Номер 124

В ванной криминалисты отметили слабый запах. Едкий не похожий на стандартные по их протоколу, взяли пробный анализ будут рыть, но следов вещества найдено не было. Было ощущение, будто что-то должно было быть, но оно испарилось. На её телефоне осталось только одно фото – селфи. Она сделала его за час до смерти. Лицо усталое, глаза пустые, слабая, безжизненная улыбка. Как будто она знала, что это её прощание.

Последние 48 часов её маршрут включал университет, заброшенное здание в центре города и квартиру. Но зачем она ходила в это заброшенное место? Система ничего не говорила.

Каждая улика кричала о её смерти, но ни одна не говорила «почему». Чем глубже я погружался, тем больше вопросов появлялось. В голове крутились обрывки, как старый фильм, который рвётся в самом интересном месте. Это была загадка, от которой нельзя было оторваться.

Её смерть казалась самой загадочной из всех трёх случаев. Улик было больше, чем в двух других случаях, но они не складывались в единую картину.

Глава 3

С чего начать? Четвёртая сигарета за короткий промежуток времени дымилась в полутьме моего кабинета, оставляя горьковатый привкус на языке. Пепельница, уже почти переполненная окурками, стояла сбоку, как немой свидетель моих безрезультатных размышлений. Три ящика с уликами были аккуратно распотрошены, а их содержимое пристально приколото к доске. Каждая деталь занимала своё место: фотографии, записки, карты, схемы. Всё выглядело идеально разложенным, но до сих пор не давало ни малейшего намёка на связь.

Я сидел уже больше часа, тупо уставившись на доску, не в силах провести хотя бы одну линию. Всё, что я видел, были разрозненные куски пазла, которые не желали складываться в картину. Первая жертва – записка, ключ, пустая квартира. Вторая – карта маршрутов, химикаты, заваренные двери. Третья – символы, книги, опять записка. Всё было странным, непонятным, словно кто-то намеренно оставлял детали, которые не складываются. Все кроме записки. Но второй случай был без нее, но это не точно, нужно проверить подсобку, более тщательно.

Дым от сигареты медленно поднимался к потолку, а мои мысли утопали в этой туманной мешанине. Слишком много улик. Слишком много вопросов. И ни одного чёртового ответа. Каждая жертва казалась как будто из другого мира, и всё же я не мог избавиться от ощущения, что они связаны. Какая-то невидимая нить связывала их, но я не мог ухватить её. Она была как призрак – то появлялась, то исчезала, оставляя только раздражение и ещё одну затяжку.

Я медленно потушил сигарету, раздавив окурок с таким усилием, будто хотел уничтожить весь этот беспорядок. Встав, я подошёл к доске ближе. Символы, записи, фотографии. Всё казалось таким ясным, но отказывалось становиться простым.

– Ну же, – пробормотал я себе под нос. – Где ты? Где эта грёбаная связь?

Тишина кабинета давила на уши. Четыре лампы всё так же освещали доску, а я, словно шахматист, выжидал ход, который мне никто не собирался подсказывать.

Посидев так ещё минут тридцать, я наконец поднялся с места, понимая, что пора действовать. Решение созрело – навестить место второго самоубийства и внимательно его осмотреть. Благо полномочий у меня хватало, а новых дел не подворачивалось, что было одновременно странным и даже немного тревожным. Для меня каждое новое дело – это глоток свежего воздуха в душном городе. Но сейчас мне хватало и этих трёх, которые уже успели завязать узелок из загадок у меня в голове.

– Пора, – произнёс я своё привычное заклинание, которое всегда толкало меня к действию. Подойдя к вешалке, я машинально попытался очистить пальто и поля шляпы. Тусклый свет кабинета и мрак коридора не позволяли разглядеть, чистые они или нет, а это меня устраивало. Чистить свою одежду я всё равно не собирался. «Когда-нибудь позже», – это мой вечный девиз.

