Ноосферату

Переворот через кабину мы выполнили удивительно одновременно, синхронно добрались до границ своих «половинок», обменялись и пошли «грызть высоту» для следующего виража, чтобы снова оттанцевать с носа на хвост и уже хвостами вперед снова поменяться половинками.

Вот, после того как мы жопами вперед пролетели рядом друг с другом и началась полнейшая чехарда!

В Зиггерта словно шайтан вселился и он упорно начал играть в догонялки со смертельным исходом, то норовя сунуть мне в лопасти свои шасси, то рубануть своими лопастями по моему хвостовому винту.

Со стороны, представляю, выглядело потрясающе – догонялки, блин, со смертью и все такое, но в реальности…

Я честно попытался доораться до Зига, потом на всех хуях оттаскал «вышку», требуя убрать от меня этого психа, потом честно сказал, что иду на «ты» и снял ограничители.

Милевская игрушка словно этого и ждала!

Конечно, горючку она при этом кушала большой ложкой, но моему противнику – а иначе я уже Зига не воспринимал! – было хуже: у него вертолет со всех сторон гражданский и резервов по прочности, как у моей стрекозы, точно не было.

Так что…

Я закусил губу и пошел «на ты»!

Восторженный рев публики с земли было слышно даже у меня в кабине!

Конечно, повторять «мертвую петлю» я не собирался, но вот вращения и скольжения – это да, это я за милую душу!

Покачиваясь с боку на бок, я, в какое-то мгновение, вновь почувствовал себя за штурвалом «Крокодильчика» и, привычным движением, попытался стряхнуть на глаза забрало бортового вооружения.

Не получилось, конечно.

Пришлось почти укладывать свою машинку на бок, пропуская соперника по левому борту и разворачиваясь, чтобы усесться ему на хвост.

Еще мгновение и я, добавив газку, оказался над Зигом, демонстративно замерев в паре метров от его несущего винта.

По рации прилетел какой-то, почти звериный горловой рык и вертушка Зига пошла на посадку, а я, все еще словно сидящий в кресле пилота Ми-24, крутнулся на месте и рванул с высоты на толпу в боевом заходе!

Если пару минут назад я считал, что народ ревел, то, простите, я ошибался!

Реветь, орать, подпрыгивать и свистеть народ начал когда я пошел прямо на него!

Азарт, испуг, восторг – Н-да-а-а-а, теперь я понимаю, что же чувствуют артисты на сцене, когда весь зал живет одним только их дыханием!

Пройдя над головами, развернулся, поиграл-покачался и неторопливо поплыл в стороны своей посадочной площадки, где, отчего-то, толпился народ.

Ради интереса, перешел на «внутреннюю волну» и поинтересовался, отчего там кипишь?

Вместо ответа получил горсть междуметий и просьбу сесть как можно быстрее, ровнее и нежнее.

Ну, раз надо…

Усадив своего акробата точно в центр креста, заглушил двигатели, выбрался наружу и потопал к толпе о чем-то спорящих и размахивающих руками, людей.

– Это позор! – Визжала какая-то пожилая дамочка на дикой смеси английского и польского.

– Это – унижение! – Вторил ей какой-то толстожопый, обвисший по всем сторонам тела человек, но подлежащий половому пониманию.

– Мы требуем к себе уважения! – С пеной у рта прыгал прыщавый соплячок, при этом почему-то упорно тыкая в сторону моего вертолетика.

– Это – демонстрация силы и оскорбление всех погибших! – Какой-то старикан в форме без знаков различия потрясал своей тростью, но размахивать опасался.

– Что за шум? – Я толкнул Жору, сжимающего и разжимающего кулаки с таким видом, словно сейчас он плюнет на все приличия и кинется в толпу, раздавать оплеухи направо и налево.

И, кстати, правильно сделает, а то орущие уже стали надоедать.

– Ты есть – МОНСТР! – Появившийся откуда-то из толпы Зиг кинулся на меня с кулаками, но…

Схлопотал от Жоры прямо в челюсть.

Схлопотал четко, жестко, с хрустом, вылетом в толпу и потерей сознания.

И хорошо, что схлопотал от Жоры, пусть парню за жизнь помолится, потому как если бы стукнул я…

Толпа заткнулась.

– Ваш сраный пилот напал на меня в воздухе, многократно провоцировал ситуации, которые могли завершиться не только моей гибелью, но и еще одной катастрофой! – Я разозлился и напрямую «глушил» вампирской способностью, вгоняя толпу в состояние грогги. – А теперь он приперся сюда, а вы поддерживаете преступника?!

Меня взяла такая злость, что толпа не расходиться, она разбегаться начала!

Правда, хватило меня лишь секунд на двадцать, а потом я чуть со смеху не прослезился, наблюдая за тем, как мужественно улепетывают защитники «унылых и опездоленных», особенно тот внеполовой гражданин, теряющий свое говно из штанин!

– Макс… - Жора вежливо дождался, когда я отсмеюсь. – Они тут не из-за пилотирования были…

– Да похрену из-за чего они приперлись! – В сердцах бросил я, мотая головой. – Прости, завелся…

– Да, бывает, понимаю. – Жора внезапно улыбнулся. – Ну, ты выдал!

– Завелся… - Теперь уже с улыбкой сказал я, разводя руками. – Так, чего, говоришь, они приперлись? Чего им там не понравилось? Что их так оскорбило?

– Вот он! – Жора ткнул пальцем в мою вертушку, на борту которой широко улыбался Олимпийский Мишка…

Глава 21

Иногда я сам себя не понимаю…

Вот, сейчас у меня есть все – женщины, хорошая техника, связи, отличная еда и даже свободное время есть, но…

Мне чего-то отчаянно не хватает!

Нет, это не скука.

Это не глобальная зажранность любовью или предметами.

Этот голод еще хуже кровавого, он непонятней, он сводит с ума, выбешивает и заставляет кидаться на близких людей, обижая их, а то и вовсе – унижая!

Я стоял в очереди на границе с Казахстаном и любовался местами.

Еще часок неспешной очереди, еще денек неспешной езды и я буду там, куда меня зовет сердце.

Я залезу на скалу и буду ловить ветер!

Любоваться видами и, наверное, даже сделаю глоток-другой коньяка из своей любимой фляжки, так, чисто для запаха, хоть это и нельзя за рулем.