Новогодний рейс
Шрифт:
— Ты извини, конечно, за такой вопрос, но скажи — какого черта ты все время в штанах, как парень?
— В джинсах удобно.
— Надо думать не о том, чтобы удобно, а о том, чтобы красиво! Сечешь разницу? Кстати, почему косметикой не пользуешься? Ни одной красавице не помешает подкрасить губы и ресницы.
— Неужели дело только в этом?
— И в этом тоже!
Броня вздохнула.
— Не грусти, сестренка, все будет хорошо, — улыбнулся Никита. — Скоро зима, выпадет снег, заметет все беды.
Она невольно залюбовалась им — какой он красивый… Большие серые глаза, точеный, благородный профиль. Глядя на него, она вспомнила строчку
Броня повторила ее вслух.
— Ты чего? — испугался Никита.
— Ничего. Смотрю на тебя и любуюсь.
— Перестань, я уже плешивый старый дядька, — отшутился Никита. — Слушай, вот чего еще хотел сказать… Ты этого своего парня интеллектом не грузи. Не надо никаких стихов и шпаг… Ты, сестренка, книг перечиталась, а мужчинам не это нужно.
— А что нужно мужчинам?
Он смутился:
— И вообще, подумаешь, любовь! Как будто в жизни нет других смыслов и ценностей!
— Каких, например?
Никита пожал плечами:
— Творчество, самореализация, мало ли…
— Ну да, конечно, тебе легко говорить!
— Почему мне легко говорить? — удивился Лавров.
— Потому что ты состоявшийся человек, с популярностью и талантом.
— Моль давно съела и талант, и популярность!
— Но хоть было что съесть, — улыбнулась Броня. — Между прочим, тебя до сих пор узнают на улицах!
— Ну, когда это было…
— Было. Сама видела. И вообще «свет от погасшей звезды — все еще свет!».
Лавров пожал плечами.
— К тому же ты мужчина. Мужчинам вообще проще со смыслами.
— Единственное, с чем не могу не согласиться, так это с тем, что я мужчина. А мужчины не спорят с женщинами. Ладно, пусть будет по-твоему — у меня все хорошо и замечательно. Талант и популярность. И меня узнают на улицах!
Лавров опрокинул рюмку.
— И почему я не влюбилась в тебя? — вдруг серьезно сказала Броня. — Может, у нас с тобой все бы сложилось. Ты странный, я странная… Мы бы совпали в своей странности.
Она подошла и поцеловала его в небритую щеку.
— Слушай, ты не захмелела, часом?
— Точно. Я совсем пьяная!
Она уселась к нему на колени:
— Надеюсь, ты этим не воспользуешься!
— Можешь не волноваться, — усмехнулся Никита, — у меня к тебе нежные братские чувства или даже отцовские… Хотя ты сногсшибательная девушка!
— Спой мне что-нибудь, — попросила Броня.
Лавров достал гитару.
На следующий день Броня зашла в магазин одежды. Уныло походила среди вешалок, вздохнула — как они эту одежду выбирают! После получасового блуждания по магазину она почувствовала усталость, как после двухчасовой пробежки. Потом схватила первое попавшееся платье и ринулась в примерочную.
Из зеркала на нее взглянула худенькая растерянная девушка в пестром леопардовом платье. Причем растерянная девушка была отдельно, а леопардовое платье отдельно — они не составляли общей истории.
Броня повесила платье на вешалку, натянула джинсы и пошла домой.
Дома задумалась — может, хоть с прической намудрить… Перекраситься? Крендельбобелей каких-нибудь навертеть?
Вместо привычной косы она сделала конский хвост, накрасила губы и пошла к Павлу. Впрочем, на Павла ее ухищрения не произвели никакого впечатления. Он сказал, что очень занят, и ушел, оставив ее в расстроенных чувствах.
Броня кинулась к Лаврову.
— О! Губы накрасила, молодец! — похвалил тот. — И причесалась по-новому.
Надо же — хвост, как у лошади, смешно!— Смешно?! — завыла вдребезги несчастная Броня.
— Красиво! — заверил Лавров.
— А Павел даже не заметил.
— Слушай, а он вообще знает, что ты по нему сохнешь?
Она смутилась:
— Наверное, нет. Хотя, может быть, догадывается…
— Плохо! Лучше сразу внести ясность в отношения. Объясниться.
— И что делать?
Никита почесал в затылке:
— Ну что. Давай, как гений учил, он, поди, знал, что делать. Письмо надо писать. «Евгений Онегин» — классика жанра!
— Я не знаю Пашиной электронной почты! — прорыдала Броня.
— При чем здесь электронная почта? — заворчал Никита. — Надо такое письмо… От руки написанное. И чтобы это… все по полочкам разложить, поняла?
Она писала три дня. Ей казалось, что нужно объяснить все подробно, чтобы Павел прочел и понял. Про то, как долго она ждала любовь, а ее все не было; и про то, что встреча с ним стала наградой за ожидание; а потом еще на трех страницах она разъясняла, почему он должен быть с ней, и на двух, отдельным приложением, о том, как они будут счастливы вместе.
Вручая Павлу письмо, она слышала, как у нее колотится сердце.
— Это что? — удивился Павел.
Броня загадочно улыбнулась и ушла, ничего не ответив.
Глава 3
Утром Фаня с Петей встретились на кухне. Он встал чуть раньше ее — сварил кофе, приготовил яичницу и бутерброды. За завтраком обсудили предстоящие выходные. Петя предложил сходить на модную премьеру.
Фаня вдруг поймала себя на странной мысли. Ей показалось, что они с Петей женаты уже много лет, от чего их отношения утратили остроту и новизну. Но ведь так не должно быть? Ведь раньше у нее было не так? Стоп. А как было раньше? Надо вспомнить.
Первый серьезный роман у нее начался в Москве, в институте, куда Фаня приехала учиться из провинциальной тихой Вологды. Все было как положено: водоворот страстей, бурные ссоры, примирения и безумная любовь. Фанин возлюбленный учился на этом же курсе и намеревался, как и она, стать журналистом. Они были вместе пять лет и собирались пожениться, но за месяц до свадьбы произошла трагедия. Ее жених погиб в результате несчастного случая.
После его смерти она долго не могла прийти в себя. Депрессия затянулась — Фаня не хотела просыпаться по утрам и ни в чем не видела смысла. Потом поняла, что надо как-то выбираться из болота уныния, и с головой ушла в дела. Следующие три года она посвятила исключительно карьере — трудилась яростно, целеустремленно, не размениваясь ни на что кроме работы. А потом нежданно-негаданно встретила новую любовь.
На этот раз ее избранник оказался известным актером. Фаня познакомилась с ним, приехав в Сочи на кинофестиваль готовить репортаж для своей газеты. В первый же день отправилась на пляж, а там — ОН. Сидит у моря в шезлонге, как в засаде. Загорелый, темные очки, красивый торс, трусы известного бренда. Снимается в ролях мужественных героев. Такой чистый Сильвестр Сталлоне — где надо изобразить силу и размах, сразу на помощь зовут его. И он приходит, правда, за большие деньги.
Фаня его приметила, подошла, спросила об интервью, а он раз — и усадил ее к себе на колени. Отчего же, говорит, не побеседовать об искусстве с симпатичной девушкой?! Добеседовались до того, что уезжали с фестиваля вместе. Роман продолжился в Москве.