Ноосферату
Шрифт:
– Давай рюкзачок сюда! – Потребовал мачетеносец. – И мы тебя не больно покалечим! Только медленно давай, а то уж больно камера у тебя там хороша!
«У-у-у-у-у, так меня продали…» - Промелькнула и пропала в голове простая мысль. – «Ну, раз камера нужна…»
– Лови! – Я сделал вид, что бросаю рюкзак вверх, а сам, сделал еще шаг навстречу руке, сжимающей мачете. – Ну!
Рука дрогнула, острие чуть качнулось.
«Хрусь»!
Двух
Парень отшатнулся назад, но я, даже с моей ногой, подстегиваемый страхом, успел еще раз прыгнуть на него, толкнуть в грудь и, выкрутив руку, отобрать мачете.
Парень плюхнулся на жопу и открыл было рот для крика, но вот тут у меня «забрало упало».
Два быстрых удара мачете и вот уже мой противник хрипит и булькает кровавыми пузырями из распластанного горла и разрезанного напополам, рта.
Его приятелю с перочинным ножом повезло меньше – мачете я ему воткнул в живот, дважды провернул и дернул вверх, вываливая ливер на грязный асфальт.
Третий выпучил глаза и потому умер легче всех – острое мачете рубануло его по шее, удачно попав между позвонками.
Справившись с этой троицей, закинул рюкзак за спину и метнулся обратно на улицу – в голове билась одна-единственная мысль, что бандюков надо резать всех, чтобы некому было меня опознать или рассказать своим.
Так что, выскочив на улицу, облегченно вздохнул – троица все еще прессовала парня с девушкой, причем, двое держали девушку, а один самозабвенно лупил парня по лицу.
Его я прикончил первым, молча, словно всю жизнь это делал, рубанул мачете по затылку и, упершись ногой в спину, отбросил остывающее тело, освобождая оружие.
Оставшиеся двое девчонку отпустили и явно взбледнули, признав чем именно я орудую.
Один даже решил примирительно поднять руку и залопотал что-то типа «давай разойдемся, ты нас не видел, мы тебя не знаем», но «забрало» у меня не просто упало, оно поехало и на асфальт посыпались отрубленные пальцы, а следом плеснул сгусток крови из рапоротого брюха.
На возврате, рубанул сраного миротворца по шее, чувствуя глубокое удовлетворение от хорошо выполненной работы.
Правда, шестой попытался сбежать, но ему поставила подножку девушка и я искренне пробормотал ей за это спасибо и попросил бежать отсюда со всех ног, потому что сейчас тут будет грязно.
Перевернув валяющегося ничком, явно подростка, вытащил у него из-за пояса торчащий нож совершенно говенной стали, перекаленный и хрупкий.
Повертел в руках и начал анализировать ситуацию.
Получалось хреново, но кое-что можно было сделать…
Стерев отпечатки своих пальцев с обеих ножей, обильно залапал их кровью и руками всех шестерых, после этого мачете воткнул в живот последнего живого, но обосравшегося и обоссавшегося недобандита, а его нож воткнул между ребер одного из сотоварищей и, сломав, сунул рукоять в руки хозяина, уже закатившего глаза.
Н-да-а-а-а, кто бы мог подумать, что я буду творить беззаконие посреди улицы и мне за это ничего не будет!
Хотя, на самом деле, отходняк бил нещадно.
Меня трясло и колотило так, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
– Вам надо переодеться! – Тронул меня избитый парень. – И мне надо переодеться. И Вальке надо домой…
– Мы расскажем, что эти подрались между собой, потому что ты от них убежал! – Парень протянул мне самую настоящую джинсовую рубашку. – Отец мне поверит, да и синяки у нас самые настоящие… Если он тебя найдет, скажешь, что сбежал, тем более, что никто и не поверит, что ты шестерых уложил…
– Ты не бойся ничего, - вторила девушка, сжимая стакан с налитым коньяком трясущимися руками. – Его отец, он нормальный, конечно, помурыжит, но поверит нам…
… Да-а-а-а-а, так я и познакомился с семьей генерала Стемука, фотографировал их свадьбу, ремонтировал через генерала разбитую камеру, да и первую зеркалку привез мне генерал, когда после рождения внука, сын рассказал всю историю той драки.
Главврач пыталась на меня настучать, но убийство шестерых подростков было с такой волной говна, что и ее зацепило, как наводчицу.
До суда главврач Зайцева Т.И., кстати, не дожила – аккуратно повесилась, когда следователь рассказал ей, какие именно родители заинтересовались ее «наводками».
Нет, вампиром я стал позже, но это и был тот самый первый шаг, что вывел меня скользкую дорожку существования в виде ноосферату.
Брюнетку загрузили в «Скорую помощь», которая раскрутила свои маячки и сирену и помчалась в сторону больницы.
Скользнув тенью, зацепился за крышу бойкого «Мерседеса-реанимации» и приготовился к чудесам, считая красные вспышки.
Одна вспышка в секунду – это очень много, это просто катастрофически как много и надо убавлять, иначе в городе начнется такой непередаваемый здец, что живые будут завидовать мертвым!
А убавить это великолепие можно только одним-единственным способом – сотворить чудо!
И вот это чудо я сейчас и сляпаю!
Дождавшись, когда скорая сбросит скорость и занырнет в темный переулок, срезая дорогу к больнице, «глушанул» одновременно и бригаду, и двигатель мерина.
Проехав десяток метров по инерции, авто, чуть скрежетнув бампером, уткнулось в стену дома.
Хорошая машина – «Мерседес»!
Чтобы попасть внутрь, пришлось все-таки «собираться» из тумана в человека, ручками открывать дверь и…
Щелчком пальцев «запустил» плафон над лежащей в крови певичкой, открывшей глаза, едва я к ней прикоснулся.
– Тебе снится сон. – Подмигнул я девушке. – Ты проснешься и будет больно и ты снова уснешь. А утром будешь радоваться жизни.
Я положил ей руку на глаза и начал считать вспышки, собирая их красный цвет в поток, который…
Который вливался в тело неизвестной мне певички из неизвестной группы, восстанавливал его, сращивал переломанные кости и вправлял болезненные вывихи…