Нора Галь: Воспоминания. Статьи. Стихи. Письма. Библиография.

Синтаксический повтор, едва намеченный в первой половине фразы Камю, в переводе усилен лексическим повтором, а в конце фразы его подкрепляет еще один повтор, отсутствующий в оригинале. Ср. у Галь:

Но от всех этих длинных фраз, от нескончаемых часов, когда толковали о моей душе, всё словно затопило мутной водой, и у меня стала кружиться голова (с.156).

Еще пример, пожалуй, наиболее характерный.

Мерсо гонит от себя мысли о помиловании:

Mais ce n''etait pas raisonnable. J'avais tort de me laisser aller `a ces suppositions parce que, l'instant d'apr`es, j'avais si affreusement froid, que je me recroquevillais sous ma couverture. Je claquais des sans pouvoir me retenir (p.93).

Галь:

Нет, это неблагоразумно. Напрасно я позволил себе такие предположения, потому что меня тотчас обдало ледяным холодом и я скорчился под одеялом. Я стучал зубами и никак не мог взять себя в руки (с.158).

Переводчица умеряет это необычное для Мерсо сильное проявление чувств видом глагола, сделав его действие однократным.

Вариант Немчиновой:

Право, всё это было сущее безрассудство: тотчас же меня охватывал холод, такой ужасный холод, что я весь съеживался, дрожал под одеялом и стучал зубами, не в силах от этого удержаться (с.123).

Вот как по-разному ведут себя два Мерсо в одинаковых обстоятельствах, которые автор предложил переводчикам.

Впрочем, здесь мы уже незаметно переходим ко второму важнейшему элементу текста – его лексике.

Лексические расхождения в интересующих нас текстах перевода начинаются с первых же строк. Иногда они элементарны и лишь едва уловимо окрашивают текст. Иногда неразрывно связаны с тем «ключом», в котором решен весь перевод.

Переводчики, вчитываясь, вслушиваясь, вживаясь в текст, видят за ним разные цвета, разные движения, они по-разному ощущают запахи, их героев окружают разные предметы, им слышатся разные звуки, метафора вызывает у них разные ассоциации.

У сиделки, провожающей гроб матери Мерсо, голос для Галь «необыкновенный», «звучный и приятный»; для Немчиновой «удивительный», «мелодичный и теплый»; для Адамовича «странный», «певучий и дрожащий» («une voix singuli'ere... m'elodieuse et tremblante», p.36).

А вот как по-разному переводчики видят:

Mais au mouvement de ses bras, je pouvais croire qu'elle tricotait (p.31).

Галь:

Но по движениям локтей я догадался – наверно, вяжет (с.120).

Немчинова:

... но по движению ее плеч и рук догадывался, что она вяжет (с.56).

О журналисте:

avec un visage un peu grimacant (p.77).

Галь:

с... чересчур подвижным лицом (с.147).

Немчинова:

... хотя лицо его подергивалось от нервного тика (с.104).

В тюрьме на свидании:

un grand type blond au regard franc (p.71).

Галь:

... рослому детине со светлыми волосами и простодушным взглядом (с.144).

Немчинова:

... высокому белокурому парню с открытым взглядом (с.98).

Приведем и пример решения метафоры:

Dehors la lumi`ere a sembl'e se gonfler contre la baie (p.72).

Галь:

На улице яркий свет словно набухал и давил на окна (с.144).

Немчинова:

Солнечный свет как будто вздувался парусом за стеклами широкого окна (с.98).

И снова речь идет не об искажении переводчиками текста. Речь идет о том прочтении текста, если угодно, о той «системе отклонений» от него, которая в той или иной степени неизбежна во всяком небуквалистском переводе.

Образ главного героя прочтен двумя переводчиками совершенно по-разному.

Мерсо Немчиновой – человек далеко не выключенный из сферы человеческого общения. Во всех своих проявлениях, во всех своих взаимоотношениях с людьми он совсем иной, чем «некоммуникабельный» Мерсо, встающий со страниц прозы Галь.

Вот Мерсо неохотно отвечает на назойливые вопросы адвоката о его чувствах к матери: «sans doute, j'amais bien maman» (в этой фразе bien не усиливает, а ослабляет значение глагола aimer).

«Конечно, я любил маму,» – говорит Мерсо у Галь. «Я, конечно, очень любил маму,» – говорит герой Немчиновой.

Вспоминая совместное житье с матерью, свою комнату, – «при маме тут было удобно,» – спокойно отмечает герой Галь (с.124). «Когда тут жила мама, у нас было уютно,» – растроганно вспоминает герой Немчиновой (с.63), – Il (l'appartement, – Ю.Я.) 'etait commode, quand maman 'etait l`a (p.38).

Герой Немчиновой гораздо целомудреннее по отношению к Мари:

в ту пору я ее хотел... но мы не успели, она очень быстро уволилась (Галь, с.124) [18] .

... к которой в свое время меня очень тянуло... Но она скоро уволилась из нашей конторы, и мы больше не встречались (Немчинова, с.62).

А когда Мари в лоб спрашивает, любит ли он ее, – «sans doute je ne l'aimais pas» (p.51); «Конечно, я ее не люблю,» – прямолинейно отвечает герой Галь (с.132); «Вероятно, я не люблю ее,» – деликатно уклоняется от ответа герой Немчиновой (с.77).

18

В М1 первоначальный вариант мягче: «я не прочь был бы с нею сойтись». В М1 и М2 – следы колебаний НГ: «в англ. куда мягче? можно, конечно, „она мне нрав<илась> и я ей, кажется, тоже“ – но?!» (М1, с.12); в М2 – замечание М.П.Богословской: «Это грубо – Вы так никогда не скажете в компании, а по-французски j'ai envie d'elle можно сказать где угодно. Мб, „она мне нравилась. Я ей тоже. Но мы не успели сблизиться“!» (М2, с.14). В другом месте в М2, в связи с таким же переводом этого оборота и аналогичным замечанием Богословской, предлагающей вместо «я очень ее захотел» – «меня неудержимо потянуло к ней», НГ замечает на полях: «Но это же литература! И вся книга о том, что герой не прикрывается словами – даже когда от этого зависит жизнь (о матери на суде). За это его и казнят!» (М2, с.25).

Герой Немчиновой способен вспоминать «личико» и «губку» Мари. Герой Галь уменьшительных суффиксов не знает.

Если Мерсо у Галь находит, что Раймон «был со мной очень мил» (с.131), – Мерсо Немчиновой видит в поведении Раймона нечто более глубокое: «Я находил, что он очень хорошо ко мне относится» (с.175), – «Je le trouvais tr'es gentil avec moi» (p.49).

Да и сам Раймон в отношениях со своей любовницей также проявляет себя по-разному в двух текстах. У Немчиновой «его огорчало», что он не может забыть свою «мерзавку»; он пишет ей письмо, в котором «и шпильки были, и нежность» (с.70-71). У Галь ему «досадно», что он не охладел «к этой шлюхе», а в письме он «даст ей по морде и в то же время заставит раскаяться» (с.128), – «Ce qui l'ennuyait, c'est qu'il avait encore un sentiment pour son coit... Il voulait lui 'ecrire une lettre „avec des coups de pied et en m^eme temps des choses pour faire regretter“» (p.44-45).