Новелла 1: Amore letalis

Монах в сердцах махнул рукой и посторонился, пропуская рыцаря в общинный дом. Тот подтолкнул ведьму, и она зашипела.

– Люди говорят, Эльму либо убили, либо она сбежала, - бросил Рандар, привязывая ведьму к очагу в углу.
– И никто не знает, где её найти. А вы, брат Иасим, вы знаете?

– Даже если и знал бы - не сказал, - честно ответил монах.
– Да, от неё сейчас одни только несчастья, но ни одно живое существо не заслуживает того, чтобы ваши езуиты ставили над ним свои мерзкие опыты. Я ведь знаю, что с ней будут делать. Станут кидать в неё разными вашими требами да литаниями и смотреть, как они сталкиваются в ней с ведьминым заклятием, чтобы изучить взаимодействие противоположных и взаимоисключающих сил.

– А если я скажу, где она?
– подала вдруг голос ведьма. Поймала взгляд Рандара и тихо, просительно продолжила: - Рандар, если я скажу тебе, где найти Эльму, ты... ты убьёшь меня?

Рыцарь резко выдохнул - не такой просьбы он от неё ожидал.

– Ты просишь, чтобы я тебя убил?
– переспросил он.

– Ты всё равно меня не отпустишь. А если выбор между смертью и казематами езуитов, то я предпочитаю смерть. Ты ведь знаешь, что там происходит, Рандар. Знаешь, потому можешь меня понять.

Рыцарь отвёл взгляд в сторону.

– И где Эльма?
– глухо спросил он, не глядя на ведьму.

* * *

Брат Иасим вышел во двор вместе с Рандаром. Смотрел, как тот седлает коня, неодобрительно молчал и, наконец, спросил:

– Неужто епископу одной ведьмы будет мало? Непременно ещё и Эдьму подавай?

– Епископ Сан-Руенский не терпит, когда его приказы выполняют не так, как надо, - сдержанно ответил Рандар.
– Потому и еду за девушкой.

– Правду про вас, 'мечей', говорят, - с упрёком покачал головой монах, - Ни души у вас, ни милосердия. Готовы невинного на муки отдать.

Рандар не выдержал. Круто развернулся к монаху и спросил:

– А вот давайте поговорим о милосердии, брат Иасим! Скажите мне, а она приходила к вам? Я про Нессу. Она приходила к вам на исповедь?

– Приходила, - ответил монах.

– Каялась?

– Каялась.

– И грехи вы ей, наверное, отпустили?

– Отпустил...

– Как же так, брат Иасим? Она ведь столько смертных грехов совершила, что не счесть!

– Но она же покаялась, - заупрямился монах.
– А я делаю всё в точь так, как установлено Экклезией: мне сказали положенные слова покаяния, я в ответ - положенное отпущение грехов.

– Вот именно, брат Иасим. Она сказала слова. А в душе у неё раскаяния ни на грош. Однако грехи вы ей отпустили. Как же так, брат Иасим?

– Раскаялась - не раскаялась, мне откуда знать? Что я, ей в душу, что ли, загляну?
– ощетинился монах - ему не понравилось, когда упрекал не он, а его.

Рандар криво усмехнулся.

– Ну, положим. И какую же епитимью вы наложили на неё за то, что она к ведьме ходила, за то, что ребёнка своего убила, и за всё остальное?

– Сорок 'Отче наш' и тридцать 'Пресвятых Дев', - неохотно буркнул монах.

– И это всё?
– насмешливо спросил Рандар.

– Почему всё?
– оскорбился брат Иасим.
– Ещё двадцать 'Символов веры'.

– Ну, раз двадцать 'Символов веры', то это, конечно, совсем другое дело, - всё так же насмешливо протянул рыцарь, начертил в воздухе крест и попрощался: - Крест стоит, брат Иасим.

* * *

Если с умом, то спрятаться в большом городе можно даже лучше, чем в лесу.

Два дня Рандар ходил по Хардену, выспрашивая об Эльме у трактирщиков и юрких воришек, у уличных торговцев и у побирушек, у стражников и у доминикан. Показывал серебро, показывал несмываемый знак солнца на шее, надеясь подействовать или деньгами, или страхом перед езуитами, но никто ничего не знал. Будто и не было Эльмы в Хардене.

Рандар уже начинал подумывать, не обманула ли его ведьма. Пока однажды, в каком-то узком безлюдном переулке к его горлу неожиданно не прижали меч, и незнакомый голос сзади спросил:

– Зачем тебе Эльма?

Рандар медлил, пытаясь понять, каков шанс того, что это - один из павших жертвой amore letalis, готовый вмиг перерезать ему горло, если заподозрит в нём соперника.

– Ты один из тех, кто ей в глаза смотрел?
– продолжил допрос голос.

– Нет, - заверил Рандар.
– Я её даже не встречал.

Лезвие сильнее впилось в горло. Меч держали уверенно и умело, и всё равно Рандар мог уже три раза вывернуться и покалечить напавшего, если бы захотел. Однако рыцарь медлил - он нашёл ниточку, которая может привести к Эльме, и вот так сразу обрывать её не хотелось.

– Раз не встречал, тогда зачем она тебе?

– Я слышал, что с ней случилось, и хотел её найти, потому что думаю, что могу ей помочь.

– Как же, вы, езуиты, поможете!
– зло ответил невидимый собеседник.
– Только в подвалах своих запрёте и будете мучить, изучать, пока она дух не испустит.

Рандар ударил одновременно - ногой в колено и затылком в лицо. А в следующий миг впечатал противника спиной в стену дома и прижал лезвие его меча к его же горлу.

Нападавший оказался довольно молодым парнем. Русые пряди падают на веснушчатое лицо, из носа течёт кровь, а в глазах пополам упрямства и бешенства.

– Знаешь, где она?

– Нет.

– Знаешь, - уверенно сказал Рандар, встретил пылающий ненавистью взгляд и усмехнулся: - Знаешь, но не скажешь. Умрёшь, но не скажешь, да?

– Да!
– заявил парень с вызовом.

– Какое, демоны его раздери, действенное колдовство!
– раздражённо выплюнул Рандар.

– Я не заколдован!
– выкрикнул парень и резко дёрнулся, пытаясь вырваться.
– Я её по-настоящему люблю!

– Конечно, по-настоящему, - проворчал рыцарь, крепче прижимая его к стене.
– Я таких как ты, по-настоящему влюблённых, в Мьелине уже навидался.

Парень обиженно засопел.

– Ну, так что делать будем? Выколачивать мне из тебя ответы, или сам скажешь?

– Оставьте её. Пожалуйста!
– просительно протянул парень, поняв, что с рыцарем не справится, и что тот всё равно не успокоится, пока Эльму не найдёт.
– Тем более, не пригодится она на ваши опыты, потому что заклятие больше не действует.

– Ведьма меня заверила, что заклятие не снимается.

Парень вздохнул, признавая поражение. Пока Рандар сам не увидит - ни за что не поверит.

– Так и быть, пойдёмте со мной, я покажу.

Он привёл Рандара в маленькую домушку на самой окраине города. В единственной комнате, у окна, спиной ко входу, сидела девушка. При звуке шагов она встрепенулась.