Новик
Шрифт:
– Нету таких!
– Как нет? – удивился татарин.
– Есть Андрей Прохоров сын, верный слуга государев. А ты кого спрашиваешь?
– Так его и спрашиваю!
– Так какой он тебе Андрейка? Ты сам-то чьих будешь?
– Что здесь происходит? – спросил парень, поднимаясь к частоколу. Он прекрасно понял то, какую игру затеял Петр, но не видел смысл его продолжать. Во всяком случае у него пока еще была надежда на то, что татары сами уйдут.
– Да вот, чего-то Ахметке понадобилось.
– Мы поспрашали этих разбойничков, как ты и советовал! – произнес этот татарин, увидев
– Ну и славно.
– И про тебя они много сказали.
– Соврали, небось?
– У Джамала не врут, – криво усмехнулся Ахмет.
– Он умеет спрашивать.
– Не врут, так не врут. Я сделал вам доброе дело. Теперь утопите их всех в реке и ступайте домой. И мы будем квиты.
– Они говорят, что за твою голову дадут полтораста рублей. – проигнорировал его слова Ахмет, продолжив.
– А сколько дашь ты?
– Ничего не дам. Мне моя голова отдельно от тела не нужна.
– Ты думаешь, что раз сел за стены, то стал сильным?
– Вот скажи мне Ахмет, в чем сила?
Переговорщик замялся, не зная, что ответить. Вопрос этот был для него непривычный. Для него ответ был очевиден, беда была лишь в том, что отсутствием необходимости наблюдалась проблема с формулировками. Умом понимал, а язык ответить ничего не мог.
– Кто-то считает, что в деньгах, - продолжил Андрей, видя эту заминку. – Дескать, у кого их больше, тот и сильнее. Кто-то, что в воинах. А я считаю, что сила в правде. И Бог в правде.
– И в чем же твоя правда?
– В том, что я подарил тебе и твоим воинам много денег. И как ты платишь мне? Хочешь, чтобы Великое небо отвернулось от тебя?
– Мы бы и сами об этих деньгах узнали!
– Если бы спросить не забыли! – хохотнул Петр.
– Не нужно оправдываться. – со снисходительной улыбкой произнес Андрей.
– Не унижайся. Ты воин, а не османский паша. К чему это смехотворное лукавство? Коли решил алчности своей уступить, то к бою. А если нет, то и говорить не о чем. Иди своей дорогой.
За спиной Ахмета его спутники зашептались. И явно, произнеся какие-то явно нехорошие слова. Отчего он выпятил подбородок с бородой вперед, пожевал губы и, развернув коня, поехал к своим людям. Молча. Не прощаясь.
А через пару минут началась атака.
У татар было не очень много всадников. Всего полтора десятка. Трое из них погибли во время боя с теми пешими воинами, что поддерживали разбойников. Еще двое – получили ранения. Поэтому нападать какой-то значимой толпой они не могли. За ее неимением. Поэтому трое верхом на конях отправились кружить перед крепостью, держа в руках луки. То есть, выступив в роли огневой поддержки. А остальные, кто мог, ринулись вперед. Лестниц штурмовых у них было сделано две штуки, но больше им и не требовалось.
Но сразу приступ у них не заладился…
Для переговоров Ахмет со своими людьми подъезжал к крепости со стороны подъемного моста. По безопасной дороге. Почему? А почему нет? Чай не дикари. А воины, отправившиеся поддерживать атакующих, начали крутится по лугу перед стеной. Тому самому, который был усеян скрытыми ловушками.
Жух!
Первый всадник полетел, перескочив через шею споткнувшегося
мерина, так как его копыто застряло в ямке. И полет этого всадника закончился самым фееричным образом – на колышке. На него он нанизался прямо спиной, прибив легкое и начав весьма мерзко хрипеть…Вжух!
Полетел второй всадник, лошадь которого зацепилась за другой колышек и на скаку припала на правую ногу. И опять – через голову. Но этот не успел разогнаться также как первый. Поэтому кульбит совершил не настолько фееричный. И даже сумел приземлиться на ноги.
Третий же попал в куда более мрачную передрягу. Его мерин чего-то испугался, видимо травм этих двух, и сиганул в сторону. Прямо в ров…
Ахмет, что возглавлял штурм, в этот момент споткнулся о ямку и упал на колено. Огляделся. И грязно выругался. Всадников, которые должны были прикрывать штурм, больше не было.
Остальные тоже остановились.
В этот момент в ближайшем «своречнике» скрипнула педаль, открывая бойницу. И Андрей выстрелил, отправляя в сторону татар свою стрелу с шиловидным наконечником. Она не попала в того, в кого парень метил, но угодила в ногу второму, стоящему за ним. Отчего тот завалился на землю и заорал. Ведь голень оказалась пробита насквозь.
Секунда.
Вторая.
И Андрей выстрелил второй раз. В этот раз метя в самого Ахмета. Но его успел прикрыть воин вскинувший щит. Простой, степной плетеный щит, который стрела легко пробила, но энергию при этом потеряла. И, уткнувшись в кольчугу поверх стеганого халата, остановилась не в силах ее преодолеть.
– Отходим! – рявкнул Ахмет, вставая.
Прикрылся собственным щитом и попятился.
Шаг. Другой. Третий.
И споткнувшись о ямку он падает навзничь. В этот раз Андрей вновь стреляет в него. И стрела пролетела мимо – над ним, чуть царапнув ему лицо. А из соседнего «скворечника» работал из лука Петр, удерживая татар в напряжении. Да. Они прикрылись щитами и пятились. Но это не мешало тому время от времени «стучаться» в их защиту. Иной раз даже с легкими ранениями.
Еще несколько выстрелов.
И тишина.
Андрей же, взяв в руки рупор берестяной, рявкнул, что было сил:
– Деус вульт, су..! Деус вульт! Я тебе говорил, что Бог отвернется от тебя?! Теперь не отмолишь!
– Деус вульт? – переспросил Петр. – Что сие?
– А бес его знает, - после небольшой заминки произнес Андрей, импровизируя на ходу. Нервы, все-таки серьезно эта история пощекотала ему. – Мне сказывали, будто бы это означает: «Так хочет Бог!» Только на каком языке – не ведаю.
– А-а-а… - хотел было уже продолжить что-то Петр, но Андрей его перебил.
– Я говорил вам?! – громко воскликнул он.
– Говорил?! На Бога на дейся, а сам не плошай! И вы видели это! Мы призвали его благодать, и враг даже к стенам подойти не мог! С нами Бог! С нами!
– С нами! – радостно отозвались остальные.
– С нами Бог! – вновь рявкнул он.
– С нами Бог! – повторили радостным ревом все обитатели крепости.
Ахмет же мрачно и исподлобья смотрел в сторону этих криков, напряженно думая. Ему срочно требовалось реабилитироваться. Да и на душе стало как-то мерзко, не спокойно. А что, если этот урус оказался прав?