Новая Инквизиция VI

— ТВОЮ МАТЬ, СУКА!!! — заорал Макс, наблюдая, как неспешно оседает тело инфестата. — Дамир! Не вздумай подходить!

Боец метнулся вперед, не высовывая макушку выше, чем на метр. Схватил медиума за штанину и потянул в угол. Почему-то оставляющее за собой кровавые разводы тело Аида показалось каким-то непозволительно легким.

— Господи, папа! — вскричал мальчишка, когда отошел от первоначального шока. — Он… он… Ой! Он шевелится!

Но Изюм уже и сам видел, как у Сергея подергиваются кончики пальцев и дрожат приподнятые веки. Еще спустя несколько мгновений его голова с хрустом восстановила форму. Потом отвалились и осколки черепушки, держащиеся на лоскутах кожи. Вместо них дар инфестата отрастил себе новую затылочную кость. Волосы, правда, не восстановились. Но вряд ли медиума сильно обеспокоила наполовину полысевшая башка.

— Видишь, Третий, — невозмутимо продолжил беседу Аид, легко поднимаясь на ноги, — никого отсюда не выпустят. Если только их чем-нибудь не занять. Поэтому делай, как сказано. А я, так и быть, пообещаю тебе, что умрут не все.

Изюм напряженно соображал, слушая звуки приближающейся перестрелки. Огонь явно стал плотнее, и под таким натиском умертвия долго не протянут. А потом солдаты ворвутся сюда. А может и вовсе зашлют в окошко термобарический снаряд. От объемного взрыва в замкнутом помещении не спрячешься…

— Давай же, Максим, уведи Дамира, — почти по-человечески попросил Аид. — Больше не осталось на этой планете людей, которым я мог бы довериться. Вика ушла, а с ней и большая часть меня. Зов от её праха всё еще стоит в моих ушах. Я не чувствую в своем рассудке былой трезвости. Я опасен для всех. В том числе и для вас.

— Да ты ж без присмотра хрен знает чего наворотить можешь! — возразил Изюм, перекрикивая шум пальбы.

— Ты опять прав. Скорее всего так и случится, — не стал спорить Секирин. — Но…

Взгляд бывшего медиума снова заполнился холодной тьмой. Стылая бездна, способная посоперничать с ледяным Тартаром, смотрела на инквизитора. А он никак не мог побороть чувство постыдного страха внутри себя. Наверное, к обществу Аида просто невозможно привыкнуть. Слишком уж жуткое за ним тянется прошлое, даже по меркам видавшего всё и вся спецназовца…

— Этому миру нужно пугало, Третий, — зловеще произнес Сергей. — Отъявленный мерзавец, против которого человечество сплотится в едином порыве. Позабудет о дрязгах и остервенелой делёжке ресурсов. Оставит в покое одаренных. Позволит им зажить собственной жизнью, а не будет пытаться держать их как скот в загонах из юридических ограничений. И мне кажется, что именно этого я и хочу. Чтобы мой сын никогда не познал того, что выпало на мою долю. Если мне надо стать чумой двадцать первого века, чтобы Дамир не чувствовал себя зверем, на которого объявлена охота, то ей стану. У меня больше нет причин существовать, кроме этой. Поэтому забирайте Артёма и бегите. Им обоим будет лучше с тобой…

— В с-смысле «обоим?» — недоуменно переспросил Изюм, сраженный остротой откровений Аида.

— Представь, что хочешь поднять марионетку, — пустился в объяснения инфестат. — Освободи свою Силу…

Макс не смог бы и самому себе ответить, зачем он послушался. Боец сформировал подобие веретена из некроэфира и коснулся им химеры.

— Найди ее. Отыщи пуповину, которая связывает меня и мое творение, — каким-то далеким эхом прозвучал голос Аида.

Виноградов исполнил. А затем, имея немалый опыт по части оперативного экзорцизма, решил сделать шаг самостоятельно. Он нащупал незримыми нитями своего мрака ментальную жилу и попытался в нее вклиниться, как делал это всегда. Но не тут-то было! За свою самонадеянность беглый инквизитор огреб такую незримую оплеуху, что чуть не проблевался. В ушах тотчас же зашумело, а зрение подернулось мутной поволокой, будто ему в самом деле зарядили по мозгам дубинкой.

— Не торопись, Максим, — с легкой усмешкой покачал подбородком Секирин. — Ты не так уж много знаешь о нашем даре, чтобы позволять себе столь опрометчивые эксперименты.

Все еще пребывая в легкой прострации, Изюм заторможено кивнул. Дальше он следовал исключительно инструкциям инфестата и не помышлял ни о каких вольностях. Итогом этого странного взаимодействия стало то, что незримая связь накрутилась на некроэфир бойца, как на катушку. А потом словно голодный удав сдавила разум Макса. Недолгое противостояние и… Щелк! В мозге как будто нажали забытый рубильник, который активирует остроту чувств.

Запахи, звуки, цвета, миллионы деталей, которые Виноградов никак не мог ранее подметить. Всё это отныне стало ему доступным через Артёма. Через его сложную систему органов восприятия, доведенную талантом Аида до невиданного живым созданиям совершенства. Ветеран ощутил себя ныряльщиком, который всю жизнь задерживал дыхание и плыл под водой. А вот сейчас он вынырнул, и многообразие надводного мира ошеломило его.

Это что же получается? Секирин отдал ему одну из своих химер?

— Уходите, Третий, — вернул инквизитора в реальность сухой голос медиума. — Бегите и не оглядывайтесь. Дамиру оставаться в США опасно. Он уже попал в базу, и теперь ему не дадут покоя. Камеры с аналитикой распознавания лиц висят в каждом крупном городе. Поэтому вам туда ход заказан. Телефон, который я тебе дал, держи при себе. При необходимости сможем связаться.

— Береги себя, Сергей, — глухо ответил спецназовец, все еще не желающий уходить. — Помни о своем обещании и не скатывайся обратно во мрак.

Собеседник коротко кивнул и повернулся к сыну. Во взгляде Аида не промелькнуло ничего похожего на теплоту или любовь. Но все же какая-то чудом не истлевшая часть изувеченной души медиума дорожила этим мальчишкой. Единственным значимым для инфестата наследием, которое оставила после себя его возлюбленная. Изюм понимал это и без всякой эмпатии. Однако для юного Дамира такие материи оказались слишком сложны. Он так и не смог увидеть, что скрывает отец за своей невыразимой суровостью и жестокостью. Но, быть может, когда-нибудь пацан дозреет до осознания…

Они так и разошлись, не сказав друг другу ни слова. Секирин лишь стоял, как мрачный идол, посвященный богу смерти, и смотрел вслед удаляющемуся с Максом и Артёмом подростку.

* * *

— Нова-один, на позиции!

— Нова-два, на позиции!

— Чарли-три-пять, окна под контролем!

— Чарли-один, почти зачистили парковку.

Эфир не замолкал ни на секунду. Американский спецназ совместно с военными слажено реализовывали многократно отработанные протоколы. Можно сказать, что операция проходила рутинно и буднично. Прямо как на учениях. Единственное, что сегодня было настоящим, это цели.

— Сраные трупаки! — выругался один из бойцов. — Откуда их столько повылезало?!

— Ты поменьше болтай, Шон, — посоветовал ему напарник, — да стреляй точней.

— Ха-ха, Джеймс, но тогда тебе совсем никого не достанется! — азартно выкрикнул солдат, меняя опустошенный магазин. — Я уже поджарил около дюжины зомбаков!

— Поздравляю, — сухо кивнул товарищ, — впечатляет.

— То-то же!

— А у меня уже почти два десятка.

— Что-о-о?! — Шон с таким возмущением уставился на сослуживца, что тот не смог сдержать улыбки. — Ты прикалываешься, мэн?! Когда успел?!

— Просто не отвлекался на всякую чепуху, как ты.

— Ну, это мы еще посмотрим! — боец порывисто дернул затвор, досылая патрон. — Ставлю сотню баксов, что к концу заварушки я обойду тебя!

— Если только будешь считать каждого своего за двоих, — поддразнил приятеля второй штурмовик, умудряясь одновременно и вести беседу, и отстреливать нежить. — Да и то не факт.

— Не дождешься! Шон Гампбел никогда не мухлюет в пари!

Следующие десять минут правительственные войска провели как на стрельбище. Тупые зомби бродили вокруг здания Бюро и не представляли особой опасности. Некоторые трудности доставили только бывшие защитники офиса, замотанные в «Крисалисы». Каким-то образом парни подставились и стали жертвами инфестата. Не уберегли себя, да упокоит всевышний их души. А теперь нападающий, отчаянно пытаясь спасти свою шкуру, отправил их всех разом на улицу. На убой.