Новая звезда

— Котенок, которого обогрели и бросили, никогда не поступит так с другим, ведь он знает, как это больно. Но и поверить кому-то вновь этот котенок больше неспособен. — Сказал Арнэри. А я задумалась на миг, ведь эти слова можно было бы понять двояко, мол, да, все так, скоро тебя предадут. Но вот боль, что ножом прошлась по его сердцу, свидетельствовала о другом: он говорил о себе. Захотелось, подойти, обнять, утешить, но на коленях лежал дракон, а я помнила, чем в прошлый раз все закончилось, когда кого-то предпочли ему. — Я не стану давать тебе обещаний, кроме одного, пока я жив, я буду твоим Мастером, и связь между нами сможешь разорвать лишь ты. — Вычерчивая какие-то закорючки, добавил он, золотистое сияние вспыхнуло и впиталось в его тело.

— Смело… но глупо, — прокомментировал Моракс, подставив спинку для почесывания.

— Прости… но я в это не верю. В смысле… тебе верю, а вот про котенка… нет. Это люди могут помнить и цеплятся за злое, за прошлое, за обиды, за ненависть… У животных все иначе. Даже собаку, с детства приученную убивать и преданную хозяином, можно попытаться … излечить. Может в вашем мире все не так, но я видела, как тигр брал опеку над козликом, отданным ему на съедение. Видела, как дети, брошенные родными родителями, привечались чужими людьми и получали любовь и заботу. Видела, как во время войны люди укрывали детей и обычных жителей из числа вражеского народа. Предательство всегда ходит под руку с доверием, а причинить боль способны лишь те, кто нам близок, остальным не добраться до сердца. — Я почувствовала, что мои слова причинили Мастеру еще больше боли. Он даже не смог усидеть с невозмутимым лицом, а поднялся и пошел к очагу “подкинуть дровишек”. И мне бы заткнуться, но уже не могла. Я умела молчать часами, сутками, мириться с какими-то вещами, несправедливостью и хамством. Но, если начинала мысль, ее нужно было договорить. — Знаешь, я могла бы сказать, что понимаю тебя… но не уверена, что это так. Да, меня предавали и не раз, и не два. Но… — Я хотела сказать, что с его болью это не сравниться, но вовремя замолчала. — У каждого свой жизненный путь. Только вот… никто еще не прошел его, не получив шрамов. Не знаю, как ты… но, пока я жива, буду доверять… раниться, падать, прощать и снова доверять. Потому что без доверия нет близости, а без близости нет любви. А без любви… ничего нет. Наверно, это звучит наивно и пафосно. Но в моем понимание только искренняя любовь может превратить озлобленного хищника в верного друга, ластящегося к рукам, а брошенного котенка в толстого, упитанного и заласканного кота. Главное, не переставать верить… и искать руки, что готовы обнять и подарить эту самую любовь. — Я попыталась утешить его, но, кажется, сделала только хуже.

— У меня впервые появился Ученик, Моэр, — своим обычным тоном, даже с улыбкой произнес Эри. Вот только внутри у него творилось черти что. Шквал из боли, отчаяния, ненависти и презрения к самому себе, безысходности и необратимости. — Я… постараюсь сделать из тебя сильного мага, способного постоять за себя. Обеспечу всем необходимым, чтобы ты смогла определиться с тем путем, по которому желаешь пойти, но… — Тяжелый вздох. Теплое дуновение маны. И океан, что затопил в пару секунд все его эмоции, так же быстро схлынул, оставив после себя лишь пустоту. Вакуум. Ничто. Но в голосе проявилось добродушие и жизнелюбие. Идеальная маска, что подтвердила ласковая улыбка на губах, когда он развернулся. — Ты тоже должна постараться и прилагать больше усилий к изучению, а не к размышлениям о возможном будущем.

— Брат, ты только стал Мастером, а уже ворчишь на нее, как старик. Хотя, по меркам людей ты и правда старый, тебе же скоро исполнится три кроника, да? — Улыбнулся в ответ эльф, на что получил лишь кивок.

