Норби-необыкновенный робот

Наступила длительная пауза. Фарго сосредоточенно смотрел на своего младшего брата. Потом он с размаху ударил правым кулаком по левой ладони.

— Мой брат — гений! — воскликнул он.

— Почему? Что я такого сделал?

Но тот уже заливался смехом, поэтому Норби ответил за него.

— Думаю, Фарго пришёл к выводу, что цифры на подушке заменяют музыкальные ноты,— сказал он.— Скорее всего, он прав. Как только ты упомянул о музыке, Джефф, мой мозг подсказал мне, что это и есть правильное решение. Я удивлён, что твой брат тоже это понял.

У вас обоих бывают моменты просветления... для людей, конечно.

На расшифровку ушёл ещё один час, но с помощью Норби и компьютера «Многообещающего» Фарго, наконец, расшифровал мелодию.

— Ну что, споем? — предложил он.

— Да! — с энтузиазмом подхватил робот.

— Нет! — отрезал Джефф.— Сначала я возьму станнер, на тот случай, если подушка обернётся каким-нибудь смертоносным оружием Других.

— У нас нет станнера,— добродушно заметил старший Уэллс.— Ты знаешь мой лозунг: «Все, что нужно,— это вовремя сказанное слово».

— Олбани использует каратэ,— возразил Джефф.

— Что ж,— Фарго пожал плечами,— у красивых женщин свои причуды. Если в подушке окажется какая-нибудь гадость, пусть Норби справится с ней.

— Почему я? — спросил робот.

— Потому что у тебя бывают светлые моменты... для робота, конечно.

Джефф рассмеялся:

— Ладно, Фарго, давай.

Тот пропел расшифрованные ноты. Когда мелодия отзвучала, все уставились на подушку, но ничего не произошло.

— Может быть, ритм неправильный? — спросил Фарго.

— Думаю, мелодию следовало исполнять в миноре,— сказал Норби.— Теперь я, кажется, вспомнил.

— Если бы твои мыслительные процессы не были такими запутанными, ты смог бы вспомнить об этом заранее.

— Лучше поздно, чем никогда,— надменно ответил Норби.— Моя инопланетная механика и так оказала неоценимую помощь. Как далеко смогли бы вы продвинуться с этой подушкой без меня?

— Совершенно верно,— примирительно сказал Джефф.

Фарго снова запел. На этот раз мелодия была печальной, медленной и меланхоличной. Мальчик думал о том, что же такое находится в подушке, если для его освобождения нужны такие горестные песнопения?

Мелодия закончилась. Трое в рубке и бортовой компьютер погрузились в молчание. Планета Джемия на смотровом экране тоже безмолвствовала.

Но что-то происходило. Обивка подушки становилась все тоньше и прозрачнее. Неожиданно она разорвалась пополам; половинки развалились, словно скорлупа аккуратно разбитого яйца.

— Во имя всех спутников Юпитера! — воскликнул Фарго.— Что это такое?

Оно было зелёным и пушистым. Может быть, это были пушистые чешуйки или же чешуйки были такими крохотными, что выглядели как мех. Что бы это ни было, оно напоминало новорождённого дракона, свернувшегося в клубочек.

Раскрывшись, существо встряхнулось, и чешуйки стали ещё более пушистыми. Это было маленькое животное, размером примерно с кошку, с округлой головой, окольцованной тонким золотым воротником, и странной клыкастой мордочкой.

Фарго попятился.

— Как ты думаешь, Норби, нам нужно защититься от этой клыкастой твари?

Робот не ответил, зачарованно глядя на существо.

— Оно тебе знакомо, Норби? — спросил Джефф по-джемиански, надеясь, что существо тоже поймёт его.

Но животное лишь зевнуло. Потом оно снова встряхнулось, потянулось и принялось бродить по рубке, обнюхивая все вокруг и помахивая своим длинным пушистым хвостом.

— Когда кошка машет хвостом, это означает, что она сердится,— заметил Фарго.

— Зато когда собака машет хвостом, это означает, что она радуется,— возразил Джефф.— Если это существо сродни драконам, то оно должно понимать нас, когда мы говорим по-джемиански.

— Между прочим, это она,— сказал Норби.— Она не умеет говорить. Как видите, она не слишком умна, но и не опасна. Теперь я вспомнил.

— Почему она была так надёжно спрятана в подушке?

— Этого я пока не могу объяснить.

— Откуда ты знаешь, что это она? — спросил Фарго.

— Они все драконицы. Но эта разновидность откладывает яйца.

Пушистое зелёное существо подошло к Джеффу и выпрямилось на задних лапах, обнюхивая его. Он протянул руку и позволил обнюхать и эту часть своего тела. Оно не стало кусаться, а потёрлось головой о его ладонь, словно хотело, чтобы он погладил его. Джефф механически подчинился, подумав, что существо ведёт себя как кошка, хотя и совершенно не похоже на неё. На ощупь зверёк был одновременно мягким и щетинистым — сочетание, для которого мальчик не мог подобрать определения.

— Мне всегда хотелось иметь кошку,— сказал он.

Существо под его рукой начало меняться. Мордочка укорачивалась, уши и хвост удлинялись, клыки исчезли. Оно мяукнуло.

— Это же кошка! — изумлённо произнёс Фарго.— Иди сюда, киска!

Существо подбежало к нему. Фарго стал гладить его.

— А ты можешь стать собакой?

Следующая перемена была ещё более поразительной. Очертания тела существа вытягивались и изменялись, пока оно не стало очень похожим на собаку.

— Тяф! — залаяла собака.

— Теперь я вспомнил,— заявил Норби.— Это многоцелевое домашнее животное.

— Все-таки Другие не такие уж плохие,— пробормотал Джефф.— Мне нравится, что они любили домашних животных.

— Будем надеяться, что мы тоже ей понравимся,— сказал Фарго, лаская многоцелевое домашнее животное, которое теперь напоминало зелёного бигля [2] (Фарго всегда был неравнодушен к биглям). Оно лизнуло его в ухо и замурлыкало.

— Биглям не полагается мурлыкать,— немного раздосадованно сказал Джефф. Он не мог понять, почему существа женского пола всегда испытывали такую склонность к его брату. Правда, у него самого есть Норби. Разумеется, его трудно приласкать, зато робот до сих пор не изъявлял ни малейшего желания сменить хозяина.

2

Б и г л ь — английская порода малых охотничьих собак с висячими ушами.

— Пусть мурлычет,— отмахнулся Фарго.— Я назову её Оолой.

— Почему? — спросил Джефф.

— Потому что эта кличка ей подходит.

Многоцелевое домашнее животное насторожилось, его уши теперь стали длинными и висячими, и заскулило. Фарго почесал его под подбородком.

— Ну как, Оола, тебе нравится твоё новое имя?

Она похлопала его по лицу своей лапкой, больше похожей на кошачью, чем на собачью, и ухмыльнулась, свесив язык.

— Вот видишь, братишка. Это её имя. Оно ей нравится.