Новые приключения Шерлока Холмса (антология)

— Счастлив слышать об этом, — сказал я и, не удержавшись, кинул жадный взгляд туда, где были разложены рукописные листы. — Позвольте уверить вас, что, если вы сочтете возможным, дабы утолить мою жажду прочесть ваш новый роман, ознакомить меня с ним заблаговременно, я буду вечным вашим должником.

Рассмеявшись несколько нервическим смехом, он сказал:

— Ну, как и большинство авторов, я человек довольно суеверный, и не в моих обычаях показывать работу третьей стороне до тех пор, пока окончательный вариант ее не будет готов к публикации. Но я ценю ваши любезные слова — ведь лесть и комплименты не оставляют меня равнодушным, особенно когда они исходят от лиц вашей профессии. Я с радостью предоставлю вам для прочтения первую главу романа на срок, скажем, в двадцать четыре часа, если вам так уж не терпится.

— С вашей стороны это в высшей степени великодушно, — сказал я, и он, собрав воедино десяток страниц, передал их мне.

— Только приятно иметь читателем такого известного ценителя. Жду с нетерпением и затаив дыхание вашего вердикта. Ну а пока, джентльмены, чему обязан вашим посещением?

Когда Холмс принялся излагать последовательность событий, приведших нас во Дворец правосудия, с лица Хью Абергавенни сошла улыбка.

Слушая его, он покачивал головой, а услышав о происшествии на мосту Блэкфрайерс, пробормотал: «О нет!» Когда же Холмс поведал ему о нашей краткой встрече с Джоном в конторе на Эссекс-стрит, Хью, по-видимому, пришел в сильное волнение.

— Этого я и боялся, — заметил он. — Его душевное здоровье подорвано, и состояние вызывает опасения.

— Не могло ли сыграть тут роль, — заметил я, — пристрастие вашего брата к алкоголю?

— Вы очень проницательны, доктор Ватсон. Я и раньше подозревал, что только личная скромность мешает вам в полной мере проявить талант детектива. — Хью на секунду потупился. — Джон всегда питал слабость к спиртному, и алкоголь мог совершенно менять его природу, превращая его в сумасброда, то агрессивного, то, напротив, подавленного беспросветным мраком и унынием. Ужасающие выходки, которые он позволял себе в пьяном виде, и стали причиной сначала нашего отчуждения, а затем и разрыва, который я в последнее время так старался преодолеть. До меня доходили благоприятные отзывы, позволяя мне надеяться, что, приняв партнерство в солидной юридической конторе, он изменился и встал на правильный путь. Грустно, что мой оптимизм оказался преждевременным. — Он покачал головой. — Уверяю вас, джентльмены, что в любой другой день я с готовностью воспользовался бы случаем провести несколько часов с вами и, может быть, даже побудил бы вас рассказать мне что-нибудь из еще не записанных случаев, встретившихся вам в вашей практике. Кто знает? Возможно, я сумел бы облечь их в форму романа. Но теперь меня призывают иные неотложные дела. Я должен попытаться разыскать Джона, пусть даже это сопряжено с хождением по самым гнусным лондонским притонам, и попробовать вразумить его. В конце концов, нашей покойной матери я обещал именно это. Когда я что-нибудь узнаю о нем, я сообщу это Максвеллу Доулингу и, конечно, вам, как нашим доброжелателям. Возможно, уже завтра я смогу посетить вас на Бейкер-стрит и спросить совета у столь знаменитых консультантов уже лично для меня.

— Всегда будем рады это сделать, — сказал я с самым теплым и искренним чувством. — А к тому времени я уже успею прочитать вашу рукопись. Вы были очень любезны, дав мне возможность сделать это до выхода книги.

Всю обратную дорогу Холмс был очень тих, а вернувшись домой, он с головой ушел в размышления. Я чувствовал, что он озабочен событиями этого дня, но не решался беспокоить его расспросами или пустыми разговорами. Покончив с корреспонденцией, я решил развлечься чтением первой главы романа Хью Абергавенни, которую и прочитал за считаные минуты.

— Богом клянусь, Холмс, это замечательное произведение! — Я был в таком восхищении от прочитанного, что не смог удержаться и все-таки потревожил его в его задумчивости. — Мне просто не терпится продолжить чтение. Это описание визита героя на склад в Ист-Энде и того, что он там обнаружил… Но нет — не буду портить вам впечатление, рассказывая что-то заранее! Сами прочтете!

Открыв глаза, Холмс лениво обронил:

— Боюсь, что не принадлежу к числу преданных поклонников таланта Хью Абергавенни. Его ранние книги написаны довольно живо, но по сравнению с Коллинзом или даже Конвеем они кажутся мне чтивом, где в жертву занимательности принесена правда характеров. А случайности и совпадения, на которых строятся сюжеты последних его романов, вообще исключают всякое правдоподобие. Что же касается его главного героя, то рядом с этим Алеком Солсбери и Лекок [78] выглядит первоклассным сыщиком!

