Номер 124

На улице я остановился, бросив взгляд на скамейку неподалёку, окружённую двумя урнами, справа от входа. Это явно было место для перекуров персонала. Жестом указав на скамейку, я дал понять, чтобы он туда направился. Сергей, как послушная овечка, молча направился в указанном мной направлениеи сел на скамейку.

Доставая сигарету, я протянул одну ему. Он сначала недоверчиво смотрел то на меня, то на сигарету, а затем, словно не веря своей удаче, схватил её и быстро спрятал во внутренний карман своей грязной куртки. Выглядел он, как типичный работяга: обветренное лицо, глубокие морщины на лбу, тёмные, резкие волосы, большой нос и широкое, грубое лицо с выражением полной отрешённости.

– Не стесняйся, – сказал я, протягивая ему ещё одну сигарету и, черкнув зажигалкой, предложил закурить. На этот раз Сергей не стал её прятать и, повторяя мои движения, закурил.

Я отвернулся, бросив взгляд на стоянку автобусов, и медленно затянулся. Первая затяжка всегда приносит особое удовольствие. Сергей, видимо, сделал то же самое – я не стал на него давить, давая насладиться моментом.

– Ну, рассказывай, – наконец сказал я, затушив окурок о край урны и ловким движением выбросив его. Сергей, наоборот, медленно курил свою сигарету, растягивая удовольствие. Видимо, система не часто позволяла ему побаловать себя запрещенным товаром.

Он затянулся ещё раз, взглянул на меня исподлобья и, выдохнув густой дым, сказал:

– А что тут рассказывать? Я убил своего друга.

Его голос был хриплым, словно слова застревали у него в горле. Признание прозвучало буднично, как будто он рассказывал о том, как провёл день.

Система тут же выплюнула перед глазами почти стопроцентное содержание правды в его словах. Красное предупреждение замигало настойчиво, требуя немедленного ареста. Она уже подсказывала стандартный протокол, напоминая, что любой промах или задержка вызовут автоматический наряд.

Но я знал её трюки. Знал, что если отмахнуться, то сюда ворвутся люди в форме и устроят настоящий балаган. Вместо того чтобы получить ответы, я останусь ни с чем. Поэтому, не спеша, начал выполнять необходимые манипуляции, чтобы успокоить эту железную даму, дать ей понять, что процесс уже начат и я всё держу под контролем. Всё это выглядело, как ритуал: пара подтверждений, несколько фиктивных отметок. Система ненадолго отстала.

Сергей, пока я возился с интерфейсом, продолжил говорить. Его голос был спокойным, но в нём слышалась усталость, словно он хотел всё выложить, не дожидаясь вопросов.

– Мы с Володькой дружили лет пятнадцать. Вместе выросли, вместе начали работать. А потом… – он сделал паузу, затянулся сигаретой и медленно выдохнул. – Потом система пришла.

Я повернул голову, глядя на него сквозь дым. Он снова отвёл взгляд, будто боялся встретиться со мной глазами.

– Сначала ничего не изменилось. Мы по-прежнему водили автобусы по маршрутам, таскали запчасти ремонтируя их, пили в выходные. Но потом Володька… – Сергей замялся, опустив голову, будто пытаясь подобрать слова. – Он стал другим.

Он сидел, опустив голову, ссутулившись, как будто под тяжестью собственного веса. Его плечи мелко тряслись, и я понял – он плакал. Вот чёрт, к такому я точно не был готов. Система тут же завопила, фиксируя критическое состояние задержанного. Красные индикаторы перед глазами требовали немедленных действий, но я, привычно проигнорировав, начал выполнять успокаивающие манипуляции, чтобы её угомонить.

– Он просил меня… очень просил, – прошептал Сергей сквозь слёзы, скомкав сигарету и выбросив её, как будто она была причиной его страданий. Затем спрятал лицо в ладонях.

– Чего он просил? – спросил я, стараясь говорить ровно, хотя понимал, что эта беседа скатывается в истерику. Система уже готовила вариант силового задержания, и если я не удержу Сергея, то придётся тащить его в участок. А там уже наряд добьёт всё, что осталось от его рассудка.

– Он просил, а я… я сделал… – выдавил он, задыхаясь от рыданий. Его слова срывались, перемешиваясь с плачем и тихими стонами. Всё, сейчас начнётся.

Я резко схватил его за плечи, встряхнув так, чтобы он поднял голову. Держа его лицо на расстоянии, я взглянул в его заплаканные, покрасневшие глаза. Глаза старого, сломанного человека.

– Что ты сделал? – с нажимом спросил я, глядя прямо ему в лицо. Голос стал жёстким, а раздражение едва удерживалось внутри.

– Я заварил его там! Заварил! – выкрикнул он, вырываясь из моих рук. Его голос дрожал, а слова разрывались на части.

Сергей вскочил, пошатываясь, и побежал за ангар, не прекращая тереть лицо руками, будто хотел стереть с себя всё, что только что сказал. Его шаги были неуверенными, шаткими. То ли от удара головой о корпус автобуса, то ли от эмоционального срыва, но убегать у него получалось плохо. Я не стал его останавливать. Просто сделал пометку в протоколе задержания, ещё одну галочку в длинном списке пустых формальностей.

Через мгновение он замер, как вкопанный. Его взгляд стал стеклянным, тело – неподвижным. Система немедленно просигнализировала, благодарно отметив мои действия. Ещё один «успешный» случай. Щедро накинула мне бонусов, оставив с разъяснениями: оперативная группа уже выехала, а мне здесь больше делать нечего.

Вот оно, то самое, о чём шептались в участке. Контроль. Зачистка. Человек или уже не человек? Я подошёл к Сергею, обошёл его по кругу и заглянул ему в глаза. Ничего. Полностью пустой, стеклянный взгляд. Отрешённость. Он больше не был здесь. Но был ли он человеком в этотмомент? Вопрос.

Я вздохнул, отступив в сторону, и закурил ещё одну сигарету. Посмотрел на почти пустую пачку и отметил про себя: надо зайти в нужное место. Система-то может предоставить многое, но запрещенныесигареты – это совсем другая история. А я уже точно знал, чего хочу.

Глава 4

До участка я добрался спустя два часа. Не спеша, прогуливался по пустым, серым улицам, из общественного транспорта выбрав только метро. Оно встретило меня своим привычным мрачным равнодушием: стук вагонов, сонные лица пассажиров и запах сырости. Выныривая из подземки, я невольно улыбнулся. Среди высотных бетонных монстров участок выглядел, как маленький островок жизни. Никакой роскоши, но своё дело он делал – в отличие от всего остального города.

– Работа, – тихо проговорил я, направляясь к главному входу.

Внутри было всё как обычно: сотрудники суетились, кто-то перекусывал в коридоре, кто-то бурчал над бумагами. Проходя мимо, я бросил дежурный кивок, направляясь к своему кабинету. Здесь я всегда чувствовал себя как дома.

Сначала я зашёл на склад улик, где оформил еще одну улику которую же сразу и забрал, аккуратно упакованную в пакет с красной каёмкой. Она была как кусок мозаики, который должен был встать на своё место, но всё ещё отказывался давать ответы. Войдя внутрь, я не стал раздеваться, оставив свет приглушённым. Я любил полумрак своего кабинета – он помогал сосредоточиться. Без лишних раздумий я сразу принялся за дело.