Ноосферату
Шрифт:
А потом я заселюсь в самую обычную гостиницу и пару недель проживу самым обычным человеком.
Скатаюсь к горам, то синим-синим, а то ослепительно зеленым!
И поваляюсь на траве, от души так, поваляюсь, чтобы развернулось что-то, что давным-давно свернулось и теперь лежит, возмущается и просится наружу!
И наемся нормального, горячего, свежесваренного мяса, с луком и жайма!
А вот кумыс я не хочу.
А вот чай – это да, на свежем воздухе, да из самовара!
Я сглотнул слюну и потянулся к бардачку, за «Сникерсом», сбить «хочушку».
А, ведь, если очередь и дальше
Нет, так-то спальник в моей «Ниве» теперь есть, запас еды, в принципе, тоже, на неделю, если не шиковать, но вот…
Это немного «не то».
Привычно сложив обертку в пакет, добавил туда пустую бутылку из-под минералки и здраво рассудив, вышел из машины, выбрасывать мусор, благо что контейнеры были в полусотне метров, заботливо освещаемые непонятно зачем включенными днем, фонарями.
Народ, тусующийся и пританцовывающий, пускающий к небесам клубы табачного дыма и этих новомодных парогенераторов, обсуждал что-то важное, типа очередного повышения цен на топливо или очередного президента, который столько всего наобещал, что его теперь и с собаками не найти, а взятые кредиты кому-то надо отдавать!
В общем, обычная болтовня уставших людей, страждущих попасть домой.
– Да они вообще уроды конченные! – Парень в нещадно помятом костюме истерично курил сигарету, зыркая по сторонам с таким видам, словно его лев выслеживает. – Опять въезд запретили! Утырки! А на что я жить должен?! У меня что, лишние деньги есть?! Вычморки! Совсем о своих гражданах, как о рабах…
Дальше произошло нечто такое, чего я точно не ожидал!
Один из парней, стоящих рядом со страдальцем, молча и с душой, развернулся на каблуках и зарядил «страдальцу» классическим, идеально исполненным уширо маваши гери, с треском ломающейся челюсти, вскриком боли и гробовой тишиной.
– Задолбал… - Парень резко выдохнул, сбрасывая напряжение. – Как же ты задолбал-то, ублюдок…
– Может, скорую вызвать? – Стоящая неподалеку от меня девушка обернулась к своему парню, в котором точно чувствовался оборотень, хотя девушка об этом ни сном, ни духом!
– Это же – Варфоломей Сяткин! – Оборотень было явно из наших, так что вполне себе на полном серьезе перекрестился! – Да чур меня, чур! Сдурела, Риток?! Его же в страну не пускают, чтобы кто грех на душу не взял! Он же восемь последних лет во всех организациях побывал! Его же даже «Гринпис» выгнал! А со сломанной челюстью, глядишь, хоть полгодика помолчит…
– Эдька! А вдруг помрет?
Словно в ответ на ее слова, вышеназванный Варфоломей прочухался, отполз от компании на жопном ходу, встал на подкашивающиеся ноги и дал стрекача в сторону демократического соседа, пытаясь одновременно держать челюсть и что-то угрожающе мычать.
– Видишь, скоты не дохнут! – Эдька проводил беглеца таким сожалеющим взглядом, что мне стало слегка не по себе.
– Эдька! Сволочь! Он же – человек! – Девушка ткнула своего парня в живот, но видно, что исключительно, чтобы за ней осталось последнее слово.
– Да это ж разве человек… - Эдька сжал кулаки. – Плесень, по сравнению с ним, человек. А он… Погань.
Варфоломей все бежал и бежал, пока, уже явно на стороне ближе к соседу, из неприметной кочки выскочила тонкая,
невысокая фигурка в лохматой накидке, отработала Сяткина броском дзюдо, вывернула в букву «зю» и через минуту гордо волокла нарушителя в сторону домика с развивающимся бирюзовым флагом.– Смотри, чего сейчас будет! – Возглас был зычным, я бы даже сказал – трубным! – Смотри! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Пуск!
На слове «пуск!» двери домика распахнулись и из них кубарем сперва вылетела тонкая фигурка в лохматой накидке, а следом, подвывая, фигура в костюме.
– Нигде не любят предателей! – «Трубный глас» повторился. – Совсем нигде. Их пользуют, ими пользуются, в них даже влюбляются всякие дурочки, но…
– Но… Это же «не оказание помощи!» - Голос с акцентом, за моей спиной, заставил меня развернуться так быстро, что говорящий слегка отшатнулся. – Это не по-человечески, не по-божески, в конце-концов!
Судя по тому, что мужик прижимался к переднему крылу белоснежного «Мерина», за лобовым стеклом которого болталась маленькая, сплетенная из двух дуг, рыбка, говорящий был из тех самых «христиан», которые всегда лезли не в свое дело, решая за всех, чью же веру принять.
Ну, а у меня, к этим тварям и вовсе свойское отношение.
Жаль, в этот раз, высказать я его не успел – кто-то запулил в игнатианца помидором, а кто-то не пожалел и яблочного огрызка!
«Н-да-а-а-а-а, уж, сегодня на границе собрался весь цвет, как бы тут чего не ёб.. не пиз… В общем, не взорвалось!» - Я вернулся в «Ниву», надеясь, если и не вздремнуть, так хотя бы почитать.
Вместо этого, наши соседи внезапно оживились и принялись пропускать авто почти без досмотра, бегом-бегом, заставляя наших выбраться из кондиционированного пространства под палящие лучи.
«Добропорядочный христианин» дважды попытался подрезать своих соседей по очереди, но, в первый раз ему просто погрозили изящным женским кулачком и трехэтажно обматерили, а во второй – открыли окно и выплеснули ему в окно содержимое детского горшка.
Молчком.
Наблюдая за шоу в зеркале заднего вида, едва не снес нашего погранца, который тоже любовался разворачивающимся шоу.
– Наркотики, оружие, запрещенные предметы? – Погранец глянул на меня и, дождавшись отрицательного мотания головы, протянул руку за документами, мазнув по паспорту наметанным глазом, вернул документы и махнул рукой, разрешая проезд.
Минута неспешной езды и смуглокожий мужчина повторив все те же слова и действия, лишь дополнив, что без регистрации находиться на территории суверенного Казахстана можно только 24 часа.
И снова, взмах рукой и вот я уже на территории огромного государства, такого огромного, что Украин надо больше четырех!
А вот дороги, увы, все те же, что и в моем детстве!
Хотя нет, в детстве они были уже, но лучше…
Переехав через уже изрядно порченный временем, железно-арочный мост, выскочил на трассу и выругался – «притопить педальку» явно не получится: в нужную мне сторону трасса была убойно не ухоженной, изрядно побитой и выглядещей так, словно по ней ездили исключительно танки и ракетоносцы!
Иногда приходилось и вовсе съезжать на обочину, объезжая тот локальный здец, что гордо назывался дорогой!