Ностальгия

– А чего мне делать? Стонать от гнева? Орать на всю улицу или всю больницу, чтобы потом меня избили санитары, одели в смирительную рубашку и вкололи дополнительный укол? – зло воскликнул Антон.

– Успокойся, Антон, – попросил Вася. – Мы же не враги, чтобы ссориться.

– Ах, не враги? Чего тогда пристали?

– Ладно, Антон, хватит нам препираться, – решил Андрей, – лучше давайте все подумаем, как выбраться из больницы.

– Ничего не выйдет, – грустно ответил Антон.

– Почему так думаешь?

– А решетки на окнах? А дюжие санитары? А заборы? Даже нашу одежду отняли!

После короткой паузы Вася подытожил:

– То есть выходит нам здесь мучаться всю жизнь… Андрей, ты спросил, как нам выбраться из больницы. А я думаю, что мы из этого прошлого не выберемся! Можно нам убежать из больницы, но как выбраться из этого застойного прошлого, которое нам неприятно и в свое молодое время так наскучило? Выходит, помирать придется нам в психиатрической больнице в прошлом времени!

– Бред! – воскликнул Антон. – Зуб даю!

– Да хватит тебе говорить о своем зубе! – рассердился Андрей. – Давай думай, как нам сбежать из больницы.

– Ну, сбежали мы, а дальше что делать будем? – быстро спросил Антон.

– Тогда будем думать о другом… Сейчас нам сначала надо сбежать из психушки!

Антон махнул рукой, пробурчав:

– Всё… Ничего не выйдет…

Андрей внимательно посмотрел на Антона и спросил его с нескрываемым любопытством:

– Слушай, Антон, а чего ты в последнее время такой хмурый?

– Да, точно, – согласился с Андреем Вася, – хмурый он ходит, очень задумчивый.

Однако Антон не ответил ничего друзьям, сосредоточенно смотря вдаль.

– Антон! – позвал друга Андрей, тормоша его. – Ты меня слышишь или нет?

Антон нехотя проговорил, не смотря не Андрея:

– Ну, чего хочешь услышать? Я думаю…

– Ах, он думает! – улыбнулся Вася. – Тогда не будем ему мешать.

Подул легкий ветерок, друзья сидели молча, наслаждаясь чистым воздухом и лучами дневного солнца.

Через минуты две перед ними внезапно, как из-под земли, появился молодой незнакомец, стоявший прямо перед скамейкой.

– Кто это? – не понял Андрей, глядя на своих друзей.

Однако те тоже не поняли, кто стоит перед ними.

На вид незнакомцу друзья могли дать не больше двадцати пяти лет. Он был одет в белую рубаху навыпуск, черные грязные сапоги, армейские брюки. На рубахе отчетливо виднелись свежие следы крови, кое-где рубаха была порвана. Лицо незнакомца казалось чересчур бледным, словно не человеческое лицо, а лицо призрака, а карие глаза смотрели с невыразимой грустью на мир.

– Bonjour, господа! – приветствовал друзей незнакомец.

– Кто вы? – вырвалось у Андрея, который с опаской смотрел на незнакомца.

Незнакомец усмехнулся, быстро ответил:

– А меня бояться не следует.

– Кто ж тебя боится? – спросил Антон. – Зуб даю, что мы тебя не боимся!

– Кто вы? – повторил свой вопрос Андрей, напряженно всматриваясь в неподвижно стоящего незнакомца.

– Никак не догадаетесь, – спокойно ответил незнакомец. – Человек из прошлого…

– Прошлого? – с сомнением спросил Вася. – Кажется, мы сейчас находимся в прошлом… И вы из этого прошлого?

Незнакомец отрицательно качнул головой, говоря тихо и спокойно:

– Нет… Я из более далекого и кровавого прошлого…

– А поточнее нельзя? – нетерпеливо спросил Андрей.

– Я – Николя, милостивые государи.

– Николя? Какой Николя?

Незнакомец минуту помедлил с ответом, пристально глядя только на Андрея, а потом сообщил с достоинством:

– Николя Воронцов. Граф Николай Воронцов! Enfin, я – капитан Воронцов! – Николя помолчал, наблюдая за реакцией собеседников, потом зачем-то повторил:

– Капитан Воронцов! – И чуть склонил голову, одновременно щелкая шпорами сапог, словно на параде.

Андрей подскочил, подойдя к Николя и внимательно разглядывая его, а потом нервно воскликнул, поворачиваясь к застывшим и удивленным друзьям:

– Да, у меня был предок – капитан царской армии, граф Воронцов, но его расстреляли во время гражданской войны!

– Стало быть… – начал Вася и внезапно замолк, многозначительно глядя на Андрея.

Но Андрей не понял намека:

– Что значит стало быть?

– Стало быть, это не твой предок! – заключил Вася.

– Зуб даю, что это не граф Воронцов! – вторил Васе Антон, тоже встав. – Того же графа убили, так?

– Так, – согласился Андрей, – и значит…

– А то значит, – уверенно выкрикнул Антон, – что это новый псих!

– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил Андрей.

– А кто ж это, если не псих? – убеждал Андрея Антон. – Зуб даю, что новенький!

Забыл, где мы все находимся?

Николя стоял перед друзьями и внимательно слушал их.

– А как он из прошлого здесь появился? – удивился Антон, на что незнакомец сразу ответил:

– Как это у Шекспира написано? Есть многое на свете, что не доступно нашим мудрецам.

– Возможно, возможно, – размышлял вслух Андрей, продолжая внимательно смотреть на Николя. – Николя, говорите? Николя Воронцов мог легко изъясняться по-французски.

Николя качнул головой, слегка улыбаясь:

– Извольте…Я, кажется, уже немного говорил по-французски…У нас было принято говорить по-французски, но мой papa желал, чтобы я сочетал французские слова с русскими, чтобы не забывал своего родного языка. Ma bonne amie, avant tout dites-moi, comment vous allez?

– Гм, чего он лепечет? – опешил Антон.

– В самом деле, кажется, по-французски говорит, – удивился Вася.

– Я спросил, – продолжал Николя, обращаясь к Андрею, – как ваше здоровье?

Прежде всего, поговорим о здоровье, мой друг!

– Спасибо, неплохое у меня здоровье, – вежливо ответил Андрей.

– Vous savez, chez nous… En un mot… – тихо говорил Николя, но потом остановился и попросил оставить его наедине с Андреем.

– Как это наедине? – попытался возразить Антон. – А если этот тип тебя, Андрюша, бить станет?