78

Лекок — герой детективов Эмиля Габорио, агент французской Сюрте. В «Этюде в багровых тонах» Холмс именует его «жалким сопляком».

— Не беспокойтесь, — несколько обиженно возразил я, — как нам и обещано, Солсбери в этом романе не появится. И не позволяйте предубеждению заранее заставить вас отвергнуть эту книгу еще до прочтения.

— Вам надо было бы самому избрать карьеру юриста. Вы так красноречиво умеете убеждать. Ладно, уговорили. Дайте-ка мне эту главу!

Прочтя первые страницы книги, Холмс вновь погрузился в дремоту, прежде чем я успел спросить его мнение. Внезапно он резко выпрямился.

— Я был глупцом, Ватсон! Живо, нам надо срочно ехать к младшему Абергавенни!

— Но, ради бога, Холмс, чем мы ему поможем, если этого не в силах сделать брат?

Скульптурные черты Холмса исказило страдание.

— Мы должны приложить все усилия, чтобы предотвратить чудовищное преступление! Хотя, боюсь, уже поздно.

— Не понимаю, — сказал я. — О чем вы говорите? О каком преступлении?

— Об убийстве, — сказал Холмс, — убийстве Джона Абергавенни.

Мы кликнули кэб и приказали вознице везти нас к портняжной мастерской на Лэмс-Кондуит-стрит. Подъехав к дому, я увидел зевак, толпящихся у входа в мастерскую. Когда мы вылезли из экипажа, в дверях показались две знакомые фигуры.

— Как я и боялся, — пробормотал себе под нос Холмс, — нас перехитрили.

— Мистер Холмс! — Инспектор Скотленд-Ярда кинулся к нам: — У вас уши не горели? Мы только что как раз говорили о вас!

Он указал на стоявшего поблизости Максвелла Доулинга. Осунувшееся лицо поверенного было мертвенно-бледным.

— Что с Джоном Абергавенни? — спросил мой друг.

— Четверть часа назад его отвезли в больницу. Он в коме.

— Значит, он жив? — В глазах Шерлока Холмса вспыхнула искорка надежды.

— Но прогноз самый неутешительный, — сказал Лестрейд. — По-видимому, выйдя из конторы, он пошел домой и хлебнул большую дозу хлоргидрата. На буфетной полке осталась полупустая склянка.

Холмс понурил плечи. Так же сник и я. Обоим нам было известно это сильнодействующее успокоительное, которое нередко держат под прилавком кабатчики, чтобы усмирять разбушевавшихся клиентов, капнув им в спиртное одну-две капли снадобья, и тем предотвращать драки. Драчунов хлоргидрат успокаивает, но в больших дозах он вызывает летальный исход.

— Судя по всему, чудил парень, — продолжал Лестрейд. — Мистер Доулинг и брат его говорят, что в последнее время он был сам не свой.

— Хью Абергавенни тоже здесь?

— Нет, сейчас его здесь нет, — ответил Доулинг. — Но он прибыл сюда через несколько минут после меня. Я стал так беспокоиться за Джона после его ухода с Эссекс-стрит, что, набравшись храбрости, поехал к нему. Я собирался поговорить с Джоном. Как-нибудь образумить его. Я увидел свет в его окне, постучал к нему, но мне не ответили. В конце концов я убедил живущего внизу портного дать мне второй ключ. Взбежав по лестнице, я ворвался к Джону и застал его в жутком состоянии. Было ясно, что ему очень плохо. Не теряя времени, я устроил так, что его отвезли в больницу, и вызвал полицию. Едва я покончил со всеми этими делами, как появился Хью. Он объяснил, что рыскал по притонам в поисках Джона, но, не найдя его, направился сюда. Как и я, он надеялся, что Джон все-таки внемлет голосу разума и одумается. Жаль, что оба мы опоздали. Я убедил Хью поехать в больницу, говоря, что его место — у одра брата, но оба мы боимся, что надежды спасти его нет.

Внезапно Холмс хлопнул себя по лбу:

— Лестрейд! Кто-нибудь прикасался к той склянке?

— Да нет, — отвечал детектив, — зачем бы это делать?

— Мистер Доулинг?

— Я не дотрагивался до нее, сэр. Этикетка ясно говорила о содержимом. Боюсь, что Джон знал, что делает.

— Не Джон, — резко бросил Холмс. — Хью.

— Не понимаю, мистер Холмс. Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, — ответил мой друг, — что партнера вашего отравил его брат. Давайте-ка, Лестрейд, побыстрее поднимемся в квартиру. Сейчас наша задача — доказать нашу правоту.