Новая игра

Колякин, прельстившись фотографией, заказал рагу из кролика, как его делают в Харбине. Плюс жареную хрустящую печень чуй-чуй и лепёшки по-шаньдуньски с морской капустой и редисом. Пить было решено Моли Хуа Ча Ван — «королевский жасмин».

— Да-а, гадюшник… — проводив глазами официантку, задумчиво произнёс Панафидин. — Это вам, голубчик, не московский «Яр». Да не тот новомодный, с цыганами и кутежами, а настоящий, на Кузнецком мосту, угол Неглинной… Вот где был интерьер, так уж интерьер. Вот где была кухня так уж кухня… Таких трюфелей я и в парижском «Максиме» не едал. А вся атмосфера, а вышколенная прислуга, а сам месье Яр…

Впрочем, заказ прибыл в облаке такого благоухания, что Колякин едва не простил китайцам все их прегрешения. Чашка с лапшой напоминала клумбу, ухоженную заботливым садовником. Рагу из кролика томилось в маленьком керамическом казане, хрустящая чуй-чуй была одета в кружевной пеньюар зелени, а над лепёшками по-шандуньски завивался ароматный пар.

Но всё это было лишь первое впечатление, а на него в кулинарии, как и в любви, полагаться нельзя.

«Не ел бы ты это», — предупредило майора шестое чувство, которому он, тёртый калач, давно привык доверять. Презрев чужеземные палочки, Колякин поковырял в казане вилкой, отделяя косточки от плоти. Он знал, на что обратить внимание. [169] «Так это же…»

169

Ободранные кошка и кролик выглядят почти одинаково, отличаясь в основном первыми суставами лап (поэтому добросовестные торговцы кроличьим мясом оставляют их в неприкосновенности). По вкусу, если мясо должным образом приготовлено, неспециалисту разобраться затруднительно. Профи, естественно, истину установит, на то он и профи.

— Так это же кошка, — проговорил он негромко.

— А у меня собака. — Панафидин брезгливо отставил чашку. — Сволочи!

Тут Колякин вспомнил изначальную цель своего визита сюда и почти обрадовался. Кажется, близилось время решительных действий.

Тихон. Победное знамя

В недрах ресторана раздался грохот и лязг, точно на кафельный пол уронили огромную сковороду. И, судя по крикам, не пустую, а полную раскалённого масла. На фарфоровых личиках официанток отразилось первое беспокойство, гости стали оглядываться, кто-то досадливо поморщился. Рестораны у нас хотя уже и начали превращаться из чего-то запредельного и грандиозного в общедоступные, как им и полагается быть, предприятия народного питания, поход в ресторан для большинства россиян всё же остаётся своего рода приключением. Кому же захочется, чтобы приятная семейная вылазка омрачилась аварией в горячем цеху, чьими-то ожогами и вызовом «Скорой»?

— Никого не трогал, не бросался, все его знали… — утирая глаза салфеткой с павлиньими хвостами, делилась Танечка своим горем. — Мы с ним детей зимой на санках катали, целый поезд бывало запрягу — и вперёд… Сильный был, всех тянул… Прошенька… В воротах любил полежать, не уходил никуда… А сегодня зову, зову, и нету его… И никто не видал…

На кухне снова загромыхало, и на сей раз не только приверженцы боевых искусств тотчас поняли по характеру звуков: там происходила не авария, а самая настоящая драка. Теперь уже оглянулись все гости, а кто-то из мужчин начал вставать. Пещёрцы не любили драк и обыкновенно прекращали их своими силами, не дожидаясь милиции.

Поэтому крупного рыжего кота, вылетевшего из кухни в обеденный зал, увидели все. Следом, взметнув занавеску, пронеслась длинная бамбуковая палка для приготовления лапши, но кот увернулся, гулко шарахнув по бамбуку выпущенными когтями. И вместо того чтобы опрометью ринуться в двери, остановился и, повернувшись в сторону кухни, не замяукал, даже не зарычал, а натурально взревел!

— Так это же Тихон! — признал кота майор, выругался и сразу вспомнил про «Ваниль». — Надо выручать земляка!