Выходя из участка, я достал блокнот, где уже успел записать все детали найденных улик. На одной из страниц я обвёл адрес места второго самоубийства, аккуратно подчеркнув его карандашом. Глядя на этот адрес, я вспомнил путь туда, и будто услышав мои мысли, система податливо вывела на видимый интерфейс предложение построить маршрут. Ну конечно, она всегда слушает. Иначе зачем ей быть системой? Вот только когда нужно, её логи оказываются пустыми.

Эта странная череда самоубийств со стертыми данными не оставляла меня в покое. Хотя кто сказал, что они стерты? Пусть будет так. Легче представить, что данные стерлись, чем поверить, что она знает больше, чем показывает. Всё это вело в тёмные углы этого города, которые стали ещё мрачнее с приходом системы. Заброшенные места здесь множились, как плесень. Иногда казалось, что сам город скоро станет одним большим заброшенным местом. Но всё же, ни один из трёх погибших не выглядел как человек, которому могли быть интересны такие локации.

Я снова начал закапываться в собственных мыслях, пока система не вывела маршрут прямо перед глазами. В правом углу интерфейса вспыхнула карта, на которой было указано направление к месту второго самоубийства. Пробежав глазами маршрут, я понял, что до ближайшей станции метро всего минут пять пешком. А это значит, можно закурить. Не теряя времени, я сунул в зубы сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

Серый пейзаж за пределами участка навалился на меня с новой силой. Улицы были такие же унылые, как и всегда. Под ногами хлюпала грязь, а редкие прохожие прятали глаза, словно боялись, что их мысли тоже могут быть прослушаны. Подняв воротник пальто, я выпустил облако дыма и двинулся по маршруту, построенному системой. В зубах сигарета, в голове сумбур, а вокруг – город, который давно перестал быть живым.

Путь к депо и подсобке, где произошло второе самоубийство, занял у меня около часа. Оказалось, что место находилось довольно далеко, но я прошёл этот путь стойко. В конце маршрута я оказался в старом автобусе, который, как по иронии, следовал до конечной остановки – прямо туда, куда мне нужно было попасть.

День только начинался, хотя по нынешним меркам это понятие стало расплывчатым. Депо медленно оживало, словно ленивый зверь, который неохотно выходит из своей норы. Подходя к проходной, я идентифицировал себя в сканере системы. Зелёный сигнал – и без слов меня пропустили на территорию. Вахтёр, как и несколько других работников, проводил меня редкими, долгими взглядами, словно хотел что-то сказать, но не осмеливался. И это было к лучшему. Мне не нужно было ни их мнение, ни их слова.

Выйдя на простор стоянки, я осмотрелся. Передо мной стояли чуть больше двадцати автобусов, выстроенных в ряды, как забытые солдаты. Я закурил, пустив густой дым в холодный утренний воздух. Система тут же выдала привычное предупреждение о здоровье, но я его проигнорировал, как и всегда. Пробежав взглядом по стоянке, я заметил нужное направление – ангар, возле которого ярко маячила красная ленточка с надписью: «Не входить. Объект под расследованием».

Докурив сигарету перед входом, я наклонился, чтобы не нарушить ленточку, и надел перчатки. Дверь ангара была холодной на ощупь, скрипнула, когда я открыл её. Внутри меня встретил затхлый запах: смесь масла, солярки и ещё чего-то – пота или, может, страха. Воздух был густым, и я невольно поморщился, но отступать было поздно. Сделав глубокий вдох, я двинулся вперёд, поёживаясь от мерзости происходящего.

Подсобка, где всё случилось, была в дальнем углу ангара. Металлическая дверь была взломана кустарным способом: следы говорили о спешке, о том, что времени на аккуратность у вскрывающих её явно не было. Возможно, тогда система сигнализировала на всех доступных частотах, пытаясь привлечь внимание и спасти Суржикова. Но спасти его не успели. Он уже выбрал свой путь.

Я нагнулся, чтобы пройти под второй лентой – на этот раз жёлтой. Такие места считались «особо охраняемыми», сюда могли попасть только избранные. И я. Невольно усмехнувшись, я почувствовал странную гордость, будто эта жёлтая лента была символом того, что я всё ещё нужен в этом проклятом городе.