Нокаут чемпиону. Вторая часть

– Двадцать три скоро.

– Ну, рассказывайте, рассказывайте. И поподробнее – институт, факультет, успеваемость, тема диплома…

Лицо у Лебедевой стало строгим. Ленка, немного волнуясь, начала отвечать на вопросы. Невольно вспомнилось предыдущее «собеседование» – на бульваре. Татьяна как раз интересовалась, есть ли у неё опыт работы. Ленка заранее решила, что не станет рассказывать про Мелихова, но сейчас передумала – очень уж хотелось получить это место. Начальница, кажется, шутить не любит, тут даже протекция Смальковой не поможет.

– У меня было временное трудоустройство – работала администратором и юристом.

– Что за странное сочетание?

– Она у Мелихова работала, Игоря. Он был ею очень доволен. И контрактами занималась, и переговоры вела, – ответила за неё Ирина.

– Кто это? Футболист, кажется?

– Нет, боксёр, чемпион мира. Недавно показывали его бой по телевизору.

– Я бокс не смотрю, – отрезала Татьяна. – Значит, вы познакомились с Ирой у Мелихова?

– Не совсем так, – снова вмешалась Смалькова, – мы с детьми вместе гуляли.

– У вас есть ребёнок? – начальница продолжала обращаться с Ленке.

– Нет, это дочь Игоря, – снова пришлось встрянуть подруге. – Младше твоей девочки на год.

– Ясно. Значит, Лена, вы ещё и няней по совместительству заделались?

Смалькова открыла было рот, но Татьяна сделала в её сторону раздражённый жест, чтобы не влезала..

– Почти, – призналась девушка.

– А почему ушли?

– У Мелихова появился промоутер, там целый штаб теперь, и юрист в том числе, – быстро ответила Ленка.

– Короче, по профилю вы не работали, – резюмировала начальница.

– Нет, ну как же! – возмутилась Смалькова.

Но та только нахмурилась:

– Контрактов с боксёрами у нас здесь не будет. И вообще, Ир, не мешай. Идём дальше. Начнем с административного права.

Она устроила девушке настоящий экзамен. Только в конце этого допроса Ленка облегчённо вздохнула – на лице у Лебедевой появилось удовлетворение.

– Тань, я сама уже взмокла, – не выдержала Ирина. – Ну чего ты её по полному курсу гоняешь? Девочка на красный диплом идёт.

– Мне не диплом нужен, я хочу знать, что оставляю отдел в надёжных руках, – отрезала Татьяна, но несколько смягчилась. – Ладно, хватит. Чаю хотите?

Она встала и полезла в шкаф за чашками, свалила при этом на пол папку с документами, и те разлетелись. Движения у Лебедевой были резкими, а комната тесной. Ленке показалось, что юристка вот-вот заденет животом за угол стола.

– Давайте, я сама! – не выдержала девушка.

Она подняла с полу бумаги, на секунду задержавшись на них взглядом – исковое заявление, реестр объектов, договор на поставку. Собственно, ничего страшного или незнакомого. Ленка повернула голову и заметила, что Татьяна с любопытством за ней наблюдает. Смутившись, девушка взяла чайник – воды в нём оставалось на самом дне.

– А где у вас можно….

– Кулер в коридоре, – сообщила Лебедева.

Интересно, спросит ли она у Ирины, что у Ленки с ногой? Выходя из кабинета, девушка прикрыла дверь, на секунду задержалась и услышала звонкий голос Татьяны:

– Спасибо, Ириш. Хорошая девочка, мы сработаемся.

***

Конечно, домой она опоздала. Лерка попрекать не стала, только молча указала на гору посуды. Домыв последнюю чашку, Ленка сделала над собой усилие и позвонила логопеду. Она ещё в понедельник отменила занятия, но мобильник у доктора был отключен, и Ленке пришлось предупредить, не посвящая в подробности, медсестру. Выглядело это не слишком красиво, доктора надо было хотя бы поблагодарить.

Жаловаться ему на Мелихова девушка, разумеется, не стала. Старательно сдерживая эмоции, она только рассказала, что Настю отправили в круглосуточный садик, да со слов Игоря описала условия в заведении.

– Там есть логопед? – поинтересовался врач.

– Да, там у них полный штат.

– Побеседуйте с ним, передайте мое заключение. Не каждый захочет возиться с дизартрией – это сложно. А ограничиваться обычными занятиями – бесполезно. Так что лучше проконтролировать этот вопрос.

– Боюсь, никто не даст мне такого права, – пришлось признаться Ленке.

– Вы лишены возможности общаться с девочкой? – сразу понял логопед.

– Не совсем… Там хороший психолог, кое-что я вырвала, но… Лучше бы Настёне вообще со мной не встречаться!

Голос у Ленки задрожал. Она и сама знала, что виновата, и предвидела справедливые упреки, но врач только сказал:

– Не казните себя. Вы много сделали для Насти. Сможете ли вы видеться или нет – это навсегда останется с ней, поверьте.

– Нет, это было полным безумием: любить чужого ребёнка. На которого не имеешь никаких прав!

– Любить – всегда безумие, вы не находите? – мудро изрёк доктор.

…Выходить на работу следовало в понедельник, и девушка не могла дождаться, когда закончится неделя. Ей было очень тяжело в эти дни. Не смотря на все предчувствия, разрыв с Мелиховым произошел слишком резко. Она тосковала по малышке, вспоминала, как та обнимает её и называет мамой, видела перед собой полные отчаянья глаза ребёнка. И ей сразу же становилось тяжело дышать.

Про Игоря она тоже думала постоянно, но эти мысли были замешаны на горечи и злости. Ленка не могла не любить его, даже таким, как он есть – жестоким упрямым эгоистом. Но обида душила её – за что он так поступил с ней, почему нельзя было остаться в нормальных, человеческих отношениях? Вышвырнул, словно сменную кассету в бритве… Нельзя было не понять, что причина кроется в Белозерцеве. «Эгоист, эгоист! Собака на сене!» – повторяла про себя девушка.

Она прокручивала и прокручивала в голове события последних двух месяцев, снова испытывая всю гамму чувств – от несбыточной надежды, через разочарование – к трагической развязке. Конечно, прошла всего только неделя, но девушка знала – даже если острота этой боли уйдёт, рана не затянется никогда. А уж то место в сердце, где жила Настёна, кровоточило, не переставая.

Серёга, конечно, названивал. Узнав, что Ленку тоже изгнали, он все порывался приехать, но девушке пока удавалось придумывать отговорки – то ей надо в институт, то на собеседование. Парень не настаивал, девушке показалось, он снова выбрал выжидательную тактику, и в его голосе явно звучало: «Никуда ты теперь от меня не денешься!»

В субботу отец дежурил, а в воскресенье они всей семьей поехали в Кунцево – разбирать бабушкины вещи, чтобы Белозерцев мог въехать в комнату. Мама немного ворчала – затея с жильцом не казалась ей столь заманчивой, к тому же она до сих пор не могла понять, какое место занимает парень в жизни её дочери.

Впрочем, когда, открыв квартиру, они увидели на кухне пятерых мужиков сомнительного вида и трех пьяных девиц, мама оставила всякие колебания.

– И правда… – сказала она, вздрагивая от очередного взрыва пьяного хохота за стеной, – надо, чтобы был кто-то свой! А то поменяют входной замок, вскроют нашу дверь и… ищи потом правды, не выселишь… Даже продать не сможем комнату, никому не покажешь!