Нова. Да, и Гоморра

– Увы, – задумался Кейтин, – я довольствовался трехмерными голограммами.

– Только он не карлик. Он… – скрежет прервался, Мыш глянул на Кейтина, – в два раза выше тебя будет. – Зрачки Мыша закатились в мгновенном воспоминании, показав прошитый венами белок.

– Капитан фон Рэй, вы Таро знаете хорошо? – спросил Себастьян.

– Мне гадали на картах всего ничего, – объяснил Лорк. – Матери не нравилось, когда я слушал гадалок, которые выставляли свои столики на улицу, под стыки ветрозащиты. Помню, мне было лет пять-шесть, и я умудрился потеряться. И пока бродил по совсем незнакомому району Ковчега, подошел к гадалкам, и они предсказали мне будущее. – Он засмеялся; Мыш, считывая надвигавшиеся эмоции неверно, ожидал гнева. – Когда я вернулся и рассказал матери, она страшно расстроилась и велела никогда больше так не делать.

– Она знала, что это все глупость! – прошептал Мыш.

– Что сказали карты? – спросил Кейтин.

– Что-то о смерти в семье.

– Кто-нибудь умер?

Глаза Лорка сузились.

– Примерно через месяц моего дядю убили.

Кейтин размышлял над звуками «м». Дядя капитана Лорка фон Рэя?

– Но карты хорошо не знаете вы? – переспросил Себастьян.

– Только названия нескольких… Солнце, Луна, Повешенный. Однако значения не изучал их я никогда.

– А. – Себастьян кивнул. – Первая карта выбранная всегда сами вы. Но Космос – Старших Арканов карта. Человеческое не может существо представлять. Выбирать нельзя ее.

Лорк скривился. Смущение гляделось злостью. Истолковав его превратно, Себастьян умолк.

– Иначе говоря, – продолжил Кейтин, – в колоде Таро пятьдесят шесть карт Младших Арканов – они как пятьдесят две игральные карты, только в числе придворных карт – пажи, рыцари, королевы и короли. Эти отвечают за повседневные дела людей: любовь, смерть, налоги, все такое. Есть еще двадцать две карты: Старшие Арканы, с картами вроде Дурака и Повешенного. Они символизируют первичные космические сущности. И правда – неудобно выбирать одну из них как символ себя.

Лорк пару секунд буравил карту взглядом.

– Почему нет? – Посмотрел на Кейтина. Выражение с лица исчезло. – Мне нравится эта карта. Тййи велела выбрать, и я выбрал.

Себастьян поднял руку:

– Но…

Тонкие пальцы Тййи поймали шерстистые костяшки партнера.

– Выбрал он, – сказала она. Металл ее глаз мигнул Себастьяну и капитану, упал на карту. – Сюда кладите. – Она жестом велела положить карту. – Капитан любую может какую карту выбрать захочет.

Лорк положил карту на ковер – головой плясуна к себе, ногами к Тййи.

– Космос перевернутый, – пробормотал Кейтин.

Тййи смерила его взглядом:

– Перевернут для тебя, прямой для меня. – Голос резал.

– Капитан, первая выбранная карта ничего не предсказывает, – сказал Кейтин. – Вообще-то, первая карта, которую вы берете, удаляет из расклада все олицетворяемые ею возможности.

– Что она олицетворяет? – спросил Лорк.

– Здесь мужчины и женщины единение, – сказала Тййи. – Меч и кубок, жезл и пентакль сходятся. Завершенность и верный успех означает она; божественного космический дух осознания символизирует. Победу.

– И все это вырезано из моего будущего? – Лорково лицо вновь сложилось в гримасу муки. – Замечательно! Что это за гонка, если я уверен, что меня ждет победа?

– В перевернутом виде она означает одержимость чем-либо, упрямство, – добавил Кейтин. – Отказ от познания…

Тййи одним движением сложила карты. Протянула колоду:

– Ты, Кейтин, гадание закончишь?

– А?.. Я… Ой, я прошу прощения, я не хотел… Да я знаю смысл хорошо если десяти карт. – Кромки его ушей покраснели. – Молчу.

Крыло едва задело пол.

Себастьян встал и натянул поводки. Один зверь затрепетал у него на плече. От дуновения волосы Мыша защекотали лоб.

Теперь стояли все, кроме Лорка и Тййи: они сидели на корточках, Пляшущий Гермафродит между ними.

Тййи опять перетасовала карты и разложила веером, на сей раз лицевой стороной вниз.

– Тяните.

Широкие пальцы с массивными ногтями ткнулись в карту, вытащили:

Строитель застыл перед двойным каменным сводом, к запястьям подключен камнерез. Машина вырезает третью пятиконечную звезду в перекладине. Каменщика и фасад здания заливает свет. Тьма спадает сквозь дверной проем.

– Тройка пентаклей. Покрывает эта карта вас.

Мыш смотрел на капитаново предплечье. Овальный разъем почти терялся под двойной жилой на запястье.

Мыш потрогал разъем на своей руке. Пластиковая вставка в четверть ширины запястья; оба разъема – одного размера.

Капитан положил тройку пентаклей на Космос.

– Тяните снова.

Карта отделилась, перевернулась:

Черноволосый молодой человек в парчовом жилете и сапогах из тисненой кожи оперся о рукоять меча с украшенной алмазами серебряной ящерицей. Фигура застыла в тени под утесами. Мыш не понял, мальчик это или девочка.

– Паж мечей перевернутый. Пересекает эта карта вас.

Лорк поместил карту на тройку пентаклей, перпендикулярно.

– Тяните снова.

На морском берегу под синим небом с птицами большая рука, торчащая из мглистых завитков, держит пятиконечную звезду в круге.

– Туз пентаклей. – Тййи указала под скрещенные карты; Лорк положил карту туда. – Под вами эта карта лежит. Тяните.

Крупный блондин стоит на каменной дорожке внутри сада. Взгляд обращен вверх, рука поднята. На запястье вот-вот спорхнет красная птица. На плитах двора вырезано девять звезд.

– Девятка пентаклей. – Тййи показала на ворс рядом с комбинацией. – За вами эта карта лежит.

Лорк положил карту.

– Тяните.

Опять вверх ногами:

Меж тяжелыми тучами горит лиловое небо. От молнии загорается верхушка каменной башни. Двое спрыгнули с верхнего балкона. На одном – богатые одежды. Видны даже кольца с драгоценными камнями и золотые кисточки на сандалиях. Второй – в обычном рабочем жилете, босой, бородатый.

– Башня, перевернута! – прошептал Кейтин. – О-о… Я знаю, что… – И осекся под взглядом Тййи и Себастьяна.

Рука Мыша напряглась на предплечье Кейтина еще больше.

– Башня перевернутая. – Тййи поместила палец над комбинацией. – Над вами эта ляжет.

Лорк положил карту, потом вытащил седьмую.

– Двойка мечей перевернутая.

Вверх ногами:

Женщина с повязкой на глазах сидит на стуле у океана, держа на груди два скрещенных меча.

– Перед вами эта ляжет.

Три карты в центре, четыре вокруг: первые семь карт образовали крест.

– Тяните снова.

Лорк вытянул.