Новая Физика Веры

Как он и предполагал, память, как одна из центральных функций мозга, имеет распределенный, а не локализованный характер, и каждая часть мозга может содержать целое точно так же, как кусочек голографической пленки содержит информацию, по которой создается целое изображение.

Голографическая структура памяти. Прежде всего голографическая модель дает объяснение тому, как мозг умудряется хранить огромное количество информации в небольшом пространстве. Известный математик Дж. фон Нейман рассчитал, что в среднем в течение человеческой жизни мозг накапливает 2,8 x 10²⁰ бит информации. Такое невообразимое количество информации никак не согласуется с традиционной картиной механизма хранения памяти. А голографическая модель позволяет легко объяснить этот феномен.

Давайте вспомним: если кусочек голографической пленки, на которой с помощью опорной и предметной волн было записано огромное количество информации, перемещать под лучом лазера, в непрерывной последовательности будут появляться и исчезать записанные образы. Предполагается, что наша способность вспоминать есть не что иное, как освещение когерентным лучом фрагмента пленки для активизации определенного образа. А если мы не можем вспомнить некий образ, то это означает, что, посылая луч на пленку, мы не можем найти правильный угол, под которым этот образ вызывается в памяти.

Для несведущего человека может быть непонятно, откуда берется тот самый «когерентный луч», который следует направить на пленку. Дело в том, что каждая биологическая структура, начиная от уровня клетки, является источником широкого спектра полей. Все колебания или вибрации внутренних органов являются когерентными. Именно когерентное излучение (лазер) создает голографическое изображение. Исследователь М. Волчихина задает вопрос: «Почему бы в таком случае не сравнить человека с лазером, который действует в микроволновом диапазоне?» (3). И правда, почему?

В биологическом организме когерентные поля формируют динамическую пространственно-временную интерференционную структуру-голограмму. Если для записи и считывания обычной голограммы необходимо присутствие опорной когерентной волны, то «для биологических объектов возможно формирование безопорной голограммы, когда излучение каждой точки объекта может рассматриваться как опорное относительно всех остальных точек» (4).

Только голографическая структура мозга позволяет объяснить, каким образом сохраняется информация в памяти человека во время клинической смерти, когда физический организм (и мозг в частности) не функционирует, разность потенциалов клеток мозга равна нулю. Информация, если она хранится в клетках мозга, должна быть стерта. А этого не происходит, и человек после реанимации по-прежнему мгновенно узнает своих родных и близких, друзей и просто знакомых.

Голографическая модель объясняет и факт мгновенного узнавания. Человек, увидев знакомое лицо, сразу узнает его. Если бы этот образ был записан в какой-то одной ячейке памяти, а в других ячейках, естественно, записаны другие образы, то при встрече человек вынужден был бы перебрать тысячи образов в своей памяти, чтобы вспомнить встреченного знакомого или даже своих родных. К счастью, этого не происходит, и человек сразу узнает встреченного, не перебирая в памяти все «фотографии». Это говорит о том, что информация обо всем, в частности о встреченном знакомом, имеется в каждой ячейке памяти.

Именно эта особенность отлично характеризует голографическую природу устройства мозга. Волновой принцип голографии позволяет представить механизм, способный практически мгновенно извлекать из хранилища ту информацию, которая закодирована с помощью такого волнового процесса.

Российский ученый, академик П. П. Гаряев, создатель новой науки – волновой генетики, – в своей книге «Волновой геном» отмечает: «ДНК в составе хромосом нейронов головного мозга обладает еще одним существенным свойством, связанным с механизмами корковой памяти. Такая память человека имеет отчетливо выраженную и хорошо изученную голографическую природу» (5).

Академик Казначеев пишет:

Сегодня начинает вырисовываться парадигма, провозглашающая, что наш мозг – это голограмма, а то, что мы ощущаем и видим, – голографический виртуальный процесс. Понятие виртуального остается пока расплывчатым, так же как и само понятие голограммы, упрощенно физически трактуемой только через световые феномены. Мир состоит из частиц, соответствующих постоянной Планка, то есть это «гранулы» 10–33, а самые мощные приборы могут увидеть только частицы 10–16, 10–17, так что фактически наш земной интеллект наполовину слеп.

Формирование многоклеточного организма связано с неизвестной нам эволюционной закономерностью, при которой каждая специализированная клетка, объединяясь в многоклеточную структуру с другими специализированными клетками, должна найти соответствующее взаимодействие голографических полей и присущее каждой клетке сочетание голографического пространства и времени. Организм – это бесчисленное сочетание различных саморазвивающихся эволюционирующих голографических пространств, полей и образований. Становится понятным, почему наш мозг может держать в памяти до 10 млрд бит различных сигналов. По-видимому, количество этих знаний еще больше, а клетки сенсорных систем, которые, казалось бы, должны обладать только осязанием, обонянием, слухом и зрением, реагируют и на другие факторы с голографическими признаками (6).

Оказывается, память не единственная функция мозга, в основе которой лежит голографический принцип.

Глаза как анализаторы частот. Долгое время в науке существовало мнение, что информация, видимая глазом, принимается и обрабатывается определенным участком (зрительным отделом) коры головного мозга. Эксперименты Прибрама показали, что у кошек могут быть удалены без серьезного нарушения зрительных функций 98 % оптических нервов. А крысы, у которых было удалено 90 % зрительного отдела коры головного мозга, по-прежнему были способны выполнять сложные зрительные задачи (1). Проведенные Прибрамом многочисленные эксперименты подвергли сомнению принятую на то время концепцию зрительного восприятия, основанную на однозначном соответствии между видимым образом и тем, как он представлен в мозгу.

О своих наблюдениях он писал: «Полученные экспериментальные результаты не согласуются с положением, согласно которому предмет проецируется на поверхность коры головного мозга подобно фотографии».

Ознакомившись с теорией голографии, Прибрам начал рассматривать ее как возможное объяснение работы мозга. Природа голограммы как «целого, заключенного в части», объясняла, почему удаление большой части коры головного мозга не нарушает его способности выполнять зрительные задачи. Если мозг обрабатывает изображения с помощью некой внутренней голограммы, то даже небольшая часть этой голограммы может восстановить увиденную ранее целую картину.

На протяжении 1960-х и в начале 1970-х годов различные исследователи заявляли о том, что визуальная система работает как своего рода анализатор частот. Поскольку частота является величиной, измеряющей число колебаний волны в секунду, результаты экспериментов снова и снова свидетельствовали о том же: мозг может функционировать как голограмма.

Исследования, проведенные еще в 1960-х годах, показали, что каждая клетка коры головного мозга, непосредственно связанная со зрением, настроена на определенный паттерн: некоторые клетки активизируются, когда глаз видит горизонтальную линию, другие – когда глаз воспринимает вертикальную линию и т. п. В итоге многие исследователи заключили, что мозг принимает сигналы от высокоспециализированных клеток, называемых детекторами свойств, и каким-то образом соединяет их для получения визуальной картины мира.

Однако только в 1979 году нейрофизиологи из Беркли Рассел и Карен Девалуа сделали решающее открытие. Предположив, что указанное выше заключение лишь часть правды, они преобразовали методом Фурье черно-белые клетки в простые волновые формы. Затем Девалуа провели эксперименты для выяснения того, как клетки мозга в зрительной части коры головного мозга реагируют на эти новые волновые формы. Результат потряс ученый мир: клетки мозга реагировали не на первоначальные образы (черно-белые клетки), а на волновые формы этих образов (1).