— Прости, Арнэри… Мастер, я буду стараться. — Произнесла я почти слитным звуком. Но хотела, чтобы он услышал, почувствовал, что действительно сожалею. Но не за слова, в которые по-настоящему верила, а за то, что не только не помогла, но сделала еще хуже. Эри лишь кивнул в ответ. И я закопалась в чувстве вины и самобичевании. Ну почему я такая? Вроде и чуткая, но почему-то все через одно место… Не могу смолчать, открываю рот и будто с тарзанки в реку прыгаю. Страшно, пожалела, что прыгнула, но остановиться не в состоянии. Вздрогнула, ощутив поглаживание по плечу. Мастер стоял рядом, протягивая мне шоколадного дракона в короне и с пушистым цветком, напоминающим пион. Я взяла, невольно умилившись фигурке и искусности работы, но есть не стала, опустив ниже к пасти Моракса. — Не заслужила пока. Подержи-ка, я… мне… нужно подышать. — Быстро поднялась и впихнула ему в руки дракона и шоколадку. А сама выбежала на улицу. Я просто задыхалась от невозможности не заплакать и заплакать при них. Ждала колючего снежного ветра в лицо, но с разочарованием понимала, что не чувствую холода. Точно, я же теперь маг. Можно было бы попробовать зарыться в снег, но, боялась, только извазюкаться в грязи. Соскользнула по стене дома и разревелась. Плакала навзрыд. Как он может вот так? Я ему столько боли… а он… Он… Не могла не восхищаться … Сильный, красивый, непреклонный, непоколебимый. Он сделал мне благо, дал искру, а я … Он подпустил еще ближе, а я как раз ударила по мозоли, получается. Дура! Какую шоколадку? Меня надо … Я еще додумать не успела, а в ладонь уже впивалась одна из заколок, что вплеталась в волосы. Закапала кровь. Вот так лучше, вот так правильно. Несколько минут меня никто не трогал, за что я была безмерно благодарна. Я уже почти пришла в норму, когда рядом опустился Мастер. Снял с себя плащ и накинул мне на плечи, чем чуть не вызвал новый поток слез.

— Красивый закат, правда? Вот, — протягивая мне фигурку, заговорил Эри, — твой дракон. Правда, я не успел спасти цветок, прости. Если хочешь сделаю новый. — Добродушно сказал он. — Только не вреди себе больше, ладно? Ты же обещала, что не будешь. Особенно из-за меня. Дай руку, я помогу ранам затянуться.

— Прости… — Поняла, что нарушила обещание. — Прости… — Вспомнила, что он чувствует мою боль. — Прости, — отдернула руку и спрятала за спиной. Я не заслужила такого Мастера. — Прости. — Здоровой рукой потянулась, обняв, уткнулась ему в шею и зарыдала. Я почувствовала его дрожь, ледяную кожу… Вот тот холод, что так искала. Только он и отрезвил меня. — Пойдем. Внутрь. — Я протянула окровавленную руку, чтобы забрать дракончика. Арнэри перехватил ее, закрыл глаза, а я заметила как по его волосам заструились солнечные всполохи, окрашивая пряди в золото. Я сместила руку, зарываясь пальцами в это великолепие, а потом он открыл глаза и все — пропала. Утонула в зеленых со светящимися прожилками радужках, провалилась в бездонную глубину зрачков. Невероятное, прекрасное, божественное создание, взгляд не отвести. Казалось, забыла, как дышать. Планета остановилась, да и время перестало существовать. Я зависла, как муха в паутине этой красоты, этого запаха, этого мужчины. И, возможно, мне бы удалось скинуть наваждение, если бы его взгляд, прежде чем уйти в сторону, не пощекотал мои губы. Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы по телу разлилось сладостное томление. Я прильнула к его губам, ощущая нестерпимую жажду. Все барьеры и ограничения, что настроила, рассыпались прахом, под напором водоворота пережитых эмоций и вспыхнувших страстей. А потом объятия стали крепче, поцелуй глубже, крышу окончательно сорвало. Я заблудилась в себе, в нем… не разбирая, где кто… Мысли, чувства, все воспринималось урывками, смазанными образами. Желание. Страх. Потребность. Тоска. Удовольствие. Радость. Истома. Нежность. Боль. Доверие. Решимость. А еще что-то происходило внутри… будто не только сердце билось в такт с его, но и кристаллы двигались в едином ритме, стремясь друг к другу. Тепло. Жарко. Жадно. Сумасшествие. Признание самой себе, что хотела и нуждалась в этом поцелуе, куда больше, чем следовало бы.

Хрусть. Я бы этого и не заметила, но Эри вздрогнул и резко отстранился, озираясь. — Прости, кажется, из-за меня фигурка сломалась. Но я сделаю тебе другую. — Виновато улыбнулся он, явно переводя тему, за что я была ему благодарна. Мне требовалось время, чтобы разобраться в себе. Кроме этого ощущала еще и его смятение, раздрай и, что он чертовски замерз.

— Не обязательно. Я все равно больше по ромашкам. — Пробормотала, не поднимая лица. Не от смущения… боялась не удержаться и продолжить.

— Ромашки… ты про белый цветок? — Кивнула. — На его создание требуется четыре вида шоколада, глазурь и вафли. А фигурка дракона просто отливается и окрашивается, так что, в каком-то смысле сделать его гораздо проще и быстрее. Но я услышал тебя и в следующий раз подарю тебе букет из шоколадных цветов.

