные чёрные угли.
– Ох, ну что это ещё за достоевщина! – укоризненно произнесла Алевтина Ильинична.
Ленка и забыла про присутствие посторонних. Достоевщина? Ах, да… вот что это напоминает. Смешно, если бы не было так тошно.
– Не ваше дело… – грубо, но вяло ответила она.
Психолог не обиделась, наоборот, она смотрела на девушку почти виновато:
– Послушайте… Только не волнуйтесь, пожалуйста! Я не знаю, что происходит, не могу вмешиваться… Но будьте уверены – девочке будет у нас хорошо. Не переживайте так, прошу вас…
Ленка не отвечала. Она представить себе не могла, что сейчас будет. Наконец, Мелихов привел перепуганную девочку – кажется, он уже что-то успел ей сказать, потому что она сразу же бросилась к Ленке и вцепилась в неё.
– Мы ведь договорились? – подняла на него глаза девушка.
Игорь кивнул и жестом пригласил Алевтину Ильиничну в столовую. Ленка сама закрыла за ними дверь.
– Мама, я не хочу в садик! – взвыла Настёна.
– Так. Насть… подожди, успокойся. Успокойся, девочка моя ненаглядная… Ну, пожалуйста, а то мы не успеем с тобой всё обсудить…
Кое-как уговорив малышку, девушка усадила её в кресло, а сама присела перед ней на корточки – совсем как тогда Серый. Взяла её ладошки в свои руки и начала объяснять.
– Детка. Я не могу больше жить у вас в доме.
– Почему? – с отчаянным напором вопрошала Настя.
– Потому что твой папа не может мне больше платить. По разным причинам. Но мне надо зарабатывать деньги в другом месте.
– Я его попхошу!
– Нет, ничего не выйдет. Я ведь тебе объясняла – я учусь, а потом мне придется работать, помнишь? Я ведь не обманывала тебя, не говорила, что я буду здесь жить всегда?
– Нет, говохила, говохила!! Я точно помню!
– Нет, Настёна, не помнишь, потому что не говорила. Теперь слушай – папа тренируется перед матчем и не может сейчас быть с тобой дома. А все дети, у которых родители работают, ходят в садик. И Кирюшка ходит, он ведь тебе рассказывал. Это – его работа, ему там нравится. Он там играет и готовится к школе. А ты как же? Представь – приходишь ты в первый класс, а сама ничего не знаешь! Все знают – а ты нет!
– Ты меня научишь!
– Я ведь не учитель… Объясню тебе неправильно, и все будут смеяться.
– Кирюшка ходит в дхугой садик! Его вечером бехут! А папа сказал, что я буду там спать! Ночью!
– Если бы у папы была обычная работа, он бы тебя обязательно брал. Через месяц он проведёт бой и сможет забирать тебя вечером, как Кирюшку.
– А ты?! У тебя же обычная др-р-работа будет? – если Настёне удавалось произнести звук «р», то только пока через «моторчик», так учил её логопед.
А с логикой у девочки всё в порядке… У Ленки разрывалось сердце. Ну разве можно – вот так, сразу, в один момент!