Новобранец

Он пожал плечами.

— Я ведь с тобой не спорю, Эвремар.

— Послушай! — Она схватила его за руку и впилась в его ладонь ногтями.

— Эй, пусти! — Он высвободился. — Больно.

— Мне тоже больно.

— Это не повод вонзать в человека когти.

Он облизал свою ладонь, пытаясь утихомирить боль.

— До крови расцарапала, дура.

Эльфийка покраснела от ярости.

— Как ты меня назвал?

— Как ты заслуживаешь…

Она отступила на шаг и глубоко вздохнула.

— Наверное, ты прав, я действительно глупа… Зачем я рассказываю тебе все это?

— А ты мне еще ничего не рассказала!

— Так слушай! — воскликнула она и надолго замолчала.

Денис смотрел то на нее, теперь уже совсем не страшную, то на туман, лениво ползающий вдоль горизонта. Звезды сияли на небе в божественном беспорядке. Луна была огромной, с неровными боками.

— Я любила его, — сказала наконец Эвремар.

Денис осторожно приблизился к ней и обнял за плечи.

— В этом никто и не сомневается.

— Я не смеялась над ним, — добавила она.

Денис молчал.

— Ты не веришь?

— Верю…

— Повтори еще раз!

— Верю.

— Нет, я о другом. Ты услышал крик, а потом увидел, что он упал?

— Да.

— А тебе не приходило в голову, что его столкнули?

— Кто?

— Откуда мне знать — кто… Может быть, Хатра.

— Хатра утверждал, что они с Веньо дружили. Разве что Хатра тоже влюблен в тебя? — высказал Денис предположение, только что пришедшее ему в голову.

Девушка презрительно фыркнула.

— Хатра всегда терпеть меня не мог.

— У нас нет доказательств, — рассудил Денис. — Если парня почему-либо убили, мы все равно ничего не сможем поделать без доказательств.

— Меня же все обвиняют без всяких доказательств! — заметила Эвремар.

— Отныне ни я, ни Арилье тебя не обвиняем, — заверил ее Денис.

— Говори о себе, — отрезала она. — Эльф скажет за себя сам.

— Арилье мой друг, — ответил Денис, — если я передам ему наш разговор, он мне поверит.

— Хорошо, — вздохнула Эвремар и опять надолго замолчала, погруженная в свои думы.

Денис вдруг понял, насколько она одинока. Не рассудком понял, а сердцем. По природе замкнутая, Эвремар, очевидно, за все эти годы так и не обзавелась подругой, с которой можно было бы потолковать по душам. Гонэл, конечно, готова выслушать любого — и любому помочь, но Гонэл слишком занята, чтобы лучница решилась навязывать ей свое общество.

Роселидис рассудил правильно. Очутившись рядом со свидетелем гибели Веньо, Эвремар попробует завязать разговор. А то обстоятельство, что Денис в отряде — самый младший, лишь облегчит ей задачу: перед ребенком можно и не стесняться.

Интересно, сколько лет Эвремар? В любом случае — гораздо больше восемнадцати, решил Денис.

— Когда я узнаю, кто это сделал, я его убью, — вдруг произнесла Эвремар.

— Хорошо, — машинально отозвался Денис. И встрепенулся: — Что?

— Я убью убийцу Веньо.

— Не смею тебя осуждать, Эвремар. Если только твой парень действительно был убит.

— Так ты все-таки считаешь… — зашипела она.

— Это мог быть несчастный случай, — объяснил Денис. — Такое тебе в голову не приходило?

— В замке не бывает несчастных случаев. И в моей жизни их никогда не бывает. А Веньо стал огромной частью моей жизни. Вот поэтому я и утверждаю, что его смерть никак не могла быть случайной.

— Как скажешь, — покорно согласился Денис. — Ты эльфийка, тебе видней.

— Не могу понять, — проговорила она медленно, — смеешься ты надо мной или просто глуп.

— Просто глуп, — заверил ее Денис. — Можешь мне поверить… Но я хотел бы побольше узнать об эльфийках.

— Обо всех сразу? — поинтересовалась Эвремар. Она сощурила глаза, и Денис вдруг понял, какой неотразимой умеет быть эта женщина, когда у нее хорошее настроение. «Нет, нет, стой-ка, — подумал он. — Надо мной эти чары не имеют власти, потому что я влюблен совсем в другую… Ну, не совсем в другую… Может быть, даже в обеих, хоть это и противоестественно в эпоху моногамии…»

— Ты знаешь безымянную воительницу? — решился Денис.

Вот так. Раз уж Эвремар желает беседовать по душам, пусть получит по полной программе. Не все же ее собственные проблемы обсуждать. У Дениса, может быть, тоже имеются жизненные сложности.

— Кто из нас осмелится с уверенностью утверждать, будто знает кого-то другого? — задумчиво молвила Эвремар.

— Кто-нибудь из эльфов? — предположил Денис.

— Почему именно кто-нибудь из эльфов?

— Ну, вы такие… самоуверенные. С большим опытом. — Заявление провокационное, но Денису это и требуется: вызвать собеседницу на откровенность.

— Оставим в стороне эльфийскую осведомленность, — сказала Эвремар. — Мы живем не так, как люди.

— Ну да, в другом темпе, — Денис выказал некоторую осведомленность. — Подолгу зависаете на том, мимо чего человек проходит на крейсерской скорости.

— Мы по-иному воспринимаем изменчивость мира, — объяснила Эвремар. — Вселенная в ее целостности постоянно изменяется, и эльфы непрерывно улавливают малейшие колебания оси постоянства… Но, с другой стороны, эта сверхчуткость иногда служит причиной тому, что эльфы не успевают понять, какие именно перемены привели к катастрофе. В то время как люди реагируют лишь на грубые новшества — и именно к ним относятся с подозрением. С точки зрения человеческой жизни, это оправдано…

— Ясно, — сказал Денис. — Так что насчет безымянной? Что тебе о ней известно?

— Она ведь дорога тебе?

Эвремар устремила на Дениса пронзительный взор.

«Вот бы угадать, ну пусть приблизительно, что она сейчас видит, когда смотрит на меня! По ее глазищам — попробуй пойми. Будто всю мою подноготную давным-давно вычислила и сочла малоинтересной… А с другой стороны, как заговорит, так сразу ясно: ничего-то она про меня толком не понимает… Примитивен я для нее».