Ощутила прикосновение губ к макушке, а по одежде заплясали голубые всполохи, убирая кровавые и шоколадные пятна. Невольно улыбнулась. — Пойдем в дом. Ты замерз. — Поднимаясь, предложила я. Он согласно кивнул и тоже встал, но я на секунду придержала его за руку. — Я… не жалею, что мы … раздавили эту фигурку. Ты подарил мне гораздо больше, чем думаешь. — Я только собралась сбежать, и, кажется, даже сделала шаг. Но внезапно обнаружила себя прижатой к стене.

Лицо Эри было так близко, малахитовые глаза с прожилками расплавленного золота, закатные всполохи на волосах, ореол божественности от сложенных за спиной белоснежных крыльев. Воздуха резко стало не хватать, а сердце подскочило к горлу. Арнэри проскользил носом по щеке и зашептал, — ты хотела побыть одна и случайно поранилась. — Его рука при этом властно и умело проскользила вдоль тела, заставляя плотнее прижаться к нему, чуть выгибаясь. В голове шумело от бурлящих в крови адреналина, эндорфинов и прочей химии, пробуждающей страсть. И даже под угрозой смерти, я бы не смогла сказать, где провести грань, чтобы отделить мои желания от его. Мы словно проникали друг другу под кожу, обжигая и распаляя тела. Его губы почти коснулись моих, дразня и суля сладостное удовольствие. Но в последний момент он замер. Несколько мгновений, и на меня обрушился шквал из сомнений и страха, боли и отчаяния. Арнэри резко выдохнул, и все стихло. Будто невидимый нож отрезал от меня часть, которая уже сроднилась с Мастером. Я снова осталась одна. — Ты выбрала другого, поэтому я должен отступить. — Он отстранился, давая мне возможность нормально дышать и думать. При этом резко смахнул сверкнувшую влагу с глаз. — Здесь и правда очень холодно, даже глаза начали слезиться. Ладно, не важно. Я всего лишь залечил твою ладонь. И ничего больше не было. — Уверенно произнес он, а после добавил, — и уже не будет. — В душе Эри вновь начало отражаться эхо эмоций, а на лице появилась добродушная улыбка. Но я пыталась усмирить бушующий вулкан внутри себя, так что не смогла уловить чуждые отзвуки. — Мьери, если тебе тяжело, если хочешь, я могу закрыть нас друг от друга. Это не трудно и не требует много сил, просто скажи…

Я вздрогнула. От звука имени по солнечному сплетению будто провели чем-то теплым и щекотным. — Прости… Мастер, но … нет. — Мотнула головой. Эри со вздохом кивнул, отвел взгляд, закусил губу и отвернулся. Мне не понадобилось много времени, чтобы принять решение. И вроде бы, логичнее было бы согласиться. Мне бы со своими тараканами разобраться… Но как только представила… что останусь наедине только с маской… Мурашки побежали и сердце сжалось от страха. Арнэри резко развернулся в поисках опасности. Я смутилась, но все же пояснила, — испугалась, что могу потерять… тебя… Ощущать это внутри непривычно, но так… правильно. Не лишай меня этого. Ничего же не было. — Произнесла и поспешила в дом, прекрасно зная, что он уловил и фальшь последних слов, и боль, что впилась в сердце. — Простите… — Пробормотала я, влетая в комнату, старательно пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. Впрочем, сделать это все равно не удалось, потому что взгляду открылась картина маслом. На кресле, на подушке Айроса, распластавшись нежным пузиком лежал дракон. Его хвост развалился на полу, лениво вертясь, но с легкостью избегая зубов которуна. Сяо стал снова зверем и теперь с фырчанием набрасывался на неуловимую добычу, получая тумаки и шлепки пушистой янтарной кисточкой.

— Просто забери и покорми это. — Устало обратился Моракс.

Глава 31/68. Искры и договоры

Гнидадаф тоже проснулась, но степенно подошла к хозяину-эльфу и ткнулась мордой в бедро, требуя еды и ласки.

— Оу, сейчас, я мигом. Поставить воду для корлинтуса? — Чтобы отвлечься, уточнила я, стаскивая с себя плащ и подхватывая расшалившегося зверя. — Сяо, угомонись. А то пока ты тут извиваешься, еду мне для тебя доставать нечем… руки заняты. — Которун медленно, но все же начал успокаиваться, особенно, когда я принялась его поглаживать и почесывать. Держать это отъевшееся чудо долго уже было сложновато, поэтому опустилась в пустующее кресло и достала молоко.

Сзади неслышно подошел Эри, чмокнул в макушку и, убирая косички за спинку кресла, тихо пробормотал, — аккуратнее с заколками, вдруг зверек тоже поранится, — и громче для всех, — занимайся которуном, я сам все приготовлю.

Тепло. Забота. Смущение. Опять я заблудилась в эмоциях. По душе прокатилась волна удовольствия и еще большего смущения. Спокойствие. Нежность. А еще меня догнал стыд и чувство вины. Но не из-за совершенного там на улице, а скорее из-за того, что … не раскаивалась и не жалела. Парадокс. Испытывать стыд за то, что не испытываешь стыда.