Ноосферату
Шрифт:
– Механика, металлический браслет, календарь. Желательно – Longines. – Я замер, в ожидании ответа.
– Увы, механики нет. Но есть механика от «Tissot». Две модели. – Парень развел руками. – Черный циферблат и металлический браслет и белый циферблат с коричневым, кожаным ремешком.
– Тащи оба. – Решил я, уже реально соскучившись по тяжести часов на руке. – Будем посмотреть.
Аккуратно положив камеру на прилавок, еще раз оглянулся по сторонам.
Кроме часов наручных, были часы на цепочке, карманные, часы-перстни и даже часы «медсестер
– Есть еще золотые… - Парень поставил рядом с Тиссо золотистую коробочку Апеллы. – Все модели не самые последние, поэтому на них большая скидка…
Ну, да…
На одних ценник гласил, что изначально часики стоили миллион шестьсот тысяч, а теперь «всего-навсего» девятьсот тридцать тысяч.
Кожаный ремешок оказался у часов с датой, а вот у металлического оказался «полный фарш», от которого меня всегда тянуло блевать!
Ну, вот скажите, пожалуйста, зачем мне на часах – смена фаз луны?!
А уж отдельно вынесенная секундная стрелка и вовсе бесила меня с детства!
Отложив своих любимцев, взялся за Апеллу.
И разочаровано отложил в сторону – механика оказалась кварцевым механизмом.
Видя разочарование в моих глазах, парень воровато оглянулся по сторонам и, встав так, чтобы камера не фиксировала его лица и делая вид, что убирает часы по коробкам, сказал:
– В конце улицы фирменный магазин «Ракеты». Механизм неубиваемый, стоят дешевле, но есть и премиум сегмент.
Я понятливо кивнул головой, но…
Я перешел к другой витрине, где переливались огранкой тонкие, женские браслеты и цепочки.
– Цепочку за …, браслет за … и, нет, левый… И-и-и-и… - Я завис, выбирая между кольцом и сережками.
Победили серьги.
Сложив украшения в специальную коробку, парень задал вопрос, судя по всему, его искренне волновавший.
– Оплата картой, наличными, кредит?
Судя по вышедшей сумме, на наличные он и не надеялся, а вот кредит…
Пришлось доставать из сумки свое потрепанное портмоне и доставать карту другого банка – почему-то искренне не хотелось, чтобы Жанна узнала о готовящимся подарке.
И уж тем более – о его стоимости.
Пискнул терминал, списывая средства, поползла белая лента кассового чека, которую молодой человек оборвал и вложил в пакетик с коробкой, откуда я его тут же вытащил и убрал в портмоне, где он точно никому лишнему на глаза не попадется.
– Костюм лучше взять рядом часами. – Парень расцвел, подсчитывая свои проценты. – Там деда Фима работает, за пару часов все сделает в лучшем виде.
Ну, что же…
Голова у парня соображает!
Поблагодарив, вышел из магазина и пошел вниз по улице, навстречу неизвестному деду Фиме.
В принципе, у меня до встречи еще часа четыре, так что я всяко-разно успею закупиться, но…
Вторая проблема вампира – долбанный пефекционизм!
Причем у «младших» - третьего-четвертого укуса и ниже, он не проявляется вообще!
Вот ведь повезло новообращенным!
Миновав почти десяток
женских бутиков, на чьих витринах распирожились манекены во всех позах и стилях, добрался до салона часов «Ракета», за которым, вместо мужского магазина обнаружилась обычная, светящаяся красными огоньками прошлого века, вывеска «АТЕЛЬЕ».Кстати – круглосуточное!
Потянув на себя старую, помнящую еще Советский Союз, алюминиевую дверь, реально словно оказался в СССР!
Бетонный пол фойе переходил в паркетный, отлично натертый.
Пахло…
Пахло как в детстве, когда мама шила себе платье и пальто у местной швеи.
Насладившись запахами, сделал шаг к стойке, за которой суетилась молоденькая девчонка, шепотом ругающаяся на трех языках в мобильный телефон.
– Здравствуйте, хозяюшка! – Привычно поздоровался я.
– Две минуты! – Девушка показала два пальца и продолжила шепотом ругаться с телефоном.
Ровно через две минуты она отложила телефон и посмотрела на меня.
– Костюм. Тройка. На вечер. На сегодня. На меня. – Со вздохом сказал я и развел руками, давая понять, что это не я такой, а жизнь.
– Деда Фима! – Девушка развернулась в сторону цеха за своей спиной. – Это точно по твою душу!
Выползший из цеха дедок, отчаянно зевающий, краснолицый и с портновским сантиметром на шее меня не впечатлил.
А когда зевнул, так и вовсе испугал – такого перегара я от бомжей не припоминаю!
Глянув на меня слезящимися, испитыми глазками, деда Фима зевнул еще раз и выдал: - Не, не буду шить. Плохой человек!
И развернувшись ко мне задом, ушел досыпать в цех, к стучащим машинкам и шипящим утюгам.
У девушки отвисла челюсть.
Она переводила взгляд с двери цеха на меня и обратно и выглядела при этом так, словно ее по голове пыльным мешком из-за угла шваркнули.
– Что… На корабле бунт? – Рассмеялся я, уже в принципе понимая, что шел-то я наобум, так что и жаловаться не стоит.
– Протрезвеет – утюгом стукну! – Девушка звонко хлопнула ладошкой по столу выдачи. – Горячим!
– Не надо утюгом… - Я прикусил губу, пытаясь понять чего это у меня сегодня такой обширный день добрых дел. – Давайте я его от выпивки заговорю. Не надолго, на годик. Дольше он все равно не протянет.
Девушка вскинула на меня свои зеленые глазищи и со вздохом покачала головой.
– А так он больше полгода не протянет. – Честно сказал я, уже чувствуя, сколько деду осталось на самом деле.
– Все равно не надо. – Девушка вздохнула. – Сколько его будет, столько ему и надо.
Я развел руками, давая понять, что выбор каждого - выбор каждого.
– Хозяин – барин. – Я развернулся чтобы уйти, но девушка меня неожиданно остановила странным вопросом: «А хотите, я сошью?»
Я глянул на часы и…
Согласился!
Схватив ленту метра, девушка открыла обычную, еще советскую же щеколду и, выйдя в зал, принялась обмерять меня, вертя как игрушечного оловянного солдатика и тут же делая записи в блокнотик, висящий у нее на кармане фартука…