Ноосферату
Шрифт:
Услышав магическую фразу «В «Скорую»», Заря задвигала конечностями еще быстрее, уволакивая меня с глаз долой…
… Потом, на парковке, меня погрузили в маленький, красненький автомобильчик, причем, почти лежа, а потом мы куда-то мчались с воем и бибиканьем разгоняя странных, очень больших, я бы даже сказал – ЗДОРОВЕННЫХ! – гусей, шипящих на нас и требующих моей выдачи, как военного преступника.
Помню, в голове вертелось, что последний взрыв явно был не из нашего офиса – у нас там даже оружейных шкафов не было, чтобы не дразнить полицию!
А,
Или чего покрупнее, но не намного…
... Чувствую горячее, очень горячее тело.
Мокрое от пота и елозящее по всему моему телу в попытке улечься как можно удобнее, забраться куда-то на меня, забиться ко мне под бочок, засунуться носом подмышку.
И очень приятную истому чувствую, словно последние пару часов я много и упорно трудился на ниве полного удовольствия, причем, для обеих сторон.
А еще явно слышу легкое оханье каждый раз, когда горячее или, точнее, разгоряченное женское тело поворачивается с боку на бок или прижимается ко мне.
Облапив и прижав к себе вошкающуюся дамочку, пробормотал что-то типа: «спи, пока спится», поцеловал в макушку и с чистой совестью отрубился, понимая, что все, что так прекрасно во сне, на яву будет еще тем кошмаром!
Потом была еще и еще вереница пробуждений и засыпаний с удивительно отзывчивой на ласку женщиной, щедро отдающей себя, делящейся своим теплом и стонами, от которых кровь в жилах закипала все сильнее и сильнее, пока мир не начинал вновь теряться в приступе накатившего обморока.
Выгнувшее женское тело, запрокинувшее голову, россыпь соломенно-золотых волос, сменялось брюнеткой, жгучей брюнеткой, лежащей на животе и оттопыривающей свой чуть худенький зад, в форме сердечка.
Еще, еще и еще…
Фантазии будоражили кровь.
Голова пыталась анализировать, но тело предавало, вновь и вновь, за разом раз теряясь в сумеречном состоянии между оргазмом и потерей сознания…
Ни единого слова, только стон.
Ни единого признания, только прижавшееся тело.
Ни единого облика – только то, что дорисовывает воображение!
Я вставал и падал, падал, падал.
Падал под сонное постанывание, под громкие крики, под просьбы продолжать и мольбы остановится.
А потом, в один миг…
Я открыл глаза и уставился в звездно-ночное небо, по которому плыла жуткая несуразица, трехголовая и двухлунная.
И нет над головой ни ковша, ни креста, ни знакомого козерога.
И под головой странны валик, едко пахнущий собачатиной, а сам я – совершенно голый – под тяжеленной шкурой бедного Михал Потапыча!
«Вот только фэнтэзи мне не хватало!»
Со второй попытки
я сумел-таки сесть на кровати, а дальше все пошло намного легче – спустить ноги на пол, оттолкнуться от тяжелой, деревянной лежанки и наконец-то встать, выпрямившись во весь свой рост.Правая нога предательски подвернулась и я полетел на чисто выметенный, деревянный пол, в очередной раз напоминая себе, что спешка нужна исключительно при ловле блох!
Глава 11
Глядя на локальный абздец, пришедший нашему офису, я только и мог, что качать головой и материться, материться, материться!
Как выяснилось, после пожара я всего-то два дня провалялся в состоянии овоща, подпитываемый внутривенно заботливой Зарей.
Еще бы не ее увлечение, так и вовсе все было бы восхитительно, но тут уж что выросло, то и выросло.
Здоровенный пожарный инспектор сдвинул на бок каску и соболезнующе посмотрел на меня, давая время на «собраться мыслями», за что ему огромное спасибо.
– В вашем офисе точно не было взрывчатых веществ? – Он искоса глянул на меня, ожидая ответа.
– Нет. – Я вздохнул. – У нас есть разрешение на легкое стрелковое, но хранит каждый у себя в доме. Здесь у нас ни сейфов оружейных, ни склада с боеприпасами не было.
– Может быть, кто-то мог пронести без вашего ведома?
– К счастью или к сожалению, мои сотрудники не настолько идиоты, чтобы тащить в родной офис что-то взрывчатое. – Усмехнулся я, вспоминая, что вообще-то мои «сотрудники» огнестрелы переносят с большим трудом, предпочитая всему прочему ножи и легкие арбалеты, бесшумные и надежные.
– У вас в офисе хранились большие суммы денег или что-то, что могло показаться очень дорогим?
– Только информация… - Развел руками я, разглядывая вылетевший из стены сейф, пролетевший весь мой кабинет и печально уткнувшийся в косяк входной двери. – Положение обязывает, как говорится…
– Я это к чему… - Инспектор вздохнул еще глубже. – Мы обнаружили частичные фрагменты пяти тел – трех мужских и двух женских – сейчас пытаемся идети…индент… идентифицировать их, возможно, это были гости вашего офиса, либо кто-то из соседнего…
– Мой офис, конечно, числится круглосуточным, но в это время там мог быть либо я, либо уборка. – Я жив, а за уборку не ручаюсь…
– Персонал клири… клиниг…клинингового бюро весь в порядке. – Было видно, что инспектору, уставшему от всей этой суеты уже давно надо поспать, но…
Кто ж ему даст такую малость, как пару часов сна, особенно в том свете, что взрыв прозвучал, трупы найдены и теперь все хотят получить медали за раскрытие дела по горячим следам!
– Можете сказать, так, навскидку, что-нибудь пропало? – Мужчина едва сдерживал зевоту. – Так, для проформы…
– Учитывая, что сейф у меня был взрывобезопасный, а лежит с открытой дверцей, в моем офисе точно пошарились. Все остальное – оргтехника, кухонное… Теперь уже и не скажешь… - Я развел руками, тяжело вздыхая.
– Ущерб большой? – Внезапно оживился инспектор, словно услышал что-то в моих словах такое, что открыло ему второй дыхание.
– По аппаратуре, больше миллиона. – Я скрежетнул зубами. – А вот если где-то не там всплывут результаты нашей работы…
– Не мог кто-то из сотрудников пронести взрывное устройство? Вы же сказали, что в это время в помещении могли находиться только вы?