Норби и Старейшая Драконица. Норби и придворный шут
Шрифт:
— Не знаю. Я боюсь. Сможем ли мы ужиться вместе? Смогу ли я узнать от тебя о жизни… и смерти?
— Очень может быть. Но сперва ты должен научиться вести себя. Ты должен прекратить потакать себе и стараться помогать другим. С моей стороны, например, было неправильно так долго оставаться на уединенном острове, вдали от тех, кто нуждался в моей помощи. Я тоже думала только о себе.
— Тогда мы во многом похожи, драконица.
— Да, Монос. Дело не в том, что медитация бесполезна — на самом деле это превосходная вещь, и я научу тебя ей, — но разумным существам, в конечном счете,
Тонкое щупальце тумана выползло из травы, осторожно прикоснулось к носу драконицы и немедленно втянулось обратно.
— Я ощутил твои мысли, когда прикоснулся к тебе своим сенсорным окончанием. Ты уверена, что быть полезной — это так важно?
— Да, Монос.
— Но, мэм, как вы будете сосуществовать с ним? — спросил Джефф. — Вы — органическое существо: вам нужно есть и пить.
— Монос, — сказала Старейшая, — ты уже создал для нас подходящую атмосферу. Ты сможешь приготовить для меня еду и питье?
— Я помню содержимое человеческого желудка после праздничного банкета. Ты питаешься так же?
— Разумеется. Мы с тобой заключим сделку. Ты будешь поддерживать мое органическое существование и заберешь меня с собой — ибо ты должен покинуть Джемию, — а я позволю тебе разделить со мной мое сознание. А когда я умру, ты ознакомишься с феноменом смерти.
— Я мог бы сделать твою копию, драконица, но она будет нести в себе те же физиологические проблемы и вскоре умрет от старости. Я не могу исправить то, что уже есть. Я могу только скопировать.
— Все в порядке, Монос. Я довольна таким завершением своего жизненного пути. Тем более что после моей смерти ты запомнишь меня до конца своего существования.
— Более того, твое знание станет моей неотъемлемой частью. Хорошо, мы заключаем сделку.
Рот Моноса превратился в туманное облако, окутавшее драконицу призрачной вуалью. Облако на мгновение прильнуло к ее телу, а затем скользнуло вниз и исчезло. Лишь одно тонкое щупальце осталось обвитым вокруг ее чешуйчатой талии.
Старейшая потрясенно прикоснулась к своему новому поясу. Потом она улыбнулась и закрыла глаза.
— Мэм! — воскликнул Джефф. — Вы уверены, что это необходимо?
— С вами все в порядке, Ваше Высочество? — спросил Норби.
Глаза драконицы открылись, и Джефф увидел, что они наполнены слезами. Однако она улыбалась.
— Я чувствую себя прекрасно, друзья. Я только что соединилась с Моносом и теперь сожалею, что испарила даже крошечную часть его существа. В конце концов, он не такой уж плохой. Просто ребенок, которому временно требуется учитель. Я очень рада, что плоды моей многолетней медитации перейдут к Моносу. Не имеет значения, смертны ли мы, пока наше знание передается от одного к другому.
— Знание и мудрость, мэм. Вы мудры.
— Благодарю тебя. — Выражение лица Старейшей неожиданно изменилось. — Теперь я Монос, а не только Старейшая Драконица. Будучи Моносом, я знаю, что еще не достиг мудрости. Мы с драконицей понимаем, что должны покинуть эту планетную систему и лучше узнать друг друга, прежде чем встретиться
с другими разумными существами.— Хорошая мысль, — сказал Джефф. — Но, прежде чем вы уйдете, можете ли вы выполнить просьбу Старейшей и еще раз попробовать воссоздать моего брата?
— Этот Монос в самом деле глуп и наивен. — Теперь с ними снова говорила Старейшая. — Но он быстро учится. Сейчас он сосредоточивается на молекулярной структуре организма Фарго, а тем временем я могу попрощаться с вами. Передайте моей дочери и Менторам, что я люблю их. Скажите им, что я счастлива и в своем новом облике, наверное, смогу принести больше пользы, чем даже когда была Великой Драконицей.
Колышущаяся пелена тумана в углу сада рассеялась, и все увидели Фарго, свернувшегося клубком на земле. Он зевнул, потянулся и открыл глаза:
— Что вы здесь делаете? Мэм, вы послали за Джеффом и Норби?
— Не совсем так. — Новый тембр голоса драконицы был почти незаметен, но Джефф знал, что сейчас к ним обращается Монос. Когтистая лапа легла ему на плечо. — «Твой брат в точности такой же, каким он был, когда я проник на корабль и поглотил его сознание. Он не помнит ничего, что случилось потом, так как эти воспоминания принадлежат мне, а не ему».
«Хорошо, Монос. Потом я все ему объясню. А теперь, будь добр, позволь нам вернуться на Джемию».
— Вы можете идти, — вслух произнесла Монос-Драконица. — Оба ваших корабля возвращаются за вами. Человек Фарго вернется к своей Олбани.
— И на том спасибо, — пробормотал старший Уэллс, поднимаясь на ноги и изумленно оглядываясь по сторонам. — Вот только как мы оказались в этом любопытном садике? Он что-то мне напоминает…
Монос-Драконица подмигнула Джеффу:
— Кстати, из ваших разумов я почерпнула сведения о расе галактических путешественников, которых называют Другими. Когда я буду готова, то отправлюсь искать их. Мы с ними обменяемся опытом и впечатлениями от межзвездных путешествий. Как ты думаешь, это разумный план?
— Да, — с энтузиазмом согласился Джефф. — Ищи корабль Других в гиперпространстве и передай привет Другому, которого мы называем Рембрандтом. Он тебе понравится, и, думаю, ты ему тоже.
В расчистившемся воздухе над головой появился корабль Первого Ментора. «Многообещающий» приближался к ним с другой стороны. Олбани и Первый Ментор, без сомнения, наблюдали за происходящим внизу.
— Я подожду, пока вы подниметесь на борт, а потом покину эту планету, — сказала Монос-Драконица. — Теперь понимаю, почему было несправедливо загораживать ее от солнечного света. Нам — мне и драконице — предстоит многое узнать друг о друге.
Норби издал скрежещущий звук.
— Если бы ты забрал меня вместо Старейшей, то я бы не согласился умереть. Я бы попытался остаться в живых.
— Даже твоя жизнь длится недолго по сравнению с той моей частью, которую ты называешь разумным облаком.
— Полагаю, ты прав. Но когда сама Вселенная начнет сжиматься, я бы постарался помочь выжить другим существам и, может быть, даже найти способ проникнуть в новую Вселенную.
— Драконья часть меня одобряет эту идею. Мы еще обсудим ее. А ты упорный робот, не так ли?