Всё было словно вчера — автобус, бандиты и рыжий кот, летящий прямо в харю уркагану. Огромный, яростно орущий рыжий кот, запущенный умелой рукой отважной хозяйки. Его, майора Колякина, будущей кураторши от госбезопасности… Только, судя по недавнему приказу, уже бывшей. Теперь Оксана Викторовна Варенец считалась вооруженной, особо опасной, подлежащей поимке и искоренению. Прямо в сортире. [170] Правда, Колякину было плевать — веры подобным приказам нет, слава Богу, не первый год замужем. Пусть кому надо, тот гражданку Варенец по сортирам и мочит, а он, майор Колякин, — пас. Он от гражданки Варенец ничего плохого не видел. А вот жизнь она ему конкретно спасла, не говоря уже про честь и достоинство… Она и Тихон, которому явно нужно было подсобить…

170

Фраза из антитеррористического призыва В. В. Путина, в бытность его президентом, вызвавшая возмущение правозащитников и иронию журналистов. Хотя практика показывает — только такой разговор с террористами и возможен…

— А-а-а, выходит, котик вам не чужой? — чему-то очень обрадовался Панафидин. И хищно заулыбался: — Стало быть, и хозяйка тоже?

— Ну да, — майор приласкал в кармане «Ваниль». — Знакомы… по долгу службы…

Говорил он уже сухо, отрывисто, на автомате: всё внимание забирало предстоявшее действие.

— Так вы, Андрей, при случае передавайте ей привет. От вашего покорного слуги, большого любителя котов. — Панафидин спокойно поправлял запонки. — И погодите вы пока с этой вашей «Ванилью», по-моему, без вас обойдутся…

Ибо что такое был вопль Тихона по сравнению с тем низким и жутким рыком, который отозвался из кухни! Пока половина пещёрцев остолбенело раздумывала, имел ли этот рык какое-то отношение к «Борьбе тигра с драконом», числившейся в меню, — в зал, окончательно сорвав занавеску, выкатился барахтающийся клубок. Ещё миг, и клубок распался на нескольких китайцев в изодранных поварских куртках — и громадного всклокоченного чёрного пса с белой отметиной на груди.

— Прошка!!! — отчаянно закричала Танечка и вскочила, перевернув стул.

Она тут же поняла, что ошиблась, это был не её Прошка. Это был алабай профессора Наливайко, которого праведный гнев и попранное достоинство превратили в саблезубого монстра. Кто-то из поваров, вскочив, бросился наутёк, кто-то, напротив, замахнулся длинным ножом для разделывания филе… Шерхан не снизошёл до ловли этой вооружённой руки, он знал истину. Сверкнули клыки, прижатый к полу мерзавец забил ногами и заверещал…

И тут оказалось, что вещее сердце Танечку не обмануло. Из кухни вывалился ещё один клубок чёрной шерсти и белых курток, попятнанных кровью… и она увидела-таки своего Прошку. Вот теперь уже никакой ошибки быть не могло! Ньюфаундленд, которого за оцинкованной дверью пыточной Шерхан всё-таки сдёрнул с крюка, упрямо полз на свободу. Избитый, стреноженный остатками верёвок, с обрывками скотча, повисшими на окровавленной морде, он полз, из последних сил волоча полдюжины двуногих, силившихся его удержать. Зря ли его предки когда-то помогали рыбакам вытаскивать сети с уловом?

— Прошка!..

«Хозяйка!..»

Это был стон, плач, крик, человеческий голос отчаявшейся собачьей души, узревшей спасение.

То, что после этого началось, никакими словами описать невозможно. И плевать, что у китайцев были ножи. Есть хороший фильм и в нём отличная песня, а в ней дивные по силе слова: «Когда рука чиста и цели человечны, рука крошит отточенную сталь!» [171] Родитель, насоветовавший юным ученикам айкидо пойти обедать в «Золотой павлин», оказался в итоге тысячу раз прав.

171

Песня из фильма «Не бойся, я с тобой!» с Львом Дуровым и Мухтарбеком Кантемировым в главных ролях.

Танечка подхватила перевёрнутый стул — и пошла охаживать супостатов, посягнувших на добро и любовь, со всей яростью Миямото Мусаши, который побеждал вооружённых фамильными катанами самураев, действуя простым деревянным мечом.

Сэнсэй Шумаф Хэгурович, блюдя ритуал, чуть поклонился двоим вышибалам, выглядевшим единоутробными братьями красноглазого Терминатора, и один из них почти тотчас изящно улетел за барную стойку, перебив головой половину бутылок с заспиртованными гадами и морскими коньками, а второй утробно завыл, скорчившись под окном в подобие эмбриона. Зря ли имя сэнсэя содержало слог, обозначавший собаку? [172]

172

Адыгейское имя «Хэгур» буквально значит «худая собака». Такие имена дают детям в качестве оберегов от болезней и смерти.