Новая история Колобка, или Как я добегалась

— Оль, а что это за отпуск у Мирослава такой странный? — между делом спросила я, старательно пялясь в ускоренную прокрутку видеозаписи пустой дорожки.

— Какой — странный? — подняла голову от ноутбука Шильцева, где как раз загружалась очередная пачка фотографий.

— Ну… гопницкий! И вообще, расскажи мне про него.

— А-а-а! — радостно протянула любящая сестра, и лицо ее озарила наиковарнейшая из улыбок. — Сейчас!

И в мессенджер улетело сообщение: “Мам, пришли мне фотографий Мирослава в юности, ну тех, которые ты не любишь!”

— Мир у нас в семье бунтарь! — осчастливила меня Ольга. И я одарила ее сомневающимся взглядом “кто бы говорил, мисс Рогнеда”. — Нас у родителей трое, Всеволод, старший, ему сейчас сорок восемь, долго был единственным ребенком, а ты знаешь, у нас это редкость, родители уже почти и не надеялись, что получится еще кто-то, поэтому вложились в единственное чадо конкретно так, вырос чудо, а не сын, по всем фронтам идеальный. А потом родились мы. И на наше воспитание сил у мамы с папой уже не хватило, поэтому что получилось, то получилось.

В голосе ее звучала отнюдь не горькая, а вовсе даже веселая ирония, и я, не стесняясь, хихикнула.

— Во, смотри! — мессенджер пикнул, выдавая запрашиваемые фото, и Ольга развернула их на весь экран.

Йо-о-олки зеленые…

— Тут ему восемнадцать, — участливо подсказала доброй души женщина, откровенно наслаждаясь моей реакцией.

На фото Мир, бритый, с гопницкой ухмылкой, с серьгой в ухе стоял, небрежно прислонившись к монстру, отдаленно похожему на мотоцикл. Я в свои восемнадцать на такое чудовище взгромоздилась бы только под страхом смертной казни. Ну, или если бы мне предложил вот этот вот синеглазый рэкетир.

Он был в футболке, и на руках отчетливо виднелись татуировки-линии энергетических каналов.

— До восемнадцати мы обязаны скрывать каналы, — пояснила Ольга, явно следя за моим взглядом и ходом мыслей. — А после — по желанию. Мир перестал сразу же, как только получил такую возможность.

На другой фотографии была запечатлена компания таких же гопников (эго удовлетворенно отметило, что мой — самый симпатичный). Еще несколько фото в общем-то отображали ту же картину.

— Тут помладше. Пятнадцать вроде.

В пятнадцать у него было побольше волос, не было серьги и татуировок, но был тот же задиристый взгляд, толстовка с черепом, куча какого-то металлолома на рюкзаке и общий вид ребенка, которого из школы лучше сразу выставить, во избежание.

— Отучился он из-под палки, — но не потому что дурак, а потому что не интересно, и в нашу компанию запихнулся в общем-то едва ли не силком. Как раз-таки на нынешнее место Славика. Севка взвыл от этого, но папа был непреклонен — хватит фигней страдать, пусть набирается реальной жизни. Правда, ко всеобщему удивлению, реальная жизнь с реальной работой Миру очень даже внезапно понравилась. Так что единственное от чего он страдал — это от дресс-кода. И при малейшей возможности выкидывал что-то вот из разряда, — Ольга хихикнула и кивнула на фотографии, а потом задумчиво постучала себя по подбородку. — Давненько у него правда срывов не было. Ты, считай, пожалуй, последний застала. Перерос, наконец, что ли?..

— Первые сорок лет самые сложные в жизни мальчика, — прокомментировала я известной фразой.

— Да-да, — активно покивала двойняшка, которая судя по физиономии, и про себя могла бы много чего интересного рассказать, но пока что наслаждалась тем, что сдавала с потрохами братца. Семейка! — Но вообще, как ни странно, он у нас в семье самый обаятельный. Собственно, поэтому ему всегда все с рук и сходило, даже все черепа и прочие извращения. И в школе его учителя обожали не благодаря, а вопреки. И в университете строгие совковые дамы души в нем не чаяли, и “татушки” не помеха. Да и вообще по жизни…

— Да, я заметила что-то такое, — пробормотала я себе под нос, и Ольга хмыкнула.

— Но ты не подумай, он не бабник, хоть по виду и не скажешь. У него наоборот с женщинами как-то не складывается. Вернее, не то, чтобы не складывается, а…

Она примолкла, подбирая слова, а я затаилась, не желая выдавать излишний интерес к подобным сплетням, но и отчаянно желая услышать, что же она расскажет.

— Просто по жизни до сих пор ему было интересно что-то другое, а не эти ваши все отношения, — наконец нашла слова Ольга. — Ему надо, чтобы так раз — и в омут с головой, и чтобы ух!

— Ага, заиметь трех трехлетних детей после одной случайной ночи, — философски поддакнула я. — Куда уж более “ух!”.

— Вот, — Шильцева не оценила сарказм, а наоборот возрадовалась. — Именно! Чтобы драйв, кипиш, и непонятно, что со всем этим делать, но делать что-то надо!

Что ж, затусить с девицей в истерике, которую только что спас от насильников вполне вписывается в концепцию драйва и кипиша!

А на вид все же такой приличный мальчик.

Сейчас. А не в восемнадцать. И не четыре года назад…

Я подумала сама себе “ой, все!” и вернулась к делу, оставив Ольгу одним глазом косить на меня с непонятным умилением, а другим продолжать участвовать в бурной семейной жизни чата.

Всего я выбрала двенадцать человек, которые двадцать первого декабря приехали отдыхать в домиках вокруг Источника.

Знакомых лиц среди них было мало — я узнала только одну, журналистку, корреспондента областной газеты и достаточно известного в городе блогера. Еще двоих помогла идентифицировать функция распознания фото в поисковике. Одна оказалась индивидуальным предпринимателем, владелицей нескольких магазинов и периодически мелькала в разномастных рекламных кампаниях; вторую выдали соцсети — эффектная дамочка активно выкладывалась в Инстаграм, Фейсбук и черт знает где еще.

Если не учитывать ту блондинку, которая у меня смутно ассоциировалась с городской администрацией, выходила треть.

Ладно, может, Макс еще кого узнает. Ну и возможности службы безопасности “Азоринвест” вряд ли исчерпываются гуглом.

С чувством выполненного долга я заварила чай (пакетированный, ужас-ужас, пьется только на работе, чтобы ни дай бог случайно не увидела Адка, а то убьет), поставила перед Ольгой ее чашку и подошла к окну.

За окном бурлила жизнь: Аделаида Константиновна вывела на прогулку вверенный её попечению зоопарк, в составе трех колобчат, двух охранников и одной ведьмы, которую осторожная моя, очевидно, боялась выпускать из виду.

Выкатившись на улицу, мои детки первым делом ринулись делать “снежных ангелов” на газоне. Дома им такого удовольствия не перепадало, дома везде машины, собаки и другие дети — куча конкурентов, словом, а тут простор и целина, сколько счастья в одни руки!

Глаз зацепился за движение на заднем плане.

Автомобили смешанной оборотнево-альтеровской ударной группы героев появились на въезде, и почти сразу скрылись, загороженные воротами, чтобы через минуту снова появиться в поле зрения, вырулив на